— Глеб уже здесь?
— Не видела. Впрочем, он мог передумать и не приехать.
— Да ну! У меня хорошо развита интуиция, Ник. Сегодня он точно будет.
Я открыто улыбаюсь гостям, приветствую папиных друзей и родственников. Большую половину из них я знаю давно, а с кем-то знакомлюсь впервые. Ноги гудят от каблуков, а глаза то и дело слезятся от наклеенных ресниц. А ещё даже не середина вечера...
— Боже, какой кадр! — цокает языком Яна. — Ника, это он чуть не поимел тебя?
Я перевожу взгляд в ту сторону, куда смотрит подруга, и чувствую, как перехватывает дыхание. Яна не подбирает выражений, но в целом...
— Да, это он.
Глеб опоздал, но всё равно приехал. Он сегодня в строгом чёрном костюме и белоснежной рубашке. Я впервые вижу его в таком образе, до этого только в спортивной одежде и… почти обнажённым. Высокий, широкоплечий, красивый и как обычно хмурый. Мужчина в два раза старше. Сотрудник спецслужб. И друг моих родителей.
Воронцов не сразу замечает меня. Он разговаривает с отцом, поздравляет его с днём рождения, похлопывает по плечу и только после этого устремляет свой взгляд в мою сторону.
Ноги слабеют, и хочется ухватиться за опору, чтобы не упасть. В этот момент я вновь завидую его невозмутимости и спокойствию. Воронцов улыбается мне уголками губ и подмигивает в знак приветствия.
— Ника! – выкрикивает отец. — Никуль, иди сюда! Сфотографируй меня с другом.
Шаги мне даются с огромным трудом, потому что Воронцов на меня смотрит. Я думала, что в новом наряде буду блистать и чувствовать себя уверенной, но не тут-то было. Кажется, что всё это не моё — яркий и блистательный образ и чересчур короткое платье, которое я весь вечер одёргиваю.
Я останавливаюсь напротив них, смотрю в объектив, делаю кадр и опускаю фотоаппарат.
— Глеб, это Ника. Не узнал? Ты её совсем крохой видел, — произносит отец, взяв меня за руку и притянув поближе. – Ника, этой мой школьный друг Глеб Воронцов.
— Очень приятно, — киваю я в ответ и неотрывно смотрю в глубокие синие глаза, в которых запросто можно утонуть.
— Мне тоже.
Воронцов ведёт себя, как обычно, выдержанно, а я теряюсь, краснею и спешу как можно скорее уйти. После нашего повторного знакомства Глеб продолжает разговор с отцом.
Вечер в самом разгаре, ведущий объявляет музыкальную паузу, а я наконец снимаю с шеи фотоаппарат и беру бокал шампанского. Янка обсуждает ужасное исполнение песни, а я то и дело ищу взглядом Глеба. Он пользуется повышенным вниманием у женщин и, кажется, многих здесь знает.
Я нахожу его на танцполе вместе с мамой. Она болтает без умолку, закинув руки ему на шею, а Глеб терпеливо отвечает на все её вопросы. Помню, маму сильно интересовало, почему он развелся с женой, а если она что-то захочет узнать, то обязательно это сделает. Я смотрю на них украдкой и завидую маме в том, что она вот так запросто может пригласить Воронцова на танец.
— Потанцуем, Ник? — передо мной появляется Ромка.
— Да, конечно.
Я отставляю бокал в сторону и тоже выхожу на танцпол. Лопатки горят от чьего-то пристального взгляда. Я этого не вижу, но почему-то чувствую, что на меня смотрит именно Глеб.
Ромка опускает ладони на мою поясницу, что-то рассказывает и смеётся, а я веду себя будто самый настоящий робот, потому что реагирую на его болтовню без эмоций и буквально выдавливаю из себя смех.
Танцы заканчиваются, ведущий проводит забавные конкурсы. Затем мы возвращаемся к столу и произносим тосты. Я ужасно волнуюсь, когда говорю заранее отрепетированную речь. Ненавижу публичные выступления, тем более сейчас, когда на меня обращены сотни посторонних взглядов, в том числе и его.
— Отличный праздник, — произносит Янка, когда мы стоим у сцены и пьём шампанское.
— Да, организация тоже на уровне, — кивает Рома.
В какой-то момент меня накрывает такая безнадёга... К чему это платье, причёска, макияж? Зачем я так старательно готовилась? Мы с Глебом всё равно на разных полюсах.
Яна резко толкает меня в бок локтем, когда я витаю в собственных мыслях. Я поворачиваю голову вправо и замечаю, что в нашу сторону направляется Воронцов. Сердце ударяется о рёбра и увеличивается до размера волейбольного мяча… Мне не кажется. Он идёт к нам. Ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 7
Глеб
— Пытался наших собрать в позапрошлом году… — рассказывает Лёха. – Двадцать лет всё-таки.
— Удачно?
— Да ну их! Как обычно, пришло человек десять из тридцати. Ты тогда в командировке был, я звонил.
— Да, я помню.
Я задерживаю свой взгляд на Нике. Она пиздец какая красивая сегодня и, судя по похабным взглядам присутствующих мужчин, я не единственный, кто это отметил. Распущенные волнистые волосы, короткое платье, открытая спина и длинные стройные ноги. Макияж немного вызывающий и прибавляет ей возраста, но хотя бы на несколько лет стирает катастрофически огромную разницу между нами.
— Как там мать? – спрашивает Крылов, попивая виски.
— Уже лучше, спасибо. Перевели в общую палату из реанимации.
— Сестра тоже к ней наведывается?
— Да, конечно. Светка умница.
Сестра младше меня, одна воспитывает маленькую дочь и трудится учителем начальных классов. Наши родители давно развелись, и как-то так вышло, что Света осталась жить с матерью, а я с отцом, но это не означает, что мы не общались. Мы близкие друг другу люди, и я благодарен сестре за то, что пока я пропадаю в длительных командировках, она всегда на подхвате у мамы. Отца не стало десять лет назад.
— Красиво смотрятся, да? — Лёха ловит мой взгляд и кивает в сторону дочери, которая стоит в компании своего парня. — Молодые, свободные, беззаботные. Когда-то и мы такими были.
Я ничего не отвечаю ему, только сильнее сжимаю бокал с алкоголем, чувствуя при этом странное нарастающее раздражение.
— У Романа отец в Арбитражном суде работает. Сильно помог мне, когда стройку на Никитина заморозили. Думаю, что после ухода на пенсию оставит своё теплое местечко сыну, — как ни в чём не бывало продолжает рассуждать Лёха. — Ромка жениться на Веронике хочет, может, в этом году созреет. Так что жди приглашения на свадьбу.
— А Ника согласна? — я опрокидываю в себя бокал виски.
— Видно, что у тебя своих детей нет, Глебыч, — ржёт Крылов. — Куда денется-то! В то, что с милым рай и в шалаше, я давно не верю. Роман интересный, перспективный парень и нравится моей дочери. Помню, как Ника родилась, а у нас с Мариной денег даже на подгузники не было. Ебашил на стройках сутками, семью не видел, пока с колен не поднялся. Ну её на хрен... такую жизнь.
— Тебя из крайности в крайность бросает.
Он как-то плавно переводит тему в другое русло, потому что не видит от меня должной отдачи. Я правда не понимаю его настойчивого желания во что бы то ни стало выдать Нику замуж за Романа. Ну работает его отец в суде, и что теперь? На нём одном свет клином сошёлся? Возможно, я слишком предвзято к нему отношусь после того, как подвыпившая Ника поделилась со мной интимными подробностями их ссоры. Чёрт его знает.
Мы разбредаемся с Крыловым в разные стороны, потому что сегодня его именины и жаждущих с ним выпить, потанцевать и пообщаться достаточно много.
Среди толпы гостей я встречаю нашего общего товарища и ненадолго с ним зависаю. Мы дискутируем и много пьём, вспоминаем прошлое и безбашенную молодость. Кое-какие моменты я и сам успел забыть, но у Сани память получше, поэтому он напоминает.
Я честно пытаюсь отвлечься, чтобы не смотреть на Нику, и напоминаю себе, по каким причинам выгнал её из своей квартиры утром первого января, отказавшись от кофе. Она —дочь Марины и Лёши, а я ей в отцы гожусь. У неё жених есть, хоть и мудак обыкновенный, а я с недавного времени в разводе и вовсе не собираюсь заводить отношения. Ни одна нормальная женщина не выдержит такого графика работы, как у меня. Даже Жанна не выдержала. Сдалась.
Я мужественно держусь и не смотрю в сторону Ники Крыловой, но смотрит она. В мою. Долго так, пронзительно, словно хочет что-то сказать. Я всё чаще ловлю на себе её взгляды и наконец, теряю терпение — подхожу, чтобы пригласить на танец.
