Ситуация с ликвидацией рабочих мест была иной. В этом были «виноваты» действовавшие предприятия, которые оперативно отреагировали на кризис ускоренным сокращением занятости. Именно они обеспечили наблюдаемую динамику рабочих мест. В 2008 г. показатели ликвидации у непрерывно действовавших предприятий составляли около 6 % для экономики в целом и примерно 7 % для промышленности. В 2009 г. они повысились соответственно до 8,5 и 13 %, но уже в 2010 г. практически вернулись к докризисным уровням. В 2011–2013 гг. сокращение рабочих мест действовавшими предприятиями протекало даже медленнее, чем в 2008 г. В 2014 г. сокращение интенсифицировалось.
В отличие от этого поведение ликвидируемых предприятий было инерционным. Кризис, как ни странно, привел к ослаблению ликвидационной активности в форме закрытия целых предприятий. Соответствующий показатель для всей экономики снизился с 4,4 % в 2008 г. до 4,1 в 2009 г. и 3,7 % в 2010 г., после чего вновь повысился до 4 % в 2012 г. В промышленности снижение было монотонным: с 4,6 % в 2008 г. до 3,6 в 2009 г. и затем последовательно до 2,5 % в 2012 г. Возможно, в отсутствие антикризисных мер, которые осуществлялись в 2009–2010 гг. и помогли сохранить ряд предприятий, эти показатели были бы выше, хотя вряд ли намного.
Как можно оценить полученные нами значения создания и ликвидации рабочих мест по России? Для этого их нужно сопоставить с аналогичными показателями других стран. Например, в Докладе о мировом развитии за 2013 г. суммарные годовые показатели создания рабочих мест варьируются от 10 до 18 %, а ликвидации – от 10 до 15 % [World Bank, 2013, р. 100]. Российские показатели находятся ниже нижней границы интервала, наблюдаемого для стран с развивающейся и переходной экономикой.
Наиболее подробные данные за относительно длительный период доступны для США[14]. Сопоставление с американскими оценками позволяет сделать несколько заключений. Во-первых, показатели по двум странам для вновь создаваемых и ликвидируемых предприятий в целом сопоставимы (с учетом структурных особенностей их экономик, хотя в российских данных велика вероятность двойного счета). Во-вторых, показатели создания рабочих мест для непрерывно действовавших предприятий в России на 2–3 п.п. ниже американских. В-третьих, показатели ликвидации рабочих мест такими предприятиями в России также немного ниже – на 1–2 п.п.
Показатели создания и ликвидации рабочих мест могут колебаться под воздействием двух факторов: 1) изменений в соотношении числа предприятий-«создателей» и числа предприятий-«ликвидаторов» и 2) за счет ускорения или замедления процессов создания и ликвидации рабочих мест на них (темпов либо наращивания, либо сокращения занятости). В первом случае можно говорить об «эффекте структуры», во втором – об «эффекте темпов». Каково их соотношение в российском случае? (Оговоримся, что по понятным причинам такой расчет целесообразен только применительно к непрерывно действовавшим предприятиям.)
В таблице П1-3 приведены данные о доле рабочих мест, аккумулируемых предприятиями-«создателями» и предприятиями-«ликвидаторами», а также о темпах наращивания занятости первыми и ее сокращения вторыми. Виден четкий циклический рисунок: в кризисном 2009 г. доля рабочих мест, аккумулируемых предприятиями-«создателями», резко упала при одновременном падении темпов наращивания занятости. В посткризисные годы ситуация была обратной: сегмент рабочих мест, приходящихся на долю предприятий-«создателей», стал больше при ускорении темпов роста занятости. Как можно было ожидать, в 2009 г. доля рабочих мест, аккумулируемых предприятиями-«ликвидаторами», возросла, а темпы сокращения ими занятости резко ускорились. Напротив, в посткризисные годы сегмент рабочих мест, приходящихся на долю предприятий-«ликвидаторов», стал меньше при замедлении темпов сокращения занятости. В 2013–2014 гг., по-видимому, в связи с новым замедлением экономики доля «создателей» вновь стала снижаться, а вклад «ликвидаторов» расти. К сожалению, данные о реакции на спад 2015 г. на момент написания этой книги еще отсутствовали.
Как показывают расчеты, колебания в интенсивности создания рабочих мест примерно поровну объясняются изменениями их доли на предприятиях-«создателях» и темпов прироста занятости на них. Колебания интенсивности ликвидации рабочих мест лишь на 20 % связаны с изменением их доли на предприятиях-«ликвидаторах», а на 80 % – с изменением темпов сокращения занятости на них. Иные соотношения были характерны для промышленности: в случае ликвидации рабочих мест эффект темпов преобладал, но был значительно слабее, а в случае их создания вообще доминировал эффект структуры.
1.4. Рождаемость и смертность предприятий
Как мы уже отмечали, создание и ликвидация рабочих мест могут протекать в двух формах: за счет их наращивания/сокращения на продолжающих действовать предприятиях и за счет открытия/закрытия целых предприятий. Масштабы оборота по второму каналу зависят, во-первых, от количества создаваемых/ликвидируемых предприятий и, во-вторых, от их размеров (численности занятых на них работников). Например, создание даже большого числа малых предприятий может не компенсировать потерю рабочих мест в результате закрытия одного крупного. Обратное также возможно.
К сожалению, статистика Росстата не содержит данных о распределении непрерывно действовавших, вновь созданных и ликвидированных предприятий по размерным группам (в зависимости от средней численности их персонала). Поэтому мы не можем оценить, как на динамику рабочих мест в российской экономике влияли изменения в количестве открываемых/закрываемых предприятий и изменения в их средних размерах.
Частично этот информационный пробел удается восполнить с помощью данных по демографии предприятий, описывающих процессы их «рождения и умирания»[15]. Правда, и в этом случае мы сталкиваемся с определенными ограничениями, поскольку статистика по демографии предприятий не полностью стыкуется со статистикой движения рабочих мест. Во-первых, даже данные, относящиеся к сектору КСП, имеют серьезные пропуски: не охватывают бюджетные организации, а также организации финансовой сферы. Во-вторых, в них, как правило, не проводится четкого разграничения между процессами создания/ликвидации и реорганизации производственных единиц (путем их слияния, разделения, выделения и т. п.). Но даже с этими ограничениями оценки рождаемости и смертности предприятий представляют несомненный интерес и позволяют ответить на некоторые вопросы.
В нашем распоряжении имеются данные за 2005–2014 гг. (табл. П1-4). За этот период общее число предприятий (речь идет только о секторе КСП) сократилось со 112 тыс. до примерно 90 тыс., т. е. почти на 20 %. Главными драйверами этого процесса выступали сельское хозяйство (-13,3 тыс. ед.) и обрабатывающие производства (почти -4 тыс.). Процесс «депопуляции» в этом секторе промышленности шел тем же темпом (около 20 %), что и во всей экономике. Сократилась и торговля на 3,1 тыс. ед.
На рисунке П1-5 представлены годовые оценки темпа прироста, коэффициентов создания и ликвидации предприятий для всей экономики (точнее, для всего сектора КСП). Последний показатель рассчитывался косвенным путем как сумма темпа прироста общего числа предприятий и коэффициента их создания за соответствующие годы, поскольку данные о ликвидации предприятий в интересующем нас сегменте экономики Росстат не публикует. Отметим также, что его данные содержат оценки как по всем открытым, так и отдельно только по новым, возникшим «с нуля» предприятиям. На рисунке П1-5 представлены и те, и другие.
Как можно видеть, годовые темпы прироста общего числа предприятий колебались в очень широком диапазоне. Они были положительными лишь в 2007 г. (+3,6 %) и в 2013 г. (+2,6 %). Сильный провал наблюдался в переходном от бума к кризису 2008 г. (-18 %). В остальные годы они находились в зоне слабо отрицательных значений.
Показатели «рождения» предприятий отличались высокой устойчивостью и слабой чувствительностью к циклическим колебаниям: в рассматриваемый период общий коэффициент создания предприятий не выходил за пределы 2,3–4,2 %, а коэффициент их создания «с нуля» составлял 2,1–3,4 %. (Таким образом, из общего числа открытых предприятий примерно 70–80 % составляли созданные «с нуля» и примерно 20–30 % – преобразованные из существовавших ранее юридических лиц.) Кризис привел к падению интенсивности возникновения новых предприятий до очень низкой отметки (2,1 %), слабая тенденция к ее восстановлению наметилась только в 2011 г.
Как следует из рис. П1-5, циклическая динамика численности предприятий в секторе КСП практически полностью определялась колебаниями в темпах их ликвидации. Минимума – 0,5 % – этот показатель достиг в 2007 г., максимума – 21 % – в 2008 г., составляя в остальные годы 4–5%.
На рисунках П1-6-П1-7 представлены коэффициенты рождаемости и смертности предприятий для промышленности в целом и для обрабатывающих производств в частности. Их движение происходило примерно по тем же траекториям, что и для всей экономики. Динамика численности предприятий во всей промышленности и в обрабатывающих производствах также в большей мере определялась изменением интенсивности их ликвидации и в гораздо меньшей – интенсивности их создания. Отметим, однако, что в промышленности коэффициенты создания и ликвидации колебались в более узких пределах. (Например, в 2008 г. в промышленности было ликвидировано менее 9 % предприятий против 21 % во всей экономике.)
