– Вот видите, дети мои, какие силы нам даёт вера Божья, служение Господу…
Потом он улыбнулся и, покосившись на Сэнсэя, добавил:
– …Ну и, конечно, долгие годы дружбы с Сэнсэем.
Толпа вновь отозвалась смехом, припоминая различные курьёзы, связанные с «долгими годами дружбы с Сэнсэем».
После этого случая авторитет Вано в компании стал ещё выше. Особенно непомерно он вырос в глазах Женьки, который на радостях от незабываемого полёта не знал, как лучше угодить батюшке. Он даже любезно предложил помыть его джип, превратившийся теперь по словам парня «в самую замечательную и самую практичную машину на наших дорогах». Мол, чего такому роскошному красавцу томиться грязному целую ночь вместе со спящим в нём хозяином. Лучше сразу привести его в надлежащее сверкающе-блестящее состояние. И глазу приятно, и легче дышаться будет. Отец Иоанн особо не сопротивлялся такому «чистосердечному» предложению Женьки и молча, правда с хитроватой улыбкой, протянул ему ключи.
Первым делом Женька перегнал машину на новое место, якобы площадка там была ровнее, да и до речки близко. А потом с суетливой поспешностью побежал с ведром за водой, в сопровождении шуток да подколов ребят, типа «лакей попа», «на постриг чай готовишься». Но Женька, знай, только улыбался в ответ. Он с такой тщательностью и любовью вымыл джип, как снаружи, так и внутри, словно целый день только и мечтал о том, как бы помыть машину отца Иоанна.
* * *
Сгустившиеся сумерки уже почти перешли в ночь, когда компания угомонилась в своих восточно-боевых страстях. Поплотнее усевшись у костра после ужина, все с наслаждением растягивали удовольствие, медленно попивая душистый разнотравный чай.
Дул лёгкий ветерок. На небе россыпью сверкали звёзды. Тепло костра, свежесть бодрящего соснового воздуха и завораживающая картина звёзд создавали особое мироощущение, которое, очевидно, возникает у многих людей, вырвавшихся из цивилизованной задымлённо-механизированной коробки города на просторы живой природы. Приятно было сидеть в этой тихой ночи, непринуждённо разговаривать и посматривать то на костёр, то на сверкающее небо.
– Какая красота, – произнесла Татьяна, глядя ввысь. – Звёзды такие яркие, такие притягательные…
Не успела девушка выразить своё впечатление, как в её мир очарования влез Костик со своим неизменным логическим мудрованием.
– Это потому, что мы близко возле воды. Да и города со своей иллюминацией находятся далеко. Воздух разряженный. Поэтому звёзды такие яркие.
Андрей хмыкнул и не удержался от сарказма:
– Ну, блин, у тебя и анатомия мышления! Будь здесь поручик Ржевский, он бы уже давно дрался с тобой на дуэли, причём рукою мастера прямо ногою по твоей морде. Тебе дама о звёздах, а ты о воздухе разряженном.
Компания захохотала. Со всех сторон на Костика обрушился шквал шуток и анекдотов, которые тот еле успевал парировать своими любимыми афоризмами, порождая ещё большую волну смеха. В конце концов, не выдержав такого словесного напора, парень в шутку накинулся уже на Андрея, зачинщика сего «шкандаля».
– Вот так всегда! Как сказал французский комедиограф: «И где он только меня не задел! Повсюду только я мишень его остроконечных стрел». – И, посмотрев с укоризной на друга, продекламировал свой излюбленный стишок, который зачастую применял тогда, когда хотел выйти из щекотливого положения:
– Я знаю, сударь мой, как вы красноречивы.
У вас примерами набита голова.
Но, может быть, довольно? Позаботьтесь лучше о себе.
И предоставьте вы меня моей судьбе.
– Ну что тут скажешь? – развёл руками Андрей. – Одно слово – дипломат! За что я его уважаю, так это за то, что он так пошлёт вдаль, что бежишь туда с превеликим удовольствием.
На что Женька, ухмыльнувшись, покосился в сторону батюшки:
– Да уж, такой вечерок, как сегодняшний, из кого угодно сделает искусного дипломата.
Все вновь захохотали. Когда же смех утих, возникла затяжная пауза. Народ вновь погрузился в молчаливое созерцание костра и ночного неба. Язычки пламени страстно выплясывали свой чарующий танец под мелодичное потрескивание сгорающих веток. От такой пылкости снопы искорок взлетали ввысь кружащимся вихрем, продолжая свои безумные «па» в пространстве темноты. И это делало их похожими на множество миниатюрных звёздочек, живущих своим одним неповторимым мгновением.
Первым нарушил тишину Николай Андреевич, рассматривающий небесные светила.
– Звёзды действительно необыкновенные… Как подумаешь, сколько миров вокруг нас, сколько галактик, которые живут своей отдельной жизнью, сталкиваются, разбегаются, разрушаются… Где-то происходят грандиозные катастрофы, где-то зарождаются новые формы. И вся эта жизнь постоянно кипит в такой огромной Вселенной. Как представишь эти невероятные массы, размеры, эти сумасшедшие скорости движения галактик в несколько сотен километров в секунду, да и вообще весь этот гигантский процесс, невольно возникает вопрос: кто мы вообще такие на фоне этих миллиардов звёзд? Так, даже не блик… И всё же мы осознаём эту бурлящую жизнь. И не просто осознаём, а познаём и изучаем процессы сотворения жизни и гибели этих огромных объектов. Создаётся такое впечатление, что нам позволили посмотреть в замочную скважину мироздания, причём заглянуть туда одним глазом, как в микромир, так и в макро.
– А почему одним? – со смешком поинтересовался Руслан.
– Как почему? – с юмором произнёс Костик. – Чтобы удовлетворить наше любопытство в том, как живут другие. Это же вечный «квартирный вопрос»!
Николай Андреевич улыбнулся и сказал:
– Я думаю, если бы это было только «квартирным вопросом», нам бы не давалась столь подробная информация в формулах и числах, в дотошных подтверждениях для человеческого ума очевидного. Тут уместен другой вопрос: «Зачем?» Явно ведь для того, чтобы мы что-то поняли, что-то очень важное относительно себя, своей сущности, своей природы…
Отец Иоанн кивнул головой, соглашаясь с ним.
– Бог, наверное, потому не скрывает от нас свои замочные скважины, ибо зная нашу природу, хочет, чтобы мы сами поглубже вникли в законы Его созидания, дабы на основе исполнения оных и нам, чадам Его, стать соучастниками Его совершенного творчества. В Библии есть такие замечательные строчки в соборном послании святого апостола Иакова в 1 главе 25-м стихе: «…кто вникнет в закон совершенный, закон свободы, и пребудет в нём, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своём действовании». – И закончив цитату, дополнил речь объяснением: – Блажен, бо суть правильно исполняющий.
– Да-а-а, – задумчиво протянул Николай Андреевич, а потом оживился, что-то вспомнив, и обратился к Сэнсэю: – Кстати говоря, был у меня один уникальный пациент, астроном. Обычный депрессивный случай, ощущение одиночества по причине того, что жена ушла к другому. Так этот учёный довольно-таки занимательно выражал своё состояние, ассоциируя его с жизнью звёзд. И главное, в нём присутствовало понимание, хоть и в своеобразном закамуфлированном виде, что одиночество является фактически иллюзией психики, её вымыслом, поскольку объективно человек находится в окружении социума. И чувство одиночества возникает по большей части из-за неумения адаптироваться в нём. Все эти размышления астроном интересно интерпретировал на языке своей профессии. Он говорил, что если смотреть на звезду, то она тоже кажется нам одиноким объектом. На самом деле это всего лишь иллюзия нашего невооружённого глаза, потому что даже современные телескопы различают в такой звезде от трёхсот до пятисот звёзд.
– Та, это ещё ерунда, – махнул рукой Женька со знанием дела. – Если в современный микроскоп посмотреть вот на этого… – Его палец двинулся в сторону отца Иоанна, но глаза вовремя встретились с недвусмысленным взглядом батюшки, что заставило Женьку резко сменить направление пальца в противоположную сторону, где сидел Стас. – На вот этого подозрительного субъекта, то чего там только не обнаружишь! Целая Вселенная всяческого содружества блох, микробов и различных мелкопакостных паразитов.
– Сам ты мелкопакостный паразит! – отпарировал с улыбкой Стас. – Это видно и невооружённым глазом…
Вся компания вновь рассмеялась. И когда веселье улеглось, Николай Андреевич продолжил:
– Ну, это лишь подтверждает, что звёзды и люди во многом схожие творения. Всё как в нашей жизни. Звёзды, как и люди, «живут» группами – скоплениями, в которых связаны между собой силами взаимного притяжения. И что самое интересное, у них, как и в человеческом социуме, чаще всего встречаются бинарные системы…
– Какие, какие? – переспросил Виктор.
– Двойные системы, – пояснил уже Сэнсэй. – Это как два солнца, которые вращаются вокруг общего центра масс.
– Да, – подтвердил Николай Андреевич. – Тот астроном рассказывал, что это очень стабильные системы… И кроме двойных, есть ещё и трёх-, четырех-, пятикратные звезды. Правда, их встречается меньше, чем двойных. Но и, конечно, особое внимание он уделил теме тройных звёзд, сопоставляя это со своим случаем. Оказывается, тройные звёзды не могут устойчиво сосуществовать. И знаете почему? Две звезды третье тело просто выбрасывают, а сами стабильно обращаются долгое время рядом.
