заполняя воздух своей непередаваемой привлекательностью для хищных зверей.
«Да, я собирался выманить серых хищников и напасть на них из засады.»
Спрятавшись за массивной скалой, я стал тихо ожидать. Мои мысли скользили между моментами: от блеска сабли в руке до волнения, которое грозно нарастало внутри меня.
И вот, вдали, в этой тихой ночи, раздался жуткий волчий вой, словно плач ребенка, пронзивший небо. Мгновение решимости пришло, и сабля сжалась в моей руке с напряжением, словно предвещая битву.
Я неподвижно уставился в этом направлении, и в следующее мгновение, в свете моего факела, появилась стремительная темная тень. Она была так быстра, что мои глаза даже не заметили ее — она схватила кусок мяса и исчезла в темноте, словно ее тут даже и не было.
Мое тело напряглось, готовое к броску в погоню, но внезапно, как морозный дух, меня пронзило чувство опасности. Я ощутил, как от холодного дыхания ветра мурашки побежали по спине. Широко раскрыв глаза, я молниеносно обернулся и махнул саблей наотмашь.
Глава 4
Дамский утешитель
С молниеносной реакцией я взмахнул своей саблей, создавая впечатление, будто моя душа воплотилась в оружии. Сабля со свирепым свистом столкнулась с чем-то плотным и крепким.
«Чвях!!!»
Таинственная фигура в темноте совершила несколько вращений в воздухе, падая безжизненно на белый снег. Только теперь, когда волнение отступило, я смог рассмотреть своего противника — дикого волка, разделенного моей саблей пополам, как если бы мой клинок был богом смерти.
Но здесь не было времени на восхищение. Внезапно, из мрака окружившей меня ночи, выскочили еще два хищных зверя.
Вновь, моя физическая форма предоставила контроль инстинктам, и я совершил атакующий выпад на упреждение. Сабля, в грациозной дуге неслась влево, и в тот же момент мой мощный удар отбросил одного из волков далеко в сторону.
Затем, с несравненной ловкостью, я повернулся и рубанул второго волка своим фамильным оружием. Похоже эта сабля имеет свою душу и помогает своему владельцу в бою.
Первый волк, ударившись об дерево оказался лишь раненным и предвидя свое поражение он медленно начал отступать. Также как и второй волк вовсе не погиб от удара и последовал за своим сородичем.
Эти два безупречных движения обессилили меня, ведь это тело недавно принадлежало молодому богачу, совершенно необученному искусству войны.
Я дышал тяжело, поднял свою саблю и решил преследовать раненных волков.
В свете мерцающего факела мои глаза следили, как летящее лезвие разорвало воздух — голова зверя отскочила по снежной поверхности, оставляя след из крови.
Затем острие сабли вошло в шею второго волка, и тонкая струйка крови начала медленно выступать из свежей раны.
Мое тело было измучено, но я собрал последние остатки сил… Вся мощь моего тела сосредотачивалась в моей руке.
Этот финальный удар не достиг той разрушительной мощи первого, но несмотря на это, шея второго волка подверглась неотвратимому разрушению.
Наконец, я мог позволить себе отдохнуть, и мое лицо было покрыто потом, как символ моей невероятной усталости.
И вот снова рык.
— Арррргхххррр!!!
Из преисподней ночной чащи я встретил еще одного властного представителя племени волков, того самого, который недавно скрылся во тьме, забирая с собой кусок мяса.
Этот неуловимый зверь, сливаясь с контурам каменных гор, направил на меня зарево огненных глаз, словно угли горевшие в ночной мгле.
Но лицо моё сохраняло бесстрашие. Ведь мне было известно, что встречая представителя волчьей стаи лицом к лицу, нужно рассеять внутренний страх.
Я распахнул глаза в широком жесте и призывающе посмотрел в недра волчьей души.
Тот властный хищник внезапно остановился на своих мощных лапах и на какое-то мгновение задумался, словно, решивший изучить свою добычу получше. Но потом медленно отошел назад в таинственный мрак, как будто смирившись перед непокоримой решимостью моей души.
Только после этой суровой встречи я осмелился отпустить облегченный вздох.
Мои силы были на исходе, мои изможденные руки едва удерживали сверкающую саблю. Если бы эта необузданная волчья душа решила предпринять агрессивное нашествие, я, возможно, не мог бы гарантировать невредимость своей тушки.
Убедившись в том, что вожак стаи действительно покинул меня и не скрывается в ночи, я поднял факел повыше и, едва волоча свои уставшие ноги, направился обратно к городским стенам.
Теперь я точно знал, что моя сила духа несравненно могущественнее, чем я думал. Даже такой сильный и матерый зверь, как вожак волчьей стаи отступил перед моей решимостью. Это придало мне необычайную уверенность и силу.
В фамильной книге я читал, как основатель рода Черкасских однажды столкнулся с волчьей стаей вдали от стен города. Именно в тот момент, трое серых волков окружили его, и лишь сабля была его верной спутницей. Борьба с зверями окончилась для него победой, но цена была высока — истерзанная рука, которая потеряла свои функции до конца его жизни. И сейчас я сделал почти то же самое и той самой саблей.
Мне казалось, что это был грандиозный исход схватки.
Местные волки, отличались от тех, что я помнил из своей прошлой жизни. Они были крупнее и сильнее, нежели простые земные волки. В книге отмечалось также, что волки местных дебрей никогда не позволяли себе объединяться в большие стаи. Возможно то, что их было всего четверо, а не больше и спасло мою жизнь сегодня.
Я оставил свою окровавленную куртку в первом попавшемся в кустарнике и дальше шел налегке. Никто не должен видеть, что я где-то сражался. Наконец я вернулся к неприступной городской стене и пролез через дыру, по которой я ранее покинул город. Никто меня не видел и я смог незамеченным пробраться внутрь усадьбы.
* * *
На рассвете, в тот момент, когда первые лучи утреннего солнца аккуратно проникали сквозь перламутровые шторы, мои глаза обнаружили величественное появление дворецкого Сармага
Особого магистра сервировки, лично несущего на драгоценной тележке изысканный завтрак. Переступив порог моей комнаты, Сармаг увидел меня стоящего перед массивным книжным шкафом, предаваясь изучению толстой и старинной книги.
С виду могло показаться, что я провел ночь не в постели, и хотя на моем лице могли быть видны следы усталости, моя энергия оставалась неиссякаемой, словно я напоился вдохновением из чаши бессмертия, о которой читал в этой книге.
— О молодой господин, я вижу вы все время читаете, — сказал он с нескрываемой улыбкой.
Изъявив неподдельное удивление при виде меня в таком бодрствующем состоянии, он обратил внимание на саблю величественно лежащую на мраморной поверхности стола.
После законченного завтрака, мои умыслы искали направление, и я решил прояснить некоторые дела.
С облегчением я вздохнул и приподнял брови, отражающие мой подъем духа.
— Прекрасный завтрак, — произнес я. — Имеется ли что-либо еще, что требует моего внимания сегодня? Я просто немного устал от этой повседневной рутины с утомительными отчетами. И хотел бы немного развеяться. Что скажете, Сармаг?
Дворецкий прикрывая свои истинные размышления маской уважения, недвусмысленно выразил свою мысль:
— Предвидя, что мои слова могли бы показаться несколько беспристрастными, могу с уверенностью заявить, ваше сиятельство, что ваше желание — это закон. Касательно отчетов, не спешите загружаться этой утомительной бумажной работой.
Эти бумаги все еще связаны с прошедшим годом, и, вероятно, более полезно было бы обратить ваше внимание на ваши владения, чем проводить бесконечные часы, разгребая эти пыльные архивы.
Моя улыбка расцвела, и я начал размышлять о предложении дворецкого:
— Прекрасное предложение. Вы вдохновляете меня! Итак, что вы порекомендуете мне сегодня?
— Как вы могли заметить, — произносит он, медленно и возвышенно, словно обращаясь к важному собранию лордов, — в этом благородном уголке нашей империи, развлечений гораздо меньше, чем в столице. Верхом на лошади придется потратить целый день, чтобы добраться до ближайшего города.
Если ваше величество пожелает, можно устроить
