Роуз слышала от отца о трудной проходимости лабиринтов, но у нее есть такое преимущество, как точный рисунок! А это шанс вырваться на свободу! Осталось только незаметно выбраться из замка, переплыть ров, пересечь поле и вынырнуть с другой стороны загадочного строения! Роуз даже захотелось побегать по комнате, в такое возбуждение она пришла от идеи справиться с загадкой лабиринта.
Принцесса водила пальцем по вытканному рисунку, но все время упиралась в тупик. Однажды она даже подобралась к внешней его части, но не смогла вспомнить с какого прохода начала движение.
Походив из угла в угол, Роуз сообразила, что можно срисовать этот участок лабиринта и уже на бумаге обозначить путь, по которому во время побега она будет следовать. Порывшись в бумагах на столе Петра, принцесса нашла чистый лист и карандаш, но нарисовать лабиринт оказалось не так просто. Роуз путалась, перескакивала с витка на виток, а дорисовав фрагмент, выясняла, что закончила его не тем куском хитросплетения. Испорченные листы она рвала на части, вкладывая в это действо столько чувств, будто только бумага была виновата в отсрочке побега. Следы своих художеств, исполненных графитом, она сжигала в камине, где продолжал полыхать жаркий огонь.
Вымотавшись, но так и не сумев сносно нарисовать ближайшую к замку часть лабиринта, принцесса присела у камина. Поправляя кочергой горящую бумагу, Роуз ворчала:
– Если так будет продолжаться, то мне придется до старости рисовать этот проклятый лабиринт. Должен же быть какой-нибудь выход!
Она понимала, что гораздо проще было бы воспользоваться порталом, но не затем ее похищал Петр, чтобы помогать сбежать.
Мысль, что если ей удалось один раз пройти дорогой Бахриманов, то получится и во второй, вызвала новый прилив сил. Может все не так сложно? Она произнесет нужные слова, махнет рукой и портал пропустит ее, как «свою»?
Роуз на разные лады кричала «Дорогу идущему Бахриману» и творила десятки пасов рукой, но портал так и не открылся. Идея оказалась бессмысленной.
Услышав шаги на лестнице, Роуз заметалась. Остаться здесь или бежать в спальню? Исписанная бумага сожжена, но она не успеет вернуть карандаш на стол. Нельзя, чтобы граф узнал о попытках перерисовать лабиринт. Приподняв край ковра у стены, она сунула под него грифель и быстро села в одно из кресел.
Дверь открылась настежь, и в комнату ворвался Петр. По взъерошенным черным волосам, завившимся на потном лбу в тугие спирали, по прерывистому дыханию, вздымающему широкую грудь, по небрежно расстегнутому вороту белоснежной рубахи Роуз догадалась, что весь путь до покоев граф бежал.
Ее поразила мужская красота лица, которую она смогла оценить при дневном свете. Разлет густых бровей, крупный, но такой правильный прямой нос, четко очерченные губы, имеющие привычку складываться в ироническую улыбку, хорошо знакомую с детства.
Появившийся от быстрого бега темный румянец окрашивал его тщательно выбритые щеки, а в глазах светилось то нетерпеливое ожидание, что свойственное человеку, спешащему увидеть некую диковинку.
«Диковинка» сидела в одном из кресел и пытливо рассматривала лицо похитителя.
Петр замер, словно споткнулся о невидимую преграду, едва сделав несколько шагов. Встретившись с пленницей глазами, граф постарался взять себя в руки и скрыть следы возбуждения. Губы сложились в ухмылку, которая когда-то бесила маленькую принцессу. Роуз точно знала, что сейчас последует издевка. Но неожиданно для себя она сделала поразительное открытие: Петр скрывал за ехидной улыбкой и обидными словами свой к ней интерес.
– Для разнообразия ты не пыталась посмотреть на себя в зеркало? – он с удовольствием проследил, как Роуз меняется в лице. Равнодушную маску, которую она нацепила на себя, как только Петр появился в комнате, сменила растерянность. Граф многозначительно поднял бровь, а Роуз, стараясь не терять достоинства, медленно поднялась с кресла и отправилась в спальню, где в одной из створок шкафа находилось зеркало.
Пока принцесса шла, волоча за собой полы длинного халата, она успела отметить сразу несколько смутивших ее вещей.
Во-первых, Петр оказался весьма высокого роста, почти такого же, как и ее брат Генрих. Проходя мимо графа, Роуз испытала ряд противоречивых чувств, сродни тем, которые переживает путник, вдруг оказавшийся у подножия нависающей над ним скалы: ощущения могущества дикой природы и ничтожности мелкой букашки. Во-вторых, что было самым ужасным и чего она, занятая делами, не замечала – в комнатах царил страшный беспорядок, устроенный ее собственными руками. Сдвинутые в кучу бумаги, на которых она еще и потопталась, разглядывая ковер, плохо прикрытые дверцы шкафов, лежащие на полу подушки, скинутые ею впопыхах, когда она увеличивала яркость света в лампе, выдвинутая чуть ли не в центр комнаты ночная ваза с ее содержимым, прикрытым (хоть здесь не опозорилась) крышкой.
Чтобы спрятать смущение, Роуз еще больше задрала нос и королевской поступью приблизилась к зеркалу. На принцессу глянула та самая диковинка, с которой она себя недавно сравнила. Она в первое мгновение даже отшатнулась, не узнав свое отражение. Роуз увидела девицу с покосившейся на бок башней из спутанных волос, с лицом, измазанным сажей и карандашным грифелем. Картину довершал надетый наизнанку халат.
Роуз в растерянности взглянула на руки и все поняла: на них красовались те же пятна. Видимо, смахивая выбившиеся из прически волосы, в задумчивости потирая лоб, а то и хватаясь в азарте рисования то за рот, то за шею, она разукрасила себя на манер дикарей, живущих на Иберских островах. Одного такого привозил цирк, куда она с братом и Петром, будучи подростками, тайно пробирались, переодеваясь в простолюдинов.
Встретившись взглядом со стоявшим за ее спиной графом, Роуз прибавила к черным пятнам пунцовый цвет стыда.
– Ты бросил меня здесь с этим чертовым горшком, – Роуз сердито ткнула пальцем в сторону ночной вазы, – а теперь удивляешься, что я не умылась? Где по-твоему я могла бы это сделать? Плескаться в тарелке, поливая себе на руки водой из графина?
– Ах, Ваше Высочество! – театрально поклонился граф. – Прыгать как белка по кроватям и столам у вас сноровки хватило, а раскинуть мозгами и найти то, что находится под носом, вы не смогли? Берите горшок и следуйте за мной.
Петр прошел к веранде, закрыл двери, и Роуз увидела в углу комнаты арку, которая вела в небольшое помещение, где граф молча указал на столик со стеклянной чашей и кувшин с водой. На стене висело круглое зеркало, окаймленное рамой с таким же золотистым узором, что и на ночной вазе.
Каждая вещь в купальне была сделана в едином стиле. Узор повторялся и на кувшине, и на чаше, и на огромной лохани, что стояла чуть дальше, и на ширме, отделяющей угол, в котором пряталось специальное кресло, делающее ненужной ночную вазу.
– Горшок я использовал только для того, чтобы не тащить тебя сюда, пока ты находилась под воздействием обездвиживающей магии.
Услышав, что ей пришлось пережить, пока она была без чувств, Роуз с грохотом поставила горшок на пол и топнула ногой.
– Я не привыкла обходиться без служанок. Будь добр, пришли кого-нибудь, чтобы меня искупали и расчесали.
Глаз Петра потемнели:
– Скажи спасибо, что ты до сих пор жива. Если не хочешь резко сократить срок своей жизни, учись обходиться без посторонней помощи.
Уже направляясь к порогу, он ткнул пальцем в небольшой плоский шкаф:
– Поройся и здесь для разнообразия.
Дверь бесшумно закрылась, и Роуз осталась стоять в полной растерянности. Как она справится без служанок, которые с детства окружали ее?
– Ну, и хорошо! – громко произнесла она. – Ну, и ладно!
Она решительно направилась к двери, намереваясь запереть ее на ключ, но пыл Роуз остыл, когда она не нашла ни замочной скважины, ни щеколды.
Подпереть дверь оказалось нечем, поэтому принцесса бросила эту затею и направилась посмотреть, что хранит в себе плоский шкафчик. Открыв его, она обнаружила идеальный порядок. Баночки, бутылочки и горшочки с жидким мылом и пахучими маслами соседствовали с корзинками, заполненными цветными брусочками и камешками, о назначении которых принцесса не догадывалась. В красивых коробках лежали резные гребни, щетки и прочая мелочь, предназначенная для ухода за волосами. Ряд ловко скрученных в рулоны пушистых полотенец различного размера плотно заполнял верхнюю полку, и стоило принцессе вытянуть одно из них, остальные тут же обрушились вниз. Мгновение и принцесса стояла в ворохе цветных тряпок.
Не веря глазам, что сумела сотворить хаос и здесь, Роуз постаралась запихнуть полотенца на место, но невысокий рост не позволил ей справиться с простой задачей.
– Ну, и пусть! Ну, и ладно! – шептала она, направляясь к лохани, наполненной водой.
Быстро скинув рубашку, принцесса шагнула в лохань и вскрикнула от неожиданности – вода оказалась ледяной.
