Абу Али коротко вздохнул, потом сказал твердо:
– Ладно! Я тебе уже говорил, что меня все эти подробности не интересуют. Мне нужна выполненная работа! За это тебе уже выплачена часть денег. Где же твоя работа?
– Я стараюсь, как могу! – возразил моряк.
– Плохо стараешься!
– Как получается!
– Послушай, морячок! – Внезапно Абу Али впился взглядом в сидящего напротив него отставного моряка. – Если ты эту работу не выполнишь… – Голос турка звучал вкрадчиво, но зловеще. – Ты понимаешь, что с тобой тогда случится?
– Понимаю!
– Сольем, куда следует. Вот и все!
Абу Али откинулся на спинку стула, не сводя своих пронзительных черных глаз с собеседника.
– Вообще-то время пока терпит, – осторожно возразил тот.
– Как сказать, – глянув на настольный календарь, турок пожал плечами. – Сегодня у нас двадцатое августа. А нужная вещь должна быть у меня в руках не позднее первого сентября. Понял ты? Не позднее! Иначе…
– Иначе что?
– Иначе нас всех на части разорвут, – ответил он озабоченно. – И меня в том числе! Там люди серьезные…
Внезапный стук в дверь заставил Абу Али вздрогнуть, посмотреть на своего собеседника чуть ли не испуганно.
– Нет, люди вашей специальности нам на стройке пока не нужны! – сказал он громко и отчетливо. И только после этого бросил в сторону двери: – Да, войдите.
Вошедший мужчина лет тридцати пяти отличался флотской выправкой и богатырским телосложением. В нем без труда можно было узнать шофера, который сидел за рулем припаркованного у ворот стройплощадки белого «Лексуса».
– Понятно вам? – как бы не замечая вошедшего, продолжал Абу Али. – Сейчас у нас цикл отделочных работ фасада здания, тут каменщики, сами понимаете, совершенно ни к чему… Чего тебе, Алексей? – внезапно оборвал сам себя турок, оборачиваясь и с досадой глядя на своего водителя.
Не обращая никакого внимания на посетителя, тот подошел к сидевшему за столом турку.
– Простите, что мешаю, хозяин. Вы просили меня зайти в это время, напомнить…
– Да. Поехали. – Абу Али торопливо встал, взял со стола небольшую кожаную сумку-карман на ремешке. В последний раз повернулся к также поднявшемуся со своего места отставному мореману. – А вы зайдите денька через три или четыре. Может быть, подыщется для вас какая-нибудь подходящая работа.
В «Лексусе» Абу Али уселся на заднее сиденье, подальше от посторонних глаз. Сказал коротко:
– Обедать.
Его водитель по имени Алексей кивнул, но, прежде чем завести мотор, указал глазами в сторону серой «девятки», скромно припаркованной неподалеку от въезда на стройплощадку.
– Те люди, что беседовали с вами, – негромко сказал он, – после разговора сели в свою машину, но никуда не поехали. Так и стоят здесь до сих пор.
В этот момент «девятка», взревев мотором, резко сорвалась с места, выехала на дорогу и вскоре скрылась в потоке машин на Нахимовском проспекте.
Абу Али, не глядя на них, с досадой поморщился.
– Чертовы попрошайки, – пробормотал он себе по нос. – Надоели до предела.
– Выпасают вас, хозяин, – заметил Алексей, заводя тем временем мотор. – Так что будьте осторожны! Этот Муслетдин – глава местной татарской общины. Не смотрите, что он с виду божий одуванчик. На самом деле это весьма скользкий тип.
Абу Али рассеянно выслушал предостережение своего шофера и только кивнул в знак того, что принял его к сведению.
«Лексус» в свою очередь выбрался на проспект Нахимова, но проехал недалеко, остановился у дорогого и престижного ресторана, расположенного также в центре Севастополя при одной из городских гостиниц. Выбравшись из машины, Абу Али снова на мгновение просунул голову в салон.
– Все, на сегодня свободен, – сказал он. – За мной не заезжай, я вернусь на такси. Завтра утром заедешь за мной домой как обычно.
– Все понял, хозяин, будет сделано! – с готовностью ответил Алексей.
Повернувшись, солидный турок уверенным шагом направился к ресторану, и поэтому он не мог видеть, каким иронически-презрительным взглядом смотрит вслед его водитель.
Глава 7
Пролив, соединяющий Балаклавскую бухту с открытым морем, узок и извилист, высокие и отвесные, точно стены, скалы из розового гранита вздымаются из воды, словно возведенные руками каких-то фантастических гигантов. Проплывающий по проливу рейсовый теплоходик так близко подбирается к изрезанной дождями и непогодой скале, что кажется, будто можно дотронуться до нее рукой. В такую самой природой защищенную со всех сторон бухту практически невозможно проникнуть постороннему судну незамеченным. Потому-то именно в Балаклаве была создана одна из секретнейших баз Краснознаменного Черноморского флота СССР, включавшая в числе прочего учебку, элитную спецшколу, где готовили бойцов морского спецназа, боевых пловцов, и где до последнего времени дислоцировалась 17-я отдельная бригада Военно-морского флота России, являвшаяся головным боевым соединением среди аналогичных частей.
Теплоходик, на котором вместе с женой и сыном находился Полундра, миновал высокие и крутые скалы, обрамлявшие проход в бухту, и выбрался на довольно широкую ее часть, откуда открывалась панорама небольшого приморского городка. Стоя на палубе рейсового катера, североморец с нескрываемым радостным волнением вглядывался в открывающиеся его взору очертания Балаклавской бухты, самой Балаклавы, где прошла его юность, трудные и напряженные, но такие прекрасные годы.
– А здесь и не изменилось ничего! – с чуточку грустной улыбкой проговорил Полундра. – Все в точности так же, как и шесть лет назад, когда я был здесь в последний раз.
– Однако как это живописно! – воскликнула, разделяя восторг своего мужа, Наташа. – Не городок, а картинка.
Балаклава и в самом деле утопала в зелени. Дома, казавшиеся все сплошь старинной постройки, были небольшими. Они словно выглядывали из-за крон раскидистых деревьев. Совсем близко к берегу подступали зеленые, сплошь поросшие лесом горы, и приморский городок упорно карабкался на их склоны, прячась за деревья, и то там, то здесь подставляя жаркому южному солнцу желтые и белые стены своих домов.
– Значит, Сережка, это и есть Балаклава? – спросила Наташа, снизу вверх заглядывая в глаза мужу.
– Она самая, – был ответ. – Вон, смотри!
Он указал на бухту. Вода в ней струилась слабым прибрежным течением, серебрилась ослепительными бликами под лучами яркого южного солнца. Вправо от наиболее широкой части бухты уходил глубоко врезавшийся в берег узкий заливчик, или лиман, как называли его местные жители. Катер, заметно сбавив ход, заворачивал туда, в этот лиман, потому что именно там находился причал.
– Ой, Сережка, а это что?
Часть берега бухты, что оставалась слева по борту катера, казалась такой удобной для того, чтобы там устроить причал. Однако в этом месте метрах в двухстах от берега на воде выстроилась цепочка оранжево-красных буев с натянутой на них цепью, за ними вслед из воды торчали какие-то колья непонятного предназначения, а на самой гранитной скале, с которой начинался сам берег, висел огромный плакат, предупреждавший, что заплывать в этом месте за буи на любом виде плав-средств категорически запрещается.
– Что это такое, Сережка? – спросила Наталья, указывая на буи и предупреждающую надпись. – Почему нельзя подплывать к тому берегу?
– Потому что в этом месте находятся подводные шлюзы, – ответил Полундра. – Ворота, через которые внутрь дока заходят подводные лодки.
– Тут у них база? – поинтересовалась Наталья. – Как у нас в Ведяеве?
– Не база, а ремонтный завод, – ответил североморец. – Был раньше, во всяком случае. Один черт знает, что там устроили сейчас.
– Там подводные лодки ремонтировали?.. И атомные в том числе?
– Не атомные, нет. Только дизельные. Атомного подводного флота никогда не было у СССР на Черном море, такие лодки Турция все равно не пропускала через свои проливы Босфор и Дарданеллы. Так что им некуда было плавать. А сейчас, я не знаю, может быть, даже и дизельных не осталось. Развалили флот совсем! – добавил североморец уныло.
Их катер тем временем сбавил ход до малого, пробираясь по узкому заливчику-лиману, готовясь пришвартоваться. Берега теперь выглядели ровными и аккуратными, рука строителя одела их в гранит, такой же светло-розовый, как и скалы вокруг. Небольшие старинного вида дома выстроились рядком на самой набережной, среди которых выделялось небольшое трехэтажное здание слева. Огромная, во весь третий этаж, вывеска извещала о том, что в этом доме находится «London-hotel».
– Слышишь, Сережка, – проговорила Наталья, показывая на это здание. – А это что, правда гостиница?
– Разумеется. И довольно комфортабельная, прямо на столичном уровне.
– А почему она называется «Лондонский отель»?
– Не знаю. – Полундра пожал плечами. – Какая-то местная хохма, наверное.
