Захватившие Ласкера размышления не помешали ему за несколько кругов объявить мат еще на трех досках, а на шестнадцатой доске, где игралась голландская защита, противники заключили мир. Его радостный соперник встал, и Ласкер торжественно пожал ему руку. На двадцать первой доске после размена ладей партия медленно, но верно клонилась к эндшпилю, но положение оставалось сложным. Ничего, рано или поздно он ошибется, подумал Ласкер, а уж в технике разыгрывания эндшпилей равных экс-чемпиону мира было мало.
Тот матч со Стейницем, вернулся Эммануил к своим размышлениям, был очень поучительным для всех, кто недооценивал роль психологии в шахматных поединках. Стейниц был великим шахматистом, и в свои пятьдесят восемь лет играл еще великолепно, но он всегда учил, что позиция сама заключает в себе ответ на вопрос, как играть дальше. Именно Стейниц выдвинул важнейшее понятие оценки позиции как краеугольного камня, на основе которого выстраивается план игры. Именно позиция, по мнению Стейница, может являться основанием для этого плана, а не личность игроков. Ласкер не отрицал значение позиции, но интуитивно чувствовал, что тут не все так просто. На шахматных досках борются люди, а не деревянные фигуры! Шахматы – это спорт. Нельзя не учитывать психологию противника, особенности его характера, стиля и мышления. Создай такое положение на доске, которое особенно неприятно именно для данного противника, заставь его нервничать, делать ошибки, и тогда ты выиграешь партию. Недаром недоброжелатели Ласкера обвиняли его в том, что он гипнотизирует противников. Ласкер – опытнейший турнирный боец, главное для него – победа. В партиях с некурящим Нимцовичем рядом с Эммануилом всегда лежали его сигары. Нимцович не переносил дыма. Ласкер и не курил, но от одного вида сигар Нимцович нервничал, не мог сосредоточиться и делал ошибки. Именно Ласкер первым внес в теорию шахматной борьбы элемент психологии. Его психологический метод борьбы был воспринят многими выдающимися шахматистами, прежде всего, Алехиным. А в том матче со Стейницем он впервые доказал всему миру свою правоту. Первые шесть партий противники играли с примерно равной силой, но Эммануил получил перевес в два очка, а вот потом… Потом случился страшный разгром. Стейниц проиграл пять партий подряд. Ласкер его настолько вымотал, что чемпион мира сломался, вошел в состояние «шахматного грогги». Это и предопределило исход матча.
Матч Стейниц-Ласкер за звание чемпиона мира по шахматам
26 мая 1894 года Ласкер выиграл 19-ю партию, и Стейниц воскликнул: «Да здравствует новый чемпион мира! Ура! Ура! Ура!» Также поступил и сам Ласкер, когда его разгромил Капабланка. После поражения Стейниц еще некоторое время выступал в соревнованиях, но выиграл только один турнир в Нью-Йорке. Он сыграл матч-реванш с Ласкером в Москве в 1896 году, но проиграл с еще более разгромным счетом. Тогда-то у него и проявились первые признаки тяжелого психического расстройства. Он был на месяц помещен в психиатрическую клинику, а потом отправился в Вену. Некоторое время он еще неплохо играл, но коварный недуг постоянно подтачивал организм шахматного гения. Свой жизненный путь великий Стейниц закончил в психиатрической больнице в Нью-Йорке, где умер от сердечного приступа, оставив свою семью в полной нищете.
Ну, а Ласкеру, когда он стал чемпионом мира, еще целых пять лет пришлось доказывать, что он не формальный, а настоящий чемпион, сильнейший шахматист планеты. Поначалу в это не очень верили в Европе. Ну да, он победил старика Стейница. Но ведь у Стейница могли выиграть и другие сильные шахматисты. Прежде всего, Тарраш. Пять первых призов в крупнейших международных турнирах с 1888 по 1894 год – это не шутки. Да и Чигорин, вполне вероятно, на третьей попытке сумел бы отобрать у стареющего гиганта шахматную корону. И вот в 1895 году был организован грандиозный турнир в Гастингсе с участием всех сильнейших шахматистов. Кто же победит, гадали все, Ласкер или Тарраш? Результат турнира запутал всех еще больше. Не победил ни Ласкер, ни Тарраш. Первый приз неожиданно для всех взял молодой гроссмейстер Пильсбери, а второй – Чигорин. Чемпион мира Ласкер оказался на третьем месте, Зигберт Тарраш – на четвертом. При этом Ласкер проиграл в личной встрече Таррашу. И лишь после этого турнира началась длинная череда турнирных побед нового шахматного короля, которая окончательно разрешила все сомнения. Его же личная дуэль с Таррашем окончательно завершилась в 1908 году, когда Ласкер победил его в матче с перевесом в 5 очков. С этим принципиальным поражением закончилась и эра Тарраша. Надо отдать ему должное: он был выдающийся мастер, всецело преданный шахматам. «Я испытываю сожаление к людям, не знающим шахмат, как бывает жаль человека, не изведавшего чувство любви. Как любовь, как музыка, шахматы обладают способностью делать человека счастливым» – так сказал однажды Тарраш.
Да, подумал Ласкер, все мы, шахматисты, от любителей до гроссмейстеров, с детства отравлены ядом шахмат, и должны носить в себе этот яд до последних дней жизни. Но разве ж это плохая отрава? Давно уж нет Стейница, Тарраша, Чигорина. А тех, кто жив поныне, новая мировая война разбросала по разным уголкам. Капабланка сейчас живет в Нью-Йорке, Тартаковер служит у англичан, а Алехин играет у немцев. Нацисты захватили его в плен в форме офицера французской армии и заставили играть в своих турнирах. Недавно ему показали напечатанную в какой-то их газетенке статью за подписью Алехина, в которой он ругает Ласкера, Стейница, Файна. Эммануил прочитал ее и сразу все понял. Провокация нацистов. Либо эту статью писал не Алехин, либо они его заставили. Возможно, он специально написал ее так, чтобы никто не поверил в его авторство этой ахинеи.
Ласкер уже смертельно устал от этого сеанса. Круг за кругом он ходил от стола к столу, кому-то объявлял мат, некоторым предлагал ничью. В глазах мелькали черные и белые лица людей, черные и белые квадраты, черные и белые полированные фигуры, силы медленно покидали его, но сеанс надо доиграть и успеть на обратный поезд. Там он отдохнет, а на вокзале его встретит Марта. Тогда все будет хорошо. Главное – доиграть! Он вдруг почувствовал тошноту. В чем дело? Почему вдруг начал двигаться пол, а вместе с ним столы и все вокруг? Ноги стали ватными, подкосились, Ласкер ухватился руками за стол и стал тяжело оседать на пол. К нему со всех сторон бросились люди. Что с Вами, доктор? Но он уже ничего не мог им ответить. Ускользающее сознание пыталось ухватиться за какую—то зацепку, чтобы остаться в реальности. Марта! Дома его ждет Марта…
Это был последний сеанс в жизни Эммануила Ласкера. Он умер в городской больнице Нью-Йорка 13 января 1941 года. Истинные ценители древней игры, находясь в этом городе, обязательно посещают могилу одного из величайших шахматистов в истории, чтобы отдать дань уважения памяти этого выдающегося человека, столь же мудрого, как сами шахматы.
Бриллиантовая заколка
Третий чемпион мира по шахматам Хосе Рауль Капабланка
Торжественная церемония закрытия шахматной олимпиады 1939-го года в Буэнос-Айресе подходила к концу. Снова, как и в далеком 1927-ом году, когда здесь проходил матч за звание чемпиона мира, столица Аргентины стала на время столицей шахмат. Двадцать семь сборных команд из разных стран, восемьдесят самых сильных шахматистов планеты собрались в этом городе, чтобы определить сильнейшую команду. Каждые два года проводится этот великолепный шахматный праздник, на котором играются красивейшие партии, внимание любителей шахмат всего мира приковано к нему. Кроме спортивной борьбы, он интересен еще и тем, что дает возможность встретиться старым друзьям, укрепить старые связи и создать новые.
Что и говорить, прекрасное это событие – шахматная олимпиада, но на этот раз оно было омрачено началом ужасной катастрофы. Германия напала на Польшу, после чего Франция и Великобритания немедленно объявили ей войну. Всем было ясно, что началась мировая война, уже вторая в этом неспокойном столетии, и мысли большинства участников занимала именно она. Олимпиада открылась 24 августа, а 1 сентября участники получили ошеломившую их новость. До шахмат ли теперь, когда в Европе бомбят города и гибнут тысячи людей? Может быть, следует прервать олимпиаду и разъехаться по домам? Так и поступила сборная Великобритании, но остальные остались. Олимпиада продолжалась, только команды Франции и Польши отказались играть с командами Германии и Чехии-Моравии, ее протекторатом. Праздник заканчивался, а перед многими его участниками вставал мучительный вопрос – что же им делать дальше.
