и эльфы плохо приспособлены для беспробудного пьянства, их тела слишком утончённые, хрупкие.
Тем не менее Афелис сознательно шёл по пути самоуничтожения, утратив всякую веру в справедливость и будущее. Чем раньше его добьёт алкоголь, тем меньше пользы от него получат лихнисты. Такой вот протест, такое сопротивление.
Афелис почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Без всяких видимых причин мир перевернулся, он уставился в покрытый копотью потолок.
— Я жалкий червь, не иначе… — философски заметил Афелис, обращаясь в пространство над ним. — Ничтожество, неудачник.
— Ик! Аф, твоя кровать дальше! Помочь тебе, друг? — послышался голос Рока.
Друг. Его лучший друг теперь орк. Замечательно.
— Не парься, я справлюсь! — уверил Рока Афелис.
Перевернувшись на живот, падший человек пополз дальше. Другие каторжники не обращали на него никакого внимания. Все были слишком утомлены непосильной работой и хотели лишь неподвижно лежать на узких жёстких койках. Стражникам не было необходимости следить за порядком, драк почти никто никогда не устраивал.
«Холод, голод и труд — дисциплину у нас наведут!» — любили говаривать надзиратели, в чьи обязанности, вообще-то, входило перевоспитание заключённых.
Обязанности… это слово запрещено использовать по отношению к вышестоящим. Обязанности работают всегда в одну сторону.
Опершись о чью-то кровать, Афелис встал на колени. Через пару минут он сумел-таки поставить на ноги бренное тело. Такое тяжёлое тело, не весившее в действительности почти ничего…
Непослушные ватные ноги сделали шаг, затем следующий. Нет более целеустремлённого человека, чем идущего в туалет. Он не ищет оправданий, он точно знает чего хочет. Он действует, просто действует. Движется к своей цели.
Афелис рывком распахнул хлипкую дверь. Шатаясь, подошёл к ближайшей дырке в полу. Направил струю, закатил глаза от блаженства.
По характерному звуку он понял, что не попал в дыру в полу даже близко. К варговой матери, всё равно грязнее в отхожем месте не станет! Взор сам собой набрёл на большую щель в потолке. В на редкость безоблачном небе он увидел две звёздочки. Их свет завораживал.
— Какая красота, какое чудо нас окружает! — воскликнул Афелис, задрав к щели в потолке голову. — Ковыряемся в дерьме, а в высоте чистый свет. Такой безупречный…
Внезапно одна из звёзд стала тускнеть. Через минуту на её месте виднелось одно лишь тёмное небо.
Афелис готов был поклясться, что ему не померещилось, что ничто не мешало обзору, звезда просто взяла и пропала!
Он ещё долго стоял со спущенными штанами, пристально вглядываясь в ночной небосвод, но больше ничего не менялось.
— Далёкий мир взял и исчез… — пробормотал Афелис, когда ему вдруг вспомнились произнесённые по пьяни мрачные слова Рока: — Крушитель Миров, ты ли это?
Глава 4. Стерва
Безразличие сильно влияет на историю. Действуйте пассивно, но действуйте.
Антонио Грамши
Пармашину ощутимо тряхнуло. Огромные глыбы мрамора в прицепленной к машине повозке неровность дороги тоже не оценили. Выругавшись, водитель остановил грузовой транспорт, вместе с охранником вышел из передней кабинки, чтобы осмотреть колёса и груз.
Заметив орков, копошащихся в лесу чуть поодаль, ответственный за доставку мрамора гном дал выход разгоравшемуся в груди праведному гневу:
— Крысиные нечистоты, чего вы на обочине ковыряетесь, не видите, что ли, у вас посреди дороги огромная выбоина? Дегенераты зеленожопые! Набирают в работяг кого ни попадя… Позовите своего бригадира! Если хоть одна глыба треснула, такую секир-башку вам устрою!
Орки виновато понурили головы. Все расы равны, но некоторые всё же ровнее других: если к тебе обращается гном, следует беспрекословно выполнять указания.
— Зачем ругаешься, начальника, сейчас главного позовём… — вздохнул ближайший к водителю чернорабочий.
Позади останавливались другие пармашины, везущие в Торинград мрамор.
— Чего там у вас? Почему встали? — выкрикивали из кабин раздосадованные неплановой остановкой водилы. — Такими темпами мы и к следующему утру до города не доедем!
Мощёная камнем дорога, ещё неделю назад считавшаяся довольно добротной, сегодня удивляла колонну грузовых машин своим отвратительным качеством. То здесь, то там зияли дыры от вырванных из грунта булыжников, в нескольких местах, напротив, были навалены непонятные кучи.
— Зеленозадые какие-то работы устроили, половину дороги перекопали! — громко ответил бородатым товарищам осматривающий последствия деятельности орков гном. — По таким ухабам мы вместо глыб мраморное крошево привезём! Надо самим этот участок отремонтировать, вылезайте!
Бурча под нос самую отборную ругань, коротышки выходили из своих пармашин, чтобы осмотреть развороченный участок пути.
— Какой идиот поручил оркам дорожные работы?
— Работы? Ты называешь работами вот этот звиздец?!
— Здесь что, стадо мамонтов пробежало?
— А я говорил, орк лихнисту никакой не товарищ!
— Я не понял, зеленомазые, вы что, канаву посреди дороги вырыть решили?
— Дай орку молоток и лопату, он камня на камне не оставит к закату…
Несмотря на ворчание, мастеровитые гномы сразу взялись за работу, заваливая выбоины камнями с обочины. Орки, раскрыв рты, с глупым видом наблюдали за шустрыми коротышками.
— Чего пасти раззявили? Давай лопату сюда, тугодум!
Орк заморгал, словно не понимая, что к нему обращаются.
— Ты что, совсем тупой? Лопату, говорю…
— Что стряслось? — раздался басовитый голос массивного орка, идущего к столпившемся на дороге гномам.
В обеих руках зеленокожий товарищ держал большую лопату, похожую в его лапищах не на рабочий инструмент, а на двуручный топор. Каска скорее походила на шлем.
— Ты бригадир? Старший товарищ? Начальник? Самый главный у орков? — словно обращаясь к недоразвитому ребёнку, спросил водитель угодившей в выбоину пармашины. — Чем вы здесь занимаетесь? Почему дорога разбита? Орк, ты вообще понимаешь, что я тебе говорю?!
Подошедший к водителю зеленокожий детина пожал плечами, растягивая рот в широкой клыкастой улыбке:
— Конечно, я всё понимаю. Ва-а-а-а-а-а-а-а-ар!!!
В следующий миг замаскированный под лопату двуручный топор рассёк гнома от правой ключицы до середины груди. В лицо державшего арбалет охранника пармашины угодила стрела. Хлопавшие глазами секундой ранее «работяги» с воплями ринулись на чинивших дорогу водителей, безжалостно рубя их топорами-лопатами.
— Засада! На нас напали! — завопил кто-то из стоявших поодаль гномов. — Бежим! Уезжаем!
Лихнисты бросились врассыпную: большинство побежало к своим машинам, кто-то бросился в жиденький лес на обочине. Несколько гномов, отвечавших за охрану груза, выпустили в орков арбалетные болты, но
