Коридор почти не освещался, каких-либо ещё дверей в нем я не обнаружила, с чего сделала вполне закономерный вывод, что мадам-таки банально сплавили куда подальше. Это, кстати, вызывало уйму вопросов и, если честно, пугало до жути. Что со мной могут сделать в сем заведении, если узнают, что я не Алиссия? Силой я пользоваться не умею, судя по воплям самой девушки – еще и нельзя этого делать. Кстати, стоило бы ее спросить, как она собиралась помочь в освоении ее магии, если ничего делать нельзя? Или что-то все-же можно? Только что?
Шагая медленно, запоминая каждую выемку на стенах, каждую трещинку и ее изгибы, чтобы потом можно было спокойно вернуться в свою комнату, я все больше и больше мрачнела. Оказывается, мох действительно оказался не самой большой проблемой и плесень местами все-таки присутствовала. Как и присутствовала осыпавшаяся штукатурка, пыль, паутина и грязь. Хотя, если верить написанному в книгах, которые я просмотрела, то академия считалась лучшей в этом мире. И если это лучшая, то какая тогда худшая? Барак, стоящий где-то в поле?
– Тайра, что вы здесь делаете? – услышала я громкий шепот Констанции, выскочившей с подносом в руках из-за угла. – Вам нельзя, а что если кто-то увидит?!
Подавив с трудом в себе желание выпалить разъяренную фразу о том, куда им всем пойти с их нельзя, я постаралась скопировать наивный тон Алиссии.
– Я просто хотела прогуляться, – прощебетала полушепотом и сама себе не поверила. Боюсь, сыграть мадам ректора так и не получится. Не с моим характером. Вон, даже скептически нахмуренные брови служанки об этом говорили. – Хорошо, не просто. Я собираюсь понаблюдать за учебной жизнью академии.
– Но зачем? Это ведь не входит в ваши обязанности, – удивилась девчушка, не оставляя попыток увести меня обратно. – Я вам завтрак принесла, пойдемте назад. Если вас увидят…
– То что? – серьезно уже спросила у нее. Нет, правда, что такого мне могут сделать?
– Совет напишет вашему батюшке, – на грани слышимости прошептала Констанция, предварительно оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. – А еще принудят вас снова к…
И замолчала, потупив взгляд. Любопытненько, к чему меня там могут принудить? Говори, милая, похоже мое желание не привлекать внимание начинает таять на глазах, а в душе зарождается привычное желание выписать всем подчиненным по первое число. Ты посмотри на них! Они чего-то там за меня еще решать будут!
– К чему? – с нажимом протянула я, приподнимая голову служанки за подбородок, вынуждая ее посмотреть на меня.
– К близости с тайром Ингирисом.
И такая жалость обращенная ко мне в ее глазах плескалась, такое откровенное сочувствие, что я аж опешила на мгновение. Девушка на самом деле боялась за свою госпожу, она не играла испуг, не пыталась нагнать страху, а только хотела защитить от последствий. Милая, эти скоты зубы обломают пытаясь меня укусить! А Алиссия еще поблагодарит меня за то, что я собираюсь сделать. Наверное.
– Не бойся, – похлопала ее по плечу. – все будет хорошо.
– Но…
– Никаких “но”. Иди в мою комнату и жди меня там, – отрезала я и быстрым шагом устремилась вперед.
Похоже, информацию бесправной ректорше просто так никто не выдаст. И никакие разговоры не помогут, никакие угрозы. Я конечно еще не успела совсем потерять надежду на благоприятный исход, но уже морально готовилась к тому, что придется едва ли не революцию в академии устраивать. И это только для того, чтобы узнать чего там нахимичили студентики! Алиссию намеренно отстранили от руководства, запретили всё и вся, под предлогом, конечно же, заботы. Вот только правда это или нет, мне еще предстояло разобраться. Как и с муженьком, прости Господи! Пусть только попробует приблизиться – оторву причиндалы, врежу промеж глаз и скажу, что так и было!
Бродила по коридорам, сворачивая то тут, то там, натыкалась на тупики, возвращалась и снова искала нужный путь я довольно долго. Успела уже и пожалеть, что отправила служанку в комнату, а не попросила сопроводить меня на прогулке. Оно конечно хорошо было бы, но и лишние глаза, пусть даже преданные и наивные, не нужны в столь щекотливом деле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Снова мысленно обругала все и вся, понимая насколько же далеко запихнули комнату ректора и понимая, что ремонт в “лучшей” академии делался последний раз ну о-о-очень давно. Внутренний хозяйственник дико негодовал. Это как так, вообще?! Куда смотрит проклятущий совет, куда девается финансирование от государства, если оно есть конечно, почему никто не занимается школой? Точнее, академией, да, надо не забывать в чьем я теле, а то ляпну еще чего-то из своего рабочего опыта.
– Эй, Олли, ты уверен, что нам за подобное не влетит?
Громкий шепот студентов послышался за ближайшим поворотом. Я не стала выскакивать сразу, а притаилась в тени и лишь слегка высунула голову, чтобы понаблюдать за их действиями.
– Да брось, кто нас накажет? – ответил тот самы Олли беспечно и надменно, явно хорохорясь перед товарищем, потому как в голосе все же чувствовалось небольшое волнение. – Мы только немного пошутим над лейрой, за такое даже наказание не предусмотрено.
Вот ведь паразиты-недоросли! Не знаю, что они там собирались сделать, чувствуя себя едва ли не властителями мира, но нагоняй парни свой получат. Более того, пусть их “творческое” рвение послужит на благо академии. Не сейчас, не сию минуту, для начала предстоит выяснить еще много информации, но после…О, они еще узнают на что способна директриса-иномирянка!
– Лейра все же служит лично у госпожи ректора, – пробормотал парнишка, опасливо озираясь по сторонам. – Мало ли, вдруг все же влетит?
– От кого, от тайры Алиссии? – хохотнул глумливо вышеупомянутый Олли. – Да ее и так никто не воспринимает всерьез. Все знают, что заправляет в академии совет, а не она. Тупая баба всего лишь накопитель и не более того.
– Тупая баба сейчас надерет тебе уши и вымоет грязный язык! – рыкнула я, покидая свое укрытие и уверенно шагая в направлении замерших от удивления парней. – Что замолк? Может уже и мыть нечего – проглотил?
В отличии от Алиссии, комнатного фиалкового цветочка, ни разу, судя по всему, не участвующей в конфронтации с учениками, я ловила нарушителей постоянно и как с ними говорить прекрасно знала. Как знала и то, что взгляд и поза обязаны кричать о твоей железной воле и серьезности намерений. Проявить в такой момент хоть каплю слабости, хоть толику мягкости, и на выхоже получишь наглых, неуправляемых учеников, дуреющих от безнаказанности. Я не Алиссия и парни это ощутят первые на собственных шкурах.
– Еще раз спрашиваю, ты язык проглотил? – холодным тоном, что впору было примерзнуть на месте, снова задала вопрос.
– Нет, – ехидно растянув губы в презрительной усмешке, ляпнул Олли, чем подписал себе приговор. – Я разве не правду сказал?
– Желаешь убедиться, полагаю? – ровным, спокойным голосом, осведомилась у наглеца, угрожающе сузив глаза и делая шаг навстречу. – Уверен, что я “всего лишь накопитель”? Как считаешь, хоть кто-нибудь сможет обвинить меня в пропаже двух студентов и связать с тем, что внезапно появились две тренировочные мишени в виде больших крыс?
Боже, как же я блефовала! Оставалось надеяться, что в их мире подобное вообще можно провернуть, а то сосунок решит, что я не только “тупая баба”, но еще и полнейшая дура.
Но нет, судя по расширенным глазам и пропавшей с лица гаденькой ухмылочки, такое вполне было возможно и паренек, считавший, что может позволять себе ляпать всякие гадости, крепко испугался, даже прикрывать этот страх не пытался. Другой же и вовсе казалось вот-вот обгонит бледную поганку в расцветке, до того кровь отхлынула от лица, оставляя его кожу почти белоснежной.
– Т-тайра Алиссия, мы извиняемся, мы были неправы, – бормотал он, так, как у Олли внезапно отняло речь.
– О да, вы были неправы, – кивнула ему со всей серьезностью. – И понесете за это справедливое наказание. Сейчас отправитесь в библиотеку и напишите каждый по эссе на тему провинностей и наказаний за них. А после принесете мне, после чего я уже озвучу ваше наказание.
