— Что-то вроде этого.
— Но парни пробовали заставить тебя расслабиться?
Эди попыталась придать лицу задумчивое выражение, но не смогла. Взгляд Сета Бишопа был слишком проницательным.
— Честно? Некоторые пытались. Но поскольку я такая… строгая и слишком правильная, они все уходили от меня к Марли. — Эди широко улыбнулась. — И… но ты же ее видел!
Он улыбнулся.
— Тренировочные штаны в обтяжку, хорошо виден спортивный лифчик под футболкой.
— И с ней рядом я — в строгом сером костюме. Такая разница!
Он поднял глаза к потолку.
— Ты прекрасно в нем выглядишь, и ты знаешь это.
— Спасибо. Я просто напросилась на комплимент.
Он умолк, и его взгляд внезапно опустился к вырезу ее блузки.
— Ты знаешь, что можно случайно увидеть… кружева?
— О, правда? А я и понятия не имела. А что касается моего незапятнанного прошлого, — продолжала Эди как ни в чем не бывало, хотя ее щекам стало жарко оттого, что он заметил ее кружевной лифчик, — я училась в школе лучше Марли. А потом мы поступили в один колледж. И там продолжилась череда моих одиноких ночей.
— А теперь?
Теперь она хотела быть с Сетом, но он был ее служащим. Нельзя смешивать бизнес и удовольствие.
— Мы работаем вместе, Сет. Ну… ты мне нравишься, но наш флирт зашел слишком далеко…
Его глаза удивленно раскрылись.
— Ммм… но мы работаем вместе уже целых три дня!
— К чему ты клонишь?
— Я мог бы уволиться.
Это было так неожиданно, что она расхохоталась.
— Неужели ради меня ты бы пожертвовал карьерой организатора свадеб?
Его лицо приобрело торжественное выражение.
— Именно так, Эди.
— Сердца наших клиентов будут разбиты.
— Но не так, как у меня, если ты не позволишь мне узнать тебя ближе.
— Ты умеешь очаровывать женщин.
— Этому я учился много лет.
Пока Эди раздумывала, Сет поглядел на тарелку, будто только теперь поняв, что держит палочки неподвижно. Отодвинув брокколи и грибы, он выбрал сочную говядину.
— Ммм. Вот это вкусно. Пока будешь обдумывать возможность использования меня в качестве рабочей силы, попробуй еще кусочек.
Но Эди не хотелось откладывать решение проблемы.
— Меня тянет к тебе, — призналась она. — И то, что мы работаем вместе, очень усложняет дело.
— Ешь, Эди.
Ей не хотелось есть. Нет, ей хотелось дать волю эмоциям и, возможно, разделить с ним постель.
— Мне кажется, я потеряла аппетит.
Он обеспокоенно нахмурился.
— Что случилось? Снимок в «Пост» выбил тебя из колеи?
— Да. Но дело не в этом. Когда я позвонила Питу Шрайверу, он сказал, чтобы эти проблемы я оставила ему. Я не специалистка по безопасности. Мое дело — провести самую великолепную свадьбу, какую Нью-Йорк когда-либо видел.
— Должно быть, трудно угодить такому, как Спарки Дарден.
— Он знает толк в хорошей работе, — согласилась Эди. — Так или иначе, я думаю, что… — Эди помолчала в раздумье, затем решила, что должна выложить все. — Хочешь пойти ко мне домой, Сет? — Она запнулась, потом заторопилась: — Меня влечет к тебе. И я подумала…
— Как это будет — спать со мной?
— Да.
— Когда начнем выяснять?
— Может, сейчас? Даже не будем доедать?
Конечно, глупо бросать обед и бежать из ресторана. Но Сет быстро положил палочки и просто сказал:
— Пойдем.
— Подождите немного, — сказала Мелисса. — Постойте спокойно, я хочу сфотографировать вас. Мы будем проявлять фотографии в следующую субботу.
— Дорогая, мы очень спешим, — пробормотала ее мать, Чинна. — И обещай нам, что будешь хорошо вести себя с миссис Родригес.
— Обещаю, — охотно ответила Мелисса.
Когда родители уходят, миссис Родригес всегда включает телевизор погромче, так как туговата на ухо, и смотрит мыльные оперы. А Мелисса должна готовить уроки в своей комнате. Значит, и сегодня она сможет вылезти в окно, спуститься по пожарной лестнице и встретиться с Джеком. Его она тоже сфотографировала и надеялась, что ее снимки произведут впечатление на Джимми Делани. А одна ее фотография, проданная с помощью Джека, принесла денег больше, чем было нужно, чтобы оплатить его первое посещение Центра реабилитации.
Поскольку родители были рады, что дочь заинтересовалась фотографированием, то папа Тайрон решил:
— Мы подождем. Но ты поторопись.
— В один миг, — засмеялась Мелисса. Папа подмигнул ей, и она подмигнула в ответ. Его улыбка стала шире. — Станьте ближе друг к другу, — велела девочка.
Родители обнялись.
Хотя они часто уходили из дома, Мелиссе иногда казалось, что родители любят ее. А маму она считала красавицей. Мелисса была худой и нескладной, а мама — высокой и статной. Когда ей было двадцать, она была певицей, а сейчас ей тридцать пять. Мама встретила папу в тот день, когда перед одним из матчей спела государственный гимн…
Мелисса задержала дыхание, чтобы фотоаппарат оставался неподвижным.
— Хорошо. Теперь поцелуйтесь!
Родители засмеялись и прижались друг к другу. Мелиссе было приятно видеть, как они счастливы вместе. Она сделала снимок.
— Супер!
— Теперь нам надо бежать, — сказала мама.
И они ушли.
Ушли, даже не поцеловав Мелиссу на прощание.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— У тебя уютно.
— Сейчас моя квартира используется как склад, ты уж извини. — Эди кивнула на коробки, сложенные в углу. — Бокалы для шампанского. Тарелки. Столовое серебро. В воскресенье все это на папином грузовичке будет перевезено в поместье Спарки Дардена. Мы должны закончить все приготовления к пятнице.
Она повернулась и прислонилась к двери. Джимми мог видеть, как бьется пульс у Эди на шее. Ему почему-то стало не по себе из-за того, что он обманул ее, назвавшись Сетом Бишопом.
— Я не хотела загромождать агентство тем, что можно легко перевезти, — продолжала Эди. — Свадьба будет совсем скоро, и я бы не вынесла, если что-нибудь было бы потеряно или разбито. Только тенты и стулья уже доставлены на Лонг-Айленд. — Эди вздохнула. — Мне жаль, что я не могу быть в двух местах сразу, но Черил уволилась, а ты еще плохо знаком с работой…
— Учитывая размер твоего бизнеса, свадьба Джулии…
— Говори, не стесняйся, — согласилась Эди. — Слишком роскошная для меня? Однако я чувствую, что могу справиться. А я говорила тебе, как получила этот заказ, Сет?
Он отрицательно покачал головой. Его радовали рассказы Эди, но он все время мысленно возвращался к Джеку Стивенсу. Он знал каждого папарацци, но даже не слышал этого имени. Снимок был неплохим, хотя обнаженных людей снимать всегда очень трудно. Из-за низкого положения камеры Джимми полагал, что Джек Стивенс, должно быть, прятался где-то в раздевалке, лежа на животе. Но почему взрослый мужчина не был замечен охраной? И почему Лоренцо не увидел его?
