В своих «Воспоминаниях и размышлениях» (М., 1969 г.) Г.К. Жуков пишет, что: «Нарком обороны С.К. Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения соединений в сторону государственной границы, с тем чтобы подтянуть войска поближе к районам развертывания по планам прикрытия (т. е. в районы обороны в случае нападения). Эта рекомендация наркома обороны проводилась в жизнь округами, однако с одной существенной оговоркой: в движении (к границе, на рубеже обороны) не принимала участие значительная часть артиллерии». По тем же «Воспоминаниям» именно Павлов и Кирпонос, самостоятельно, без приказа Москвы, и загоняли артиллерию на полигоны: «Дело в том, что дивизионная, корпусная и зенитная артиллерия в начале 1941 года еще не проходила полигонных боевых стрельб и не была подготовлена для решения боевых задач. Поэтому командующие округами приняли решение направить часть артиллерии на полигоны для отстрела. В результате некоторые корпуса и дивизии войск прикрытия при нападении фашистской Германии оказались без значительной части своей артиллерии», (с. 242).
То есть вот эта «скрытая мобилизация» и «тактические учения соединений», о которых так лукаво пишет Георгий Константинович, и есть уже, по факту, приведение войск в «повышенную и полную боевую готовность». Г.К. Жуков умудрился в своих «Воспоминаниях» заявить, что части западных округов получили команду на приведение в полную боевую готовность лишь в ночь на 22 июня! И тут же указал, что части западных округов, получили «рекомендации» наркома Тимошенко «провести тактические учения соединений в сторону государственной границы (не указывая, правда, сроки, когда эта «рекомендация» была направлена в западные округа и когда начались «тактические учения» — а ведь это очень важное свидетельство Жукова), с тем, чтобы подтянуть войска поближе к районам развертывания по планам прикрытия* (т. е. в районы обороны на случай нападения Германии). И «эта рекомендация наркома обороны проводилась в жизнь округами…»] То есть, сам Жуков написал, что части западных округов по факту приводились в боевую готовность и убывали в места сосредоточения согласно «плана прикрытия»! Но для этого должны были быть отправлены в западные округа некие директивы, которые Жуков скромно назвал «рекомендациями». Либо это были устные «личные распоряжения» наркома перед 22 июня.
Сам Жуков в своих «Воспоминаниях» подтвердил факт того, что части западных округов по команде из Москвы стали выдвигаться к границе на рубежи обороны до 22 июня! Подтвердил, что части западных округов именно по команде из Москвы были по факту приведены в боевую готовность и убыли в районы сосредоточения, на «учения». И эта команда наркома обороны СССР С.К. Тимошенко прошла именно за несколько дней до 22 июня, согласно известным документам 15–16 июня 1941 года. Но о них чуть позже.
Выдать боеприпасы, залить топливо в баки, выдвинуться на исходные рубежи обороны (и занять их) части второго и третьего эшелонов обороны, прибывающие из глубины СССР, могут и после «перебежчиков», и даже после того, как прозвучат первые выстрелы. Пограничные части, поднятые по команде наркома госбезопасности Л.П. Берии, и части первого эшелона самих округов, поднятые по тревоге в ночь на 22 июня, несколько часов для этого предоставят. Г.К. Жуков в своих «Воспоминаниях» пишет также, что «главные силы приграничных округов располагались в 80–300 километрах от государственной границы», ожидая нападения, а «непосредственно на границе находились пограничные части НКВД» да части прикрытия границы. Так что лукавство Квашниных о том, что к 22 июня армия не находилась в боеготовом состоянии, т. к. этому мешал тиран-деспот и поэтому все профукали, опровергают т.т. Жуков, Василевский и прочие «мемуаристы». Тут даже косвенных доказательств от выживших участников боев лета 1941 года в виде показаний очевидцев не нужно. Достаточно просто внимательно перечитать слова высокопоставленных участников тех событий. Так, маршал Василевский в своих воспоминаниях «Дело всей жизни» (М., 1974 г.) пишет вполне четко и конкретно: «12–15 июня этим округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе». Все-таки «приказано», а не «рекомендовано»…
Другое дело, что мероприятия «скрытой мобилизации» не отрабатывались по полной программе, вводились некоторые ограничения. А вдруг Гитлер все же передумает? Но главное — к 22 июня армия действительно не находилась в необходимом боеготовом состоянии. Но произошло это только потому, что этому «поспособствовали» наши доблестные командующие западных округов. Ведь та же артиллерия больших калибров, ударная сила войск, в боевых порядках практически отсутствовала. А большая часть зенитных средств в той же Белоруссии вообще находилась под Минском, в 500 км от границы, и не могла прикрывать атакованные с воздуха части и аэродромы в первые часы и дни войны.
Но, кстати, вполне возможно, что квашнины в принципе и формально «правы». Скорее всего, не было и не ищите в архивах МО четкого единого письменного распоряжения западным округам в виде одной Директивы со словами «привести войска в полную боевую готовность» от такого-то числа, с таким-то исходящим номером до 22 июня. Сталин же не дурак был. Один раз он уже доверял генералам четыре года назад… И чтобы не расстреливать перед войной еще добрую сотню предателей и болтунов, таких письменных распоряжений не давал. А вдруг утечка информации? Да немцы тут же раскричатся об агрессивных намерениях СССР, чего допустить нельзя было. А вот устно, телефонограммой, без использования в распоряжениях самих терминов «повышенная» и «полная» боевая готовность, либо директивами о «проведении учений» (но с четким указанием в тексте смысла этих «учений») вполне. Сталин, преследуя цели «большой политики», сделал самое важное: он изменил сроки приведения войск в полную боевую готовность, растянув их по времени. Также не забывайте, что это приведение в боевую готовность, отработка мероприятий повышения боевой готовности вообще происходили скрытно и в режиме повышенной секретности. Часто устными приказами в том числе! И обеспечивая «режим секретности», Сталин обеспечил работой «историков» на долгие годы.
Приведение в боевую готовность войск западных округов проводилось поэтапно (о том, как это было сделано и на основании каких приказов, подробнее будет показано в следующих главах) и секретно, но некоторым нечистоплотным воякам и «историкам» это дало возможность пудрить мозги народу. Ведь письменных документов об объявлении полной или повышенной боевой готовности вроде как нет. Доказательств того, что в округа по телефонам закрытой связи шли подобные распоряжения, вроде бы нет. Или эти документы до сих пор скрываются, или же они были уничтожены после смерти Сталина, под чутким руководством Жуковых. Или же… их надо просто суметь найти (хотя бы важную часть из них) в уже опубликованных специализированных сборниках документов, выходящих малыми тиражами. И тогда останется поискать в архивах МО РФ всего лишь одну «телеграмму ГШ» от 18 июня 1941 г., которую действительно всячески скрывают и не публикуют — о приведении в фактическую полную боевую готовность частей западных округов.
Когда отдается распоряжение о приведении войск округа в конкретную степень боевой готовности, то самым важным (и секретным) в перечне мероприятий являются даже не сами мероприятия (например, призыв резервистов из РВК и доукомплектование ими частей до полного штата, развертывание), а сроки на исполнение этих мероприятий. В обычном режиме сроки приведения войск в полную боевую готовность настолько малы, что поднимают на уши всех — РВК, предприятия, авто- и прочие базы, в режиме «хватай мешки — вокзал уходит». Шум только от одних проводов-гулянок будет такой, что до Парижа дойдет. А для Германии и всего Запада появляется повод обвинить Сталина в агрессивных намерениях, о чем, кстати, Гитлер и заявлял после нападения на СССР. Подобное уже было в 1914 году, когда Николай II объявил в Российской империи мобилизацию, и это было расценено как объявление войны.
Для того чтобы подобного не допустить, весной-летом 1941 года и провели «скрытую мобилизацию»: все мероприятия (какие-то с оговорками, как в пункте г) «Директивы № 1») из перечня повышения боевой готовности провели поэтапно, растянув во времени под видом «учебных сборов», — чтобы не дать немцам повод обвинить СССР в агрессивных намерениях. Часть мероприятий прошла под видом «учений», а 23 июня открыто объявили «открытую» мобилизацию для всей страны, для всего мира и для оставшихся войск. Таким образом, кстати, и «имидж» СССР как «жертвы агрессии» был сохранен. Хотя, конечно же, немецкая разведка прекрасно знала и об этих «учебных сборах», и о «скрытой мобилизации», но к такой «мобилизации» формально не придерешься. Сама «скрытая мобилизация» имеет только одну цель — пополнить штаты дивизий и корпусов приписным личным составом на «угрожаемый период», но так, что дипломатически к этому не особо и придерешься. И на немецкие ноты протеста примерно так и отвечало руководство СССР — «учения у нас…».
