С почти торжественным спокойствием Эрик шагнул в сторону. Его поднятая правая рука обрушилась вниз в точно рассчитанном ударе. Послышались боевой выкрик и громкий треск.
Потерявший рог зверь заревел от боли. Из глаз его сыпались искры, из ноздрей шел дым. Эрик попытался отскочить в сторону, но чудовище, словно обладая человеческим разумом, повернуло голову и поймало его в прыжке.
Эрик со стоном рухнул наземь. Чудовище встало на дыбы, готовясь обрушить на него свои копыта. Эрик едва успел увернуться. Единорог снова встал на дыбы, и снова Эрик чудом избежал смерти.
Роберт услышал пронзительный вопль брата и противный стук копыт. В отчаянии он бросился на единорога и вдруг заметил лежащий в траве обломанный рог. Он поднял его и всадил зверю в шею. Хлынула густая жидкость, заливая его. Роберт нанес единорогу еще один удар — в бок — и всем телом навалился на оружие, вколачивая его глубже и глубже.
Зверь взвыл от боли и отбросил его. От удара оземь у Роберта искры из глаз посыпались. Невыносимая режущая боль обожгла правое плечо.
Единорог отшатнулся, подогнул правую переднюю ногу, рухнул на бок и забился в агонии. Рог все еще торчал у него в боку, из ран хлестала кровь. Огромная грудь тяжко вздымалась в безуспешных попытках вдохнуть. Вдруг зверь ненадолго затих, потом поднял голову, жалобно взвизгнул и издох.
Роберт перевернулся на бок, приподнялся и посмотрел на неподвижно лежащего брата. Окликнул его по имени раз, потом другой. Эрик не отвечал.
Роберт подполз к брату и приподнял его. Лицо Эрика было все в крови, мокрые от пота спутанные волосы тоже были испачканы кровью. От кромки волос до правой брови тянулась глубокая рана, рваные края которой уже начали опухать. С разрывающимся сердцем Роберт качал бесчувственное тело брата.
Когда Эрик слабо застонал, сердце Роберта замерло. Глаза его заволокли слезы, и он прижался щекой к щеке брата. Эрик немного повернул голову и положил ее на плечо Роберта. Ночь опускалась над ними. Раненого было некуда отнести, ничего нельзя было сделать, оставалось лишь сидеть вот так, обнимая его, и надеяться.
Одна за другой на бархатно-синем небе появились звезды. Эрик бы узнал и назвал каждую. В детстве он потратил не одну ночь, пытаясь научить братишку различать их, но Роберт толком ничего не усвоил.
Он опустил глаза и отвел прядь волос с лица Эрика. Со стороны леса подул легкий ветер, и листья зашуршали. Пара птиц — первых, которых Роберт заметил в небе чужой страны, вспорхнула с деревьев и исчезла в ночи. Сверчки затянули свою характерную песню.
Роберт сидел, раздумывая, что можно сделать. Эрик обязательно сумел бы ему помочь. Эрик всегда все знал. Но сейчас он и сам нуждался в помощи. Роберт боялся потревожить брата. Тот не шевелился. Роберт перевел взгляд на развалины хижины. В таком состоянии проку от нее никакого. Осталась только пещера.
И тут он вновь почувствовал боль собственных ран. Ушибленное плечо сильно ломило. Порез на правой руке пылал. Руки и ноги были покрыты ссадинами. Он скользнул языком по пересохшим губам и внезапно осознал, что мучим жаждой.
В темноте едва виднелась туша зверя, навлекшего на них все эти беды. Роберт снова поднял глаза к небу и попытался вспомнить названия хоть каких-нибудь звезд, словно это могло помочь брату. Но нет, ничего даже смутно знакомого. «Ригель», — подумал он и указал на одну яркую звезду свободной рукой.
— Ригель, — повторил он вслух, надеясь, что Эрик откроет глаза, усмехнется и поправит его. Но брат не шевелился.
Опухоль на лбу Эрика, там, куда его ударил копытом единорог, почернела и начинала приобретать угрожающие размеры. Роберт потрогал ее, рассмотрел внимательно и почувствовал все нарастающую тревогу. Он стер полой рубашки запекшуюся кровь и снова взглянул на вход в пещеру, убеждая себя, что брата надо перенести именно туда. Но нужен был свет, и он вспомнил о фонаре, который Эрик уронил где-то неподалеку. Как можно осторожнее он уложил брата на траву.
— Я скоро вернусь, — прошептал Роберт.
Но прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, налетел порыв ветра, и над скалой появилось огромное, великолепное создание. Паря в воздухе, оно проплыло над лугом и направилось в сторону леса. Слабо светящиеся исполинские крылья плавно разрезали воздух.
Роберт разинув рот смотрел на гибкую шею и удивительно длинный изящный хвост. Небольшие, но сильные и снабженные внушительными когтями лапы зверя были поджаты. Желтое сияние, исходящее от крыльев, омывало землю.
Это было что-то невероятное — такой красоты Роберт в жизни не видел. Впрочем, о единороге он вначале подумал то же самое. И вот появляется еще одно чудище, а он один — ведь Эрик серьезно ранен!
Он мрачно огляделся в поисках оружия. В темноте не было видно, где лежит сломанный посох. Впрочем, от него едва ли была бы хоть какая-нибудь польза. Роберт подбежал к туше единорога и вырвал застрявший в ней рог. Теперь он был готов отразить новую атаку.
Высоко в небе чудище подняло крылья почти вертикально и, подобно огромному светящемуся древесному листу, опустилось на луг. Коснувшись земли, оно медленно сложило крылья. Мягкий желтый свет залил траву. Роберт не только увидел, но и, как ему показалось, почувствовал сверкающие гипнотические глаза, в которых, как и у единорога, светился почти человеческий ум.
Рядом с левым крылом зверя что-то зашевелилось. Маленькая черная тень метнулась и растаяла во мраке. Роберт схватил рог и подполз ближе к Эрику. Пригнувшись к земле, он принялся ждать.
В нескольких ярдах от них появилась какая-то фигура. Она быстро приближалась, размахивая руками. Роберт вскочил и приготовился к бою. Фигура резко остановилась и словно бы удивленно уставилась на него. Можно было разглядеть, как рука ее опустилась к поясу.
Роберт инстинктивно дернулся, и тут что-то с тихим свистом пронеслось мимо его уха. Еще раз. Что-то острое впилось ему в грудь.
Дротик! Плоть вокруг раны быстро немела; он поскорее вырвал оказавшийся совсем крошечным дротик из груди, но зрение его уже мутилось: яд подействовал очень быстро. С бьющимся сердцем он взглянул на брата, потом на едва заметного в темноте убийцу.
Он мог думать лишь об Эрике: как защитить брата? Следовало попробовать расправиться с незнакомцем как можно быстрее, пока еще есть силы.
Роберт покрыл расстояние между ними в три прыжка, уже чувствуя в груди еще один дротик. Незнакомец удалялся, но недостаточно быстро. Роберт уложил его своим фирменным ударом ногой по голове. Тот рухнул без стона. Роберт поднял ногу, собираясь обрушить каблук на незащищенное лицо врага.
Но дротики сделали свое дело: мир пошатнулся, лес, луг и звездное небо слились в сплошной круговерти. Роберт потерял равновесие и свалился в траву. Острые листья царапали его щеку, но пошевелиться было невозможно: холод сковал его. Кричать тоже не получалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
