В восемь я вышла из дома и направилась в лавку, где покупала воск, мел и прочие расходные материалы. Старушка-владелица, кажется, не понимала, с кем имеет дело, потому что неизменно величала меня деточкой. В глаза я ей старалась не смотреть, чтобы не ломать пожилому человеку картину уютного и относительно спокойного мира.
В половину десятого я вышла из лавки с полной сумкой всяких полезных мелочей, но вместо того, чтобы по кратчайшему пути пойти домой, решила прогуляться по соседним улицам. Совершенно непредосудительное действие даже для некроманта.
Рядом с обувной лавкой стояли семь женщин. Их я не назвала бы дружной стайкой, скорей это был уже сплав, так тесно они прижались друг к другу. Чуть дальше толпилось еще человек двадцать-тридцать. Все лица были обращены к дому, стоящему на другой стороне улочки. Точнее, к окнам на втором этаже. Мне оставалось до женщин шагов десять, как где-то наверху разбилось стекло.
Окровавленная голова свиньи вылетела на улицу. Упала визжащим женщинам под ноги и выронила из пасти явно добытый в пылу сражения золотистый медальон. Такие носили все священники. Следом за головой из разбитого окна выпорхнула книга. Судя по обложке, псалтырь.
Интересно, есть ли успокоительные для призраков? Артур разошелся серьезно. Не верится, что все это творит скромный очкарик.
Кажется, одна из женщин, та, что помоложе, потеряла сознание. Нужно отдать ее подругам должное — они так сцепились, что упасть бедняжка не могла. Не прошло и минуты, как из дома выскочил встрепанный, испачканный свиной кровью седой священник. Сутана на нем была порвана в двух местах, оттого вид он имел шальной и неожиданно бравый. Ринувшись к лежащему в луже псалтырю, святой отец с удивительной для его возраста ловкостью схватил книгу.
Увидев меня, оскалился, вжал голову в плечи, отчего сделался похожим на готового к драке кота.
— Ты! Это все твоих рук дело! — указывая на меня грязным пальцем, прошипел он.
— Что бы там ни произошло, сочувствую вашей неудаче, святой отец, — холодно ответила я. — Но не стоит винить во всем аристократию и людей, наделенных Триединой магическим даром.
— Ах ты ж ведьма! — выкрикнул он, делая шаг ко мне.
— Вы всегда оскорбляете тех, кто в чем-то вас превосходит? — бесстрастно полюбопытствовала я.
— Святой отец, прошу, не надо, — хозяйка мастерской, госпожа Малья, бросилась ему наперерез. — Не рискуйте собой! Она ж проклясть может!
— А может быстро и успешно решить проблему. Но об этом частенько забывают сказать прихожанам, — вставила я.
— Мне она помогла, — вдруг вмешался в разговор кто-то басовитый.
Надо же! Поддержка! Я оглянулась на полного мужчину. Человек, чей заказ я выполнила больше года назад, явно чувствовал неловкость из-за того, что пошел против служителя.
— И денег взяла! — так, будто я за услуги не золото, а кровь младенцев требовала, выпалил священник.
— Ну и что? — расхрабрившийся мужчина отступать не собирался. — Ну, взяла, да! Но за два раза всех повывела! Вы к нам пять лет раз в неделю ходили, да без толку! И плату тоже брали. Но впустую! Так-то!
Будто в подтверждение ограниченных возможностей священника наверху раздался грохот, посыпалось что-то мелкое.
Госпожа Малья вздрогнула всем телом, прикрыв рот ладонью, посмотрела на окна своей мастерской. Кто-то из собравшейся толпы поддержал моего бывшего клиента:
— Я слышала, леди хорошо работает. Страхолюдство, конечно, но никто не жаловался.
Прозвучало робко, а под пристальным взглядом священника говорившая совсем стушевалась, и потому конец фразы был едва слышен. Но все же эти слова произнесли!
Лестно. Очень обнадежило и воодушевило то, что люди оказались вовсе не так резко настроены против жуткой ведьмы, как хотелось бы святому отцу. Он от злости слова растерял. Только гневно зыркал то на меня, то на басовитого, то на хозяйку мастерской.
— Святой отец, — глядя ему в глаза, начала я ровным тоном, лишь озвучивая истину, не пытаясь успокоить. — Триединая не зря жалует некоторым своим детям дар некромантии. Как раз для таких случаев, когда обычные методы не помогают.
Я не сказала ничего обидного, лишь подчеркнула то, что случай не обычный. Благодарности ко мне за старания помочь ему сохранить лицо святой отец, разумеется, не испытывал. Напротив, если бы взгляды могли испепелять, от меня осталась бы лишь горстка золы.
— Попробуйте доверить дело ей! — выплюнул священник. — Если осмелитесь — месяц в церковь не приходите! С позором изгоню!
Хозяйка мастерской отшатнулась от него, судорожно всхлипнула, глянула на меня, будто размышляя, стоит ли попытка с моей помощью избавиться от призрака такой кары. Наверху опять что-то упало.
Священник, бормоча под нос явно не святые тексты, наклонился к свиной голове, поднял золотистый амулет и ушел. Толпа почтительно расступалась, кто-то даже попытался утешить служителя. Он только огрызнулся. Зло, неприязненно, резко… Конечно, его поведение обусловили позорная неудача и мое появление, но нужно же держать себя в руках!
— Леди, — круглолицая хозяйка мастерской обратилась ко мне, а во взгляде было столько мольбы, что мне втройне стало стыдно за проделки Артура. — Вы сможете помочь?
— Постараюсь, — серьезно заверила я. — Но мне нужно вначале посмотреть, что там.
Женщина мелко закивала и, бросив нервный взгляд на уходящего священника, неловко указала рукой на дверь дома.
Сумрачная лестница, скрипучие ступеньки, запах мастики и чего-то сладкого. На перилах краску много раз мазали поверх обшелушившегося слоя, и пальцы чувствовали каждую вмятину. До лестничной площадки, на которой была дверь в мастерскую, я не дошла. Замерла, так и не опустив ногу на четвертую сверху ступень.
Чутье, а оно еще ни разу не подводило, говорило, что с воском в сумке мне там делать нечего. Прикрыв глаза, вытянула шею, несколько раз глубоко вдохнула через нос, пытаясь уловить запахи. Не зря мне казалось невероятным, что это Артур устроил погром.
В мастерской он был не один.
— Леди? — робкий голос за спиной.
Я резко обернулась к напуганной женщине. Она, увидев мои наверняка сияющие глаза, отшатнулась. Я схватила ее за плечо, чтобы она не упала на лестнице.
— Там что-то очень сильное, — вердикт прозвучал мрачно и зловеще.
— У меня только пять золотых, — замямлила она. — Начало месяца, сами знаете…
— Я не о деньгах вообще! — жестко оборвала я этот лепет. — С оплатой потом разберемся. Не ограблю.
Она нервно сглотнула, покосилась на руку, которой я ее держала. Эти мне мнительные люди! И ведь не понимает, что едва стоит на ступеньке и упадет, если я отпущу!
— Госпожа Малья, — не убирая руку, я встретилась с женщиной взглядом — У меня с собой только воск из лавки и пара корешков.
Она кивнула.
— Я не знала, что у вас проблема, — подчеркнула я.
Портниха снова кивнула.
— Мне нужно вернуться домой. Нужно взять зачарованные свечи, мел, кристаллы и прочее. Вы понимаете?
— Да, — выдохнула она. — Вы же их с собой не носите все время.
— Правильно, госпожа Малья. Не ношу, — медленно, чтобы смысл слов доходил до взбудораженного страхом сознания, подтвердила я. — Я схожу за нужными вещами. Это недалеко. На соседней улице. Вернусь через полчаса. Хорошо?
— Конечно, — губы бледной портнихи дрожали, а она неотрывно смотрела мне в глаза.
— Никто не должен туда входить. Это понятно?
— Разумеется, — чуть слышно выдохнула она.
— Отлично, — похвалила я и велела: — Осторожно спуститесь на одну ступеньку.
Она оторопело моргнула, но выполнила приказ. В следующий миг пришло осознание — портниха, вцепившись в перила, оглянулась на крутую лестницу, проводила взглядом руку, которую я только теперь убрала.
— Успокойте своих работниц, — посоветовала я.
Обойдя госпожу Малью, я вышла на улицу. Там меня встретили разочарованные шепотки и взгляды.
— Пожалуйста, расходитесь, — попросила я. — Здесь некоторое время не будет происходить ровным счетом ничего интересного.
