бы утилизированными, но это было не так. А иногда животные приходили и уже через час могли исчезнуть. Я умею считать, я не страдаю провалами в памяти. Со мной, вообще, всё в порядке. Кому понадобились кролики? Не могли же они сами по себе убежать? Когда обнаруживалась пропажа клетки всегда были аккуратно закрыты снаружи.
Настя старалась не обращать на это внимание, но и объяснить пропажу животных тоже не могла, по крайней мере, ни одним разумным способом. Рабочие по уходу за животными тоже не признавались. Сначала мы думали, что они воруют их и продают, но чтобы действовать так нагло это кем вообще нужно быть? Нет, это не рабочие. И не мы с Настей. За нас я уверена.
— Поздравляю, сестрёнка, тебе повезло с подругой, — размышлял вслух Даня.
Так вот, вечером, когда все сотрудники уже ушли, и мы с Настей тоже собирались уходить, я вспомнила, что в комнате, где содержатся кролики, забыла свой блокнот с записями о состоянии животных. Подойдя к двери, я заметила, что она не заперта, включен свет и там мелькают какие-то тени. Рукой я оттолкнула дверь в сторону и увидела это чудовище.
— Так… Это уже интереснее, — Даня закинул правую ногу на ногу и продолжил читать.
Хоть он и был похож на человека, но всё равно — это скверное чудовище! Человек на такое просто не способен! Дверцы клеток были распахнуты. Тела бедных кроликов разбросаны по всему полу. У них были свёрнуты шеи! И кровь-кровь, повсюду кровь!.. Несколько кроликов остались живы. Они вжались пушистыми маленькими тельцами в углы своих клеток и с ужасом наблюдали за происходящим со своими сородичами. А это чудовище стояло прямо по центру комнаты. Оно сжало мёртвой хваткой кролика, впилось зубастой пастью в его шею и с наслаждением высасывало кровь.
Я никогда не верила в вампиров…
— Ну и зря, — с насмешкой заметил Даня и поменял ноги местами.
… но теперь верю и боюсь. Боюсь, что он придёт за мной и убьёт, как этих бедных маленьких беззащитных кроликов.
— Правильно, что боишься меня, — засмеялся Даня.
Я закричала и это чудовище открыло глаза и посмотрело на меня. Его красные глаза горели яростью. Оно откинуло в сторону безжизненное тело кролика, сжало руки в кулаки, оскалило зубы и скривило какую-то просто отвратительно-ужасную нечеловеческую гримасу. Его даже животным нельзя назвать. Ведь животные, даже самые опасные — не чудовища! Его всклокоченные чёрные волосы дополняли угрожающую позу. Я никогда так не боялась. Я даже застыла на месте! И в этот момент оно бросилось на меня.
На мой крик прибежала Настя. Чудовище не успело до меня добраться. Настя откинула меня в сторону. Я упала и ударилась головой об угол стола. Последнее, что я видела, пока сознание меня окончательно не покинуло, так это то, что чудовище атакует мою подругу. Визги, рычание и ошеломительные крики ещё какое-то время доносились до моего слуха, но я просто не могла встать и помочь подруге. А потом я отключилась, меня поглотила темнота и гробовая тишина.
Не знаю сколько времени прошло, но когда я очнулась у меня жутко болела голова, а на глазах будто натянута пелена. Прошло несколько минут прежде, чем предметы вокруг начали приобретать свои истинные цвета и очертания. Тогда-то я и увидела, что прямо передо мной лежала Настя. Она истекала кровью. Страшные рваные укусы были по всему её телу. Белый халат превратился в кроваво-красный и лохмотьями свисал с рук, с груди, везде… Её будто покусал какой-то зверь, но я-то знаю кто это был!
Я подползла к подруге. Пульс не прощупывался. Я впала в истерику. Я подумала, что подруга умерла. Умерла из-за меня! Ох, лучше бы я тогда не кричала… Если бы только мы тогда не задержались!..
— Глупенькая, это всё равно бы произошло… Скажи спасибо, что не с тобой, — добавил Даня и с его лица исчезла улыбка.
Я постаралась подняться, но ноги меня не слушались. Оперевшись рукой о стол, с трудом, но я всё-таки смогла встать. Ноги дрожали и не хотели идти. Кое-как я подошла к телефону и вызвала скорую помощь. Они приехали через несколько минут и ужаснулись представшей перед ними кровавой картине. Один врач даже чуть не поскользнулся в луже крови, отчего едко выругался вслух.
Я сидела на стуле с потерянным видом. Помню, как Настю увозили на каталке. Помню, что меня спрашивали, что случилось и как они мне не поверили. Сказали, что, наверное, какое-то животное пробралось в лабораторию и сделало всё это с нами и бедными кроликами. Какое животное? У нас что по улицам разгуливают медведи, тигры или львы? Полицейские предположили, что это была бешеная собака, а может несколько собак. Что они могли пробраться в лабораторию через подвал. В общем, мне никто не поверил.
Две недели я провела в больнице. Там сказали, что у меня диагностировали сотрясение мозга. И всё это время следователи доставали меня допросами. Видимо, то моё первое признание про вампира всем запомнилось. Но, в конце концов, я решила согласиться с общим мнением о том, что Настю покусали бешеные собаки. Мне, в частности, как ветеринару, было это обидно и противно, ведь укусы собаки были бы совершенно другими. Хотя на мне нет следов укусов, но врачи решили подстраховаться и мне тоже сделали укол от бешенства. Эту болезненную процедуру теперь предстоит повторить ещё несколько раз.
Кроме того меня мучает психотерапевт. Он назначил разные таблетки, которые я принимать совсем не собираюсь. В общем, он посоветовал всё записывать, подарил мне эту записную книжку. Думает, что у меня могут быть провалы в памяти после такой серьёзной травмы и пережитого стресса. И что мне просто необходимо где-то выговариваться, затем сверять реальность с тем, что я записала. Вдруг что забуду или придумаю?.. Он предложил свои услуги. Теперь я его постоянный пациент.
За всё это время мне так и не удалось навестить Настю. Но меня заверили, что она поправляется. Даже очень быстро поправляется. Следов укусов как ни бывало. Я очень рада за подругу. Я так боялась, что она умерла, ведь её безжизненное тело лежало там, на полу в лаборатории, у неё не было пульса… Такой ужасный «подарок» на день рождения! Завтра меня выписывают и я наконец-то навещу Настю.
Даниил перевернул страницу.
16 августа, 2017
Меня выписали. Я свободна! Первым делом я навестила Настю. Как ни странно, но она чувствует
