свои руки. Вы, националисты, тоже, конечно недовольны этой политикой, но, изолированно действуя, вы не достигнете цели, вот если бы нам объединиться с вами, националистами, есть и другие силы, тогда получилась бы очень большая сила, объединенная сила, тогда мы, конечно, могли бы пойти на то, чтобы изменить это руководство.»36
Правые поставили задачу вести вредительство везде где только можно, продолжать работу по наращиванию национализма в республике.
В обкомах и крайкомах РСФСР заговорщики тоже сумели завербовать почти всех региональных лидеров, перечисление некоторых из них на 1931 г.: Северо-Кавказский край (Б. Шеболдаев), Нижне-Волжский край (В. Птуха), Дальневосточный край (Л. Картвелишвили, А. Буценко, Г. Крутов), Центрально-Чернозёмная область (И. Варейкис), Казахская АССР (Ф. Голощекин, У. Исаев), Уральская область (И. Кабаков, М. Ошвинцев), Ивановская область (Н. Кубяк, Н. Колотилов), Западно-Сибирский край (Р. Эйхе, Ф Грядинский), Средне-Волжская область (М. Хатаевич). Так было в оставшихся регионах, кроме Ленинградской области (С. Киров), Московская область (Л. Каганович), а также в Грузии (Л. Берия), Азербайджане (Д. Багиров). Вплоть до 1937-38 г. ряд этих руководителей переходили на руководящую в другие регионы, это помогало им укреплять связи между собой и выполнять директивы, исходившие от центра блока правых и троцкистов.
Сейчас можно утверждать, что заговорщиком и шпионом был Никита Хрущев, который был троцкистом, об чем узнал Сталин, проявивший снисхождение к Хрущеву, который заявил, что "отказался" от троцкизма. Есть факты того, что Хрущев был связан с разведслужбами США, не где-нибудь, а в либеральной "Новой газете" в ноябре 2010 г. появилась информация, что помощник Хрущева некто Финкель был изобличен как шпион Польши и США, а еще что в период, когда Хрущев возглавлял Москву, в его аппарате кишели заговорщики. Сталин снова узнал об этом и опять проигнорировал это.37 Позже это стоило Сталину жизни, а стране будущего.
В центральном аппарате
В этом центре заговорщической организации находились Николай Бухарин, Алексей Рыков, Михаил Томский, 38 прикрывал их деятельность от разоблачения Генрих Ягода. Проблема была в том, что вышеперечисленные лидеры правых были в опале и не занимали важных постов в партийно-государственном механизме, их возможности управлять огромной организацией были весьма ограничены, а Ягода просто не входил в центр правых. Организационной работой занимались правые, которые сохранили работу в центральном аппарате власти и могли без подозрений ездить по стране и встречаться с разными людьми.
Куратором групп право-троцкистов Николай Антипов, представляя организующий центр он давал указания членам организации заниматься вредительством. Он был наркомом почт и телеграфа СССР, затем с 1931 г. главой Комитета по изобретательству при Совете Труда и Обороны СССР, с 1934 г. комиссии госконтроля при Совнаркоме и в 1935 г. стал заместителем председателя Совнаркома СССР. Положение Антипова давало ему возможность управлять право-троцкистким блоком напрямую. Бухарин свидетельствовал: «Позиция Антипова в СНК и контрольных органах обеспечивала ему возможность видеться с кем угодно.»39
Антипов передавал указания правым группам в Украине, Белоруссии, Узбекистана и по регионам РСФСР, ставя им задачу вербовать людей, вредить и говорил о необходимости их блока идти на сговор с врагами ССР. Один из руководителей Белоруссии, а затем и Украины Василий Шарангович, правый и агент Польши, завербованный еще в плену после войны с Польшей, так описывал его доводы весной 1933 года:
«Во время этого разговора я поставил перед Антиповым вопрос о том, как он смотрит на такую откровенную резкую установку о связи с польским генеральным штабом. На это мне Антипов заявил следующее: видите ли, если мы ставим перед собой вопрос свержения Советской власти, если мы ставим перед собой вопрос поражения Советского Союза в случае войны с фашистскими государствами, если мы ставим перед собой задачу отторжения Белоруссии, – то как же не использовать и не пойти на сговор с такой реальной силой, какой является фашистская Польша.»35
Еще одним правым в центральном аппарате был Григорий Гринько, занимавший высокую должность наркома финансов СССР, он с середины 1920-х годов еще работая на Украине примкнул к националистам. Они в тот период полагали, что НЭП отвечал их интересам и поэтому не вели активной нелегальной работы. Гринько говорил: «Сравнительно скромная позиция первого периода в известной мере объясняется теми представлениями, которые у нас были тогда в разгар нэпа. Мы считали, что не исключена эволюция нэпа в сторону, желательную нам. »40
После того как НЭП был прерван, украинские националисты стали активнее сотрудничать с врагами СССР, получать у них людей, оружие и прочую помощь. Гринько при этом был больше троцкистом, нежели правым. Правых кадров в центральном аппарате власти Союза было очень много, от чиновников среднего звена до наркомов, например, три подряд наркома земледелия – Яковлев, Чернов и Эйхе были заговорщиками и шпионами. Народный комиссар просвещения Бубнов тоже был в рядах правых, нарком труда Цихон тоже был предателем.
Такое количество предателей кажется чем-то крайне странным, но на деле для вербовки огромного количества людей в заговор и службу иностранным державам были созданы все условия: отсутствие противодействия со стороны ОГПУ, открытые границы, когда советские чиновники могли свободно разъезжать по буржуазным странам, чем непременно пользовались их разведслужбы и слабость людей. Все это можно отнести к самому опасному предателю Николаю Ежову.
Ежов
Биография Николая Ежова может служить образцом того, как и почему люди становились предателями. Для него процесс перерождения начался с 1927 г., когда он будучи инструктором в Орграспредотделе ЦК ВКП(б) знакомится с уроженцем Галиции Федором Конаром (Палащуком), польским шпионом заброшенным в СССР в начале 1920-х. Как происходила вербовка Ежова не ясно, документы по-прежнему закрыты, но скорее всего она была вполне стандартной, через бытовое разложение. Конар спаивал своего нового друга, наверняка там было что-то еще кроме пьянства, в итоге он постепенно попал под влияние своего вербовщика.
Вскоре Ежов решил развестись с русской женой Антониной Титовой и вскоре он снова женился, на этот раз на еврейке Евгении Соломоновной Хаютиной, бывшей супруге дипломата Алексея Гладуна. Хаютина во всех своих поступках искала свою выгоду и ее разрыв с Гладуном был продиктован тем, что она искала свою выгоду в браке с Ежовым, который тогда стал уже заведующим Орграспредотделом ЦК. 41 Позже она тоже подозревалась в связях с иностранными спецслужбами. Друг шпион, жена шпион, но это еще не все. Ежов дружил с правыми уклонистами Львом Марьясиным, Григорием Аркусом и троцкистом Георгием Пятаковым. Все они, собираясь с Конаром пьянствовали вместе. 42
Среди друзей Ежова не было ни одного сталиниста, все напротив были враги Сталина. Уже этих фактов было достаточно, чтобы усомниться в его лояльности, однако в какой-то момент Ежов по бытовым причинам поссорился с Пятаковым, а затем и Марьясиным, отдалившись от них. В
