планете не хватает Сеяных, чтобы его обслуживать…
Я кивнул и перебил её.
— Я рад, что ты поделилась этими грустными воспоминаниями о причинах распада вашего брака, но повторяю вопрос — ты снимешь геометки?
— Ты смеешь меня перебивать⁈ До свидания.
Она махнула подолом платья и исчезла в портале. Халиб грустно посмотрел ей вслед и буркнул с очень знакомой интонацией:
— Женщины… Ох, прости, Ивита. Забываюсь.
— Ничего, — усмехнулась «бабушка». — Любишь её, получается, до сих пор?
— Люблю, — спокойно, даже как-то бесчувственно ответил он и повернулся ко мне. — Большинству Сеяных в принципе свойственно постоянство в отношениях, и склонность к полигамии — это уже вторичный, приобретённый признак характера. От безысходности, знаешь ли. Станислав, мне очень жаль, что так вышло.
— Мне тоже жаль. Благо, теперь я свободен от наших с тобой обязательств.
— Теперь у нас обязательства другого толка. Обязательства не сотрудников, а партнёров, соседей. Равных, — он многозначительно поклонился. — Теперь нам нужно будет собираться на совет трёх Дворцов — признаться, мне нравится эта идея. Я ждал этого давно. Последний раз это было…
— Чёрт, вы все так любите погружаться в воспоминания? Скажу прямо, мне сейчас не терпится дать тебе в морду. Но давай попробуем поговорить, как соседи, окей. Ты поддержишь меня в строительстве Дворца? Передашь земли?
Халиб улыбнулся, кивнул. На земле возникла карта Срединных морей и обоих берегов. Она была мне знакома, только теперь помимо границ государств на ней отразился ещё и новый слой — зоны влияния дворцов. Жирная граница шла с севера на юг, через континенты и моря, но прерывалась в районе острова Грань — там она описывала ровный круг радиусом в тысячу километров.
— Разумеется. Вот здесь, по южному берегу — колонии Гамунца и Цамунца. Правда, от Грани до них — ещё Южный Берег Рурляндии, а это уже земля Теодоры, мда… Я думаю, нам удастся с ней договориться. Всего на этих землях обитает около тридцати-сорока миллионов разумных — на первом этапе вам хватит, а дальше — Игры, сами понимаете. Ключ с Южного Дворца мы снимем на этой же неделе, покажем тебе.
— Что насчёт кадров? Она говорила, что есть несколько отщепенцев?
— Да, я подскажу тебе про тех, кого знаю. Пару десятков… с семьями — может, чуть больше. Некоторые иногда работали у меня, но теперь я скажу, что появился новый работодатель.
Признаться, я не ожидал от Халиба такой благосклонности. Испугался? Нет, подумалось мне, даже если это и так, причина — не в этом.
Старик заранее стелет себе соломки, пытаясь сделать мой Дворец своим союзником. По правде сказать, это выглядело логичным и мне. У Теодоры во Дворце под две сотни сотрудников, и даже если бы мне удалось вырасти до размеров Дворца Халиба, мы в сумме едва дотянули до половины численности её штата.
— Что ещё…
— Телепортации, — немного нахмурившись, подсказала Ивита.
— А, да. Забыл сказать, — Халиб снова погрустнел. — Милена, когда нас всех собрала на сражение, отругала всех за то, что мы часто пользуемся дальним подпространственным переносом без крайней на то нужды. И что балуемся в игрушки вроде снежного тетриса, нуль-синтезируя большие объёмы материалов. И она, вынужден признать, права. Ткань пространства-времени очень страдает от этого, вызывают турбулентные потоки, а там — недалеко и до аномалий и природных катастроф. Рекомендовано использовать не больше одной телепортации в неделю на расстояние больше тысячи километров. Либо пару-тройку на более короткие.
— Одной⁈ В неделю? Это же… капец как неудобно!
— Сферолёты. Кооперация. Оптимизация маршрутов. Работать вместе куда удобнее. И удалённая работа.
— Ага. Удобнее. Особенно когда вас четверо.
Я грустно посмотрел на Ивиту, но та подмигнула.
— Я рад, что вы теперь вышли на свет и легализованы, — продолжал Халиб, взглянув на неё. — И что не будет больше всех этих безумных… терактов.
На лице «бабушки» отобразилось недовольство.
— Ох, если вы думаете, что это мы совершали взрывы на ваших электростанциях… вы заблуждаетесь, коллега! Их делали не мы. Да, мы занимались гипнозом высокопоставленных лиц, разными другими делами, но теракты! Простите, нет. Это не наш профиль.
Я подумал было рассказать про Рину, но потом вспомнил, что у Ивиты с ней и с Комиссией в целом какие-то странные отношения, и потому промолчал. На самом деле, мне уже не терпелось закончить диалог — рука в кармане продолжала сжимать пластиковый чехол, по тактильным ощущениям от которого я так успел соскучиться. А заряда оставалось немного.
— Коллеги, уже темнеет. Нам надо что-то сделать с трупом коллеги. У вас есть кладбища?
— Кладбища? — усмехнулся Халиб. — У Сеяных нет кладбищ. Любое сохранение генетического материала — угроза для рода.
Он подошёл трупу и сделал пару пассов рукой. Останки медленно обуглились и превратились в пепел. Двор опустел, а те, кто оставался — то ли сделали вид, что не видят нас, то ли находились под гипнозом. Девушка Сеяная, до сих пор занимавшаяся ранеными гмонни, даже не посмотрела на нас. Будничность, с которым всё совершилось, меня немного шокировала, но потом я понял, что все они просто разучились принимать смерть кого-то из своих. А может, просто никогда не умели?
А может — это я никогда не умел?
Но было и другое объяснение — все просто не очень любили конкретно этого Сеяного, Джафара.
— Джафар, конечно, был тем ещё уродом, — заметил Серафимион. — Но, возможно, стоило воздать ему какие-то почести?
— Предлагаешь разработать протокол? Думаешь, это будет повторяться достаточно часто? — в голосе Халиба послышались нотки сарказма.
Некоторое время все напряжённо молчали. Наконец, я прервал паузу.
— Предлагаю устраивать летучку по рабочим вопросам где-нибудь в середине недели.
— Совет Трёх Дворцов! — поправил меня Халиб.
Похоже, пафосные названия — это был его пунктик.
— Назови хоть Курултаем, хоть
