доплатить. Да и не всё к этому сроку будет готово. Многое, наверное, будет достраиваться и доделываться позже. А вот заселять питомник можно будет уже недели через три. Сейчас лето, что позволяет начать эксплуатацию раньше, ещё без стопроцентной готовности.
Остаток дня я потратил на то, чтобы прошерстить северный пригород Челябинска, с целью расстановки Маячков и Камер. В сам мегаполис я не совался из-за замков и большого количества городских жителей. Таниты заражали домашних питомцев, а кто же своих домочадцев будет держать в квартирах с открытыми дверьми?
Хотелось лёгких целей. В городе наше «тёмное дело» можно было сделать, только когда их выгуливают, но при этом поблизости будет и хозяин питомца. Помимо обнаруженных на прошлой неделе, новых объектов на севере от Челябинска я к вечеру так и не нашёл. Что ж, остаётся ещё Саня. Надеюсь, он меня завтра не обломает.
* * *
Суббота (22.06)
Отвезя Катю на государственные экзамены, я оставил её там, а сам поехал на встречу с ловцом Саней. Вчера я с ним созвонился, и он подтвердил, что всё будет как обычно. Приезжай, покупай, до свидания. Приехав и прождав два часа, я так его и не дождался. На телефонные звонки он не отвечал. Плюнув, я уехал в Долгодеревенское, куда после сдачи госов подтянулась и Катя. Результаты ей сразу не сказали, пообещали сообщить их только в понедельник.
Пообщавшись с женой, я ещё раз попробовал дозвониться до Сани, и мне это удалось. Он был подвыпивший и рассказал мне, что их новый начальник Эдуард совсем озверел. Ввел драконовские меры по охране имущества и подопечных, мимо которых Саня сегодня так и не смог забрать для меня посылку. Пьяно ругая начальство, он стал жаловаться мне на свою жизнь. Не извинялся ни разу, хотя, ёлки-иголки, мог бы и позвонить. Но видимо его воспитание не позволило ему так поступить.
* * *
Воскресенье (23.06)
Обломавшись с лёгким КСЕ, мы разместились с утра в Холле и стали наблюдать на широченном экране за обнаруженными на прошлой неделе танитами. На девяти подворьях было десять зараженных животных. Это были два домашних кота, три свинки, четыре пса, охранявших подворья и один козёл. К сожалению, наш прошлый рейд в села видимо заставил людей поставить замки на стайках с домашними животными. Все свинки и козел были на разных подворьях, но на всех хлевах, в которых они содержались, теперь висели навесные замки.
Коты были домашними, один обитал на квартире в Долгодеревенском, второй был на подворье и ловил мышей. Собаки были разной породы, все на цепях. Наибольшую опасность вызывал только один пёс — кавказец. Я про них только читал, и знал, что это очень опасное животное. Они, не издавая звуков, нападают и убивают, тявкать и прыгать вокруг — это не к ним.
Странно, что такого держат в том дворе. Кавказцы совсем не домашние животные — это бойцы и охранники, требующие много простора и свежего мяса. Видимо хозяин пса был достаточно состоятельным, чтобы прокормить такого проглота и фанатом безопасности, потому что для обычной охраны это был явно перебор. И опасно, и дорого, и чёрт его знает, чем тот вообще думал, когда усаживал на цепь во дворе это животное. Накидав планы сегодняшней спецоперации под кодовым названием «Операция ХЫ», мы начали ждать вечера. Я пошёл в Кинозал, а Катя — в Огород.
* * *
Насмотревшись и напрополовшись, когда начало темнеть, мы начали рейд с кота, который жил в квартире. Жил он на четвёртом этаже, но на балкон, судя по картинке с Камер, выходил свободно. Котов обычно не выгуливают, так что он только там мог подышать свежим воздухом. Наш план по уничтожению этого танита был прост. Кот должен был, ощутив мой Агр, сам спрыгнуть на меня с балкона. После полёта, ему предполагалось убиться напрочь об землю, всё-таки жил он на четвёртом этаже. После «самоубийства» Смайл должен был сразу поглотить танита, пока тот не убежал из дохлой тушки.
Прыгнув наружу, я встал под балконом возле растущего рядом тополя. Включив Агр, я с удовлетворением увидел, как на балконе появился взъерошенный танит. Однако он сделал то, на что мы не рассчитывали. До веток тополя было метров шесть, и эту пропасть он преодолел молча и элегантно. При его приземлении ветки дерева его почти выдержали. Он слетел с той, на которую приземлился, но извернулся, и смог уцепиться за ту, что была под ней. Потом он молнией по ветке долетел до ствола и стал спускаться вниз, цепляясь когтями и яростно размахивая хвостом, пока мы на всё это смотрели.
Времени серьёзно обдумать то, как поменять наш «гениальный» план, у меня было мало. «Летяга» не стала спускаться по стволу до самой земли, а спрыгнула с дерева, когда до неё было где-то метр. Кот помчался ко мне, я стоял метрах в десяти от тополя. Кругом были люди, это был центр села, вечер, воскресенье. Прогуливались парочки, собачники выгуливали своих питомцев, люди в окнах смотрели на улицу.
Наши лица не были скрыты под масками, поэтому доставать нож или топор было равнозначно приговору. Бой с танитом в открытую, означал то, что потом нам в Долгодеревенском уже спокойно не жить. Начнутся шепотки и разговоры, нельзя это делать.
Катя, не въехав в такой расклад, достала нож. Заметив его, я мысленно ей Приказал его убрать. Надо сначала этого кота поймать и уже потом, где-нибудь в тихом месте, прикончить. Руками мне его поймать можно, он и так ко мне бежит, но лицо у меня без маски. Так его схватить, чтобы он намертво был зажат в моих руках и не смог бы добраться до лица, мне вряд ли удастся — коты жутко изворотливые. К тому же эту борьбу увидели бы окружающие. Поймать его надо с подстраховкой, причём что-то должно обеспечить скрытность.
Кот уже подбежал ко мне, но я смог чётко провести по нему пенальти, и он отлетел метров на пять от меня. Танит, приземлившись, вскочил и опять бросился в мою сторону. Я по Смайлофону сказал Кате достать одеяло или покрывало. В идеале, кот должен был добежать до меня, потом по моим ногам начать залезать ко мне на шею, чтобы начать меня грызть.
Я должен был не допустить его до своей головы, а удерживать на своей груди, прижимая к ней его тушку руками, а Кате следовало в этот момент накинуть на танита одеяло. Одеяло бы не позволило коту
