Благодаря станциям ФУГ-202 самолеты Ме-110 наносили огромный урон челночным операциям американцев, а также нашим самолетам авиации дальнего действия (АДД). Поэтому захваченные Ме-110 было решено перебросить на Чкаловскую в НИИ ВВС для изучения их тактико-технических характеристик и выяснения возможности создания средств противодействия приборам «невидимого боя».
Один из «Мессершмиттов» разбился по пути в Москву, второй долетел до Чкаловского аэродрома с большим трудом. Состояние его было столь плачевным, что испытывать его желающих не нашлось.
Чтобы познакомиться с Ме-110 и прибором «невидимого боя», на Чкаловскую прибыли Главнокомандующий ВВС Главный маршал авиации А. А. Новиков и председатель Комитета по радиолокации СССР адмирал Аксель Иванович Берг. Инженеров и летчиков собрали в лекционном зале. Маршал Новиков выступил с речью, разъяснил особую важность этих испытаний и огромную опасность этого самолета для нашей особенно и для челночной авиации союзников.
Операции союзников до последнего времени проходили очень успешно, и противодействия можно было ожидать только со стороны зенитной артиллерии немцев в районах промышленных центров и военных объектов. Над остальными районами Германии бомбардировщики проходили без опасений. Но с некоторых пор союзные самолеты стали подвергаться налетам каких-то невидимых перехватчиков. Гибель стала подстерегать союзные самолеты во всех районах Германии. Самолеты Ме-110 сбили много бомбардировщиков, нанеся значительный урон союзной и нашей авиации.
Маршал поставил задачу: испытать самолет, выяснить параметры его системы «невидимого боя» и придумать «противоядие» от его радиолокатора. Надо заметить, что локаторы на Ме-110 были первыми в мире боевыми самолетными локаторами, и в то время казалось, что радиоэлектронной системе невозможно как-либо противодействовать.
Новикову доложили, что среди летчиков желающих летать на этом самолете нет. Тогда маршал распорядился так:
— Если вы так плохо воспитываете своих летчиков, что они отказываются летать на Ме-110, то ведущим летчиком назначается командир полка, майор Журавлев.
Так была сформирована испытательная группа: ведущий летчик — Журавлев, ведущий инженер — Осипов, техник-испытатель — я, лейтенант Мацкевич.
Настроение у майора Осипова было неважное: он редко участвовал в полетах, а уж «летающий гроб», как прозвали летчики Ме-110, доверия ему совсем не внушал.
Первый испытательный полет был назначен на 5 ноября, накануне праздника Октябрьской революции. Однако выяснилось, что моторы Ме-110 явно ненадежны: то один, то другой отказывали еще до взлета. Самолет выруливал на старт, а на старте мотор глох. Взлетали, как только оба мотора удавалось запустить, возвращались, как правило, на одном моторе.
В первом полете во второй кабине должен был лететь только я. В этой кабине находился радиолокатор с тремя экранами: азимута цели, вертикали и дальности цели. Но в этот раз со мной полетел начальник моего отдела инженер-полковник Вячеслав Сергеевич Сахаров. Я очень любил этого талантливого и умного человека. Мне кажется, он и в этом полете принял участие лишь для поднятия моего духа.
В кабине было очень тесно, но мы взлетели. В паре с нами был самолет «Дуглас». Вячеслав Сергеевич расположился перед экранами радиолокатора. Я сидел рядом. Как выяснилось, цель в первом полете обнаружить очень трудно. Видимо, нужно было потренироваться на земле. К тому же цель была выбрана на расстоянии 3—5 километров (предполагаемой дальности действия РЛС ФУГ-202). И лишь потом стало ясно, что дальность действия ФУГ-202 составляла всего 1800 метров. Я так и не понял, увидел ли цель Вячеслав Сергеевич. Сели мы благополучно, немного капризничал один из моторов, но все-таки работал.
Как раз в эти дни в НИИ ВВС был доставлен комплект локатора ФУГ-202, который передали мне для лабораторных исследований и испытаний. Я собрал комплект, наладил его и приступил к исследованиям. Когда открыли кожухи блоков локатора (он состоял из целого ряда компактных съемных блоков, установленных на общей раме), выяснилось, что монтаж выполнен очень плотно и проследить отдельные проводники, чтобы составить схему блоков локатора, довольно сложно. Станцию удалось включить, убедились в полной ее работоспособности. На полу был разостлан огромный лист, склеенный из полос миллиметровки. На него наносились схемы отдельных блоков и связи между ними. Станция была изучена, ее параметры определены. Мы убедились, что параметры комплекта РЛС на самолете в норме и максимально соответствуют полученным в лаборатории. После 7 ноября начались летные испытания.
Погода до самого января была очень неблагоприятной. Высота облачности была все время не более 300—400 метров, и это при удручающе плохом состоянии «Мессершмитта». Мы были вынуждены летать с самолетом-целью на высоте 300 метров, летали в паре с транспортным самолетом-целью. Использовать боевые самолеты на такой малой высоте было невозможно.
Из-за того что высота полетов была незначительной, парашют я оставлял на земле. Садился за экраны локатора, закуривал папиросу «Казбек» и молил Бога, чтобы все обошлось благополучно. Но спокойных полетов было мало. В трех полетах из пяти садиться приходилось на одном моторе. Это было очень опасно — малая высота, чужой самолет, летчик, не зная немецкого языка, не мог хорошо ориентироваться в показаниях приборов.
Дальность действия по самолету ЛИ-2 у меня получилась 1800—2000 метров, и никак не больше. Это вызвало всевозможные нарекания со стороны командного состава. В частности, сам адмирал Берг был недоволен моими результатами.
— Не может быть, чтобы при такой маленькой дальности — всего два километра — немцы могли так эффективно действовать. Дальность должна быть около пяти-шести километров. Ищите причину, продолжайте испытания и думайте о создании средства противодействия ФУГ-202.
Параметры станции, как я говорил, были в порядке. Мощность передатчика и чувствительность приемника были на пределе возможного одинаковы, как у лабораторного, так и самолетного комплектов РЛС.
Помню, кто-то из начальников решил, что дальность занижена из-за окисления винтов, крепящих 32 вибратора антенны. У локатора ФУГ-202 антенна была типа УДА-Ячи, работающая в диапазоне 60 сантиметров. И мне пришлось зачистить все винты. Эта безумная идея пришла в голову какому-то солдафону в крещенские морозы. На аэродроме мела метель, страшный ветер сдувал меня со стремянки, поставленной перед носом самолета около антенны, и я в этих условиях пытался зачистить 32 злосчастных винта. Но винты были так затянуты, что никакой речи не могло быть о плохих контактах. Полдня я все же простоял на стремянке, просмотрел на ветру и морозе все соединения и затем доложил, что в антенне все в порядке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
