Вначале кажется, что эти фигуры на каменных глыбах и рисунки барельефов стилизованы. Однако Карлос Пельисер обратил мое внимание на то, с какой обстоятельностью выполнены губы, носы, зубы. Надо думать, что резьба производилась по живым моделям и каждая фигура представляет собой индивидуальный портрет.
Это было лишь одно из многих тонких замечаний Пельисера, которые помогли мне понять, что Паленке — это прежде всего творение индивидуальностей. Здесь в каждой постройке отражается личность ее создателя. Теперь передо мной были не просто безмолвные руины, а портретная галерея людей, занимавших высокое положение в обществе майя тех далеких времен.
Почему же были покинуты эти прекрасные города? Ученые предлагали много разных объяснений (смерть, какая-то болезнь, внезапный упадок), но ни одно из них нельзя признать удовлетворительным.
Изучая скульптуру Паленке, начинаешь понимать, что древние майя обладали тонким художественным чутьем, а их представление об условности нередко совпадает с нашим. Там есть, например, изображение животного вроде собаки с глазом в форме четкого следа ноги человека. За три дня я сумел узнать многое о замечательной культуре майя и мог кое в чем разобраться.
Распростившись наконец с Карлосом Пельисером, я сел на поезд, проходивший через Паленке ночью, и отправился навстречу приключениям, которые мы придумали с Боллом, напечатав слова «Кинтана-Роо — Дарьен».
Однако по-настоящему моя экспедиция началась лишь к концу следующего дня, когда поезд пересек границу штата Кампече и я первый раз в жизни ступил на землю полуострова Юкатан. Тогда я даже и не подозревал, что мне придется сыграть хотя и скромную, но все же заметную роль в разрешении многих загадок древних майя.
2. Майялуум
После утомительной езды через лесистый перешеек Теуантепек, где поезд тащился с черепашьей скоростью, полуостров Юкатан показался мне просто другим миром.
Мексиканская часть полуострова по своим физико-географическим особенностям — район очень интересный. Прежде всего бросается в глаза абсолютно плоский рельеф. Только в одном месте сюда заходит небольшая узкая гряда холмов, заканчивающаяся в центре этой прямоугольной по очертаниям территории. В целом же весь район представляет собой обширное известняковое плато, лишь слегка поднимающееся над уровнем моря.
Вторая примечательная черта района, которая тоже обращает на себя внимание, в особенности когда смотришь на карту, — это полное отсутствие здесь рек. Мне кажется, что именно в таких местах, как северный Юкатан, человек особенно ясно понимает всю ценность воды. Однако мексиканский Юкатан, хотя там нет ни одной реки, ни одного озера (кроме соленых прибрежных лагун), обладает значительными запасами подземных вод. После тропических ливней вода мгновенно просачивается сквозь пористый известняк, поэтому здесь существует густая сеть подземных рек, ручьев и озер. Население на Юкатане концентрируется только вокруг колодцев, море же не играет почти никакой роли, и здесь нет крупных прибрежных городов, за исключением Кампече, знаменитого пиратского порта близ границы Юкатана и перешейка Теуантепек.
Колодцев на Юкатане очень много, они здесь двух видов: искусственные и сеноты. Почти во всех современных искусственных колодцах воду качают ветряные мельницы. Некоторые районы Юкатана сплошь покрыты ветряными мельницами. Их железные крылья, словно цветы, поднимаются над крышами домов в Мериде.
Однако более любопытны сеноты — естественные колодцы, образовавшиеся при обвалах пластов известняка над подземными реками или озерами. Это единственные места, где подземные воды показываются на свет божий. Такие колодцы бывают самых разных размеров — от узкой воронки до гигантского водоема в двести — триста футов в поперечнике и нередко до ста футов глубины. Вполне понятно, что древние майя селились в основном около сенотов. Все крупные города мексиканского Юкатана построены вблизи или вокруг какого-нибудь сенота, а там, где сенотов не было, майя устраивали огромные резервуары для сбора дождевой воды. Дождей на Юкатане выпадает довольно много, От тридцати девяти дюймов в более сухих районах до ста пятидесяти дюймов — во влажных. К сожалению, самые дождливые места, как потом довелось мне узнать, были в Кинтана-Роо.
Известняки северной части Юкатанского полуострова кажутся совсем бесплодными. Серыми пятнами они проглядывают повсюду сквозь тонкий неровный слой красной почвы. Вначале просто поражаешься, как на такой скудной земле может вообще что-нибудь расти. Испанцев это когда-то тоже удивило, и Диего де Ланда, крупнейший историк Юкатана, писал, что он не знает другой страны «с таким ничтожным слоем почвы». А ведь Ланда был испанцем, видевшим бесплодные горные районы Андалузии, так что его утверждение вовсе не пустые слова. И тем не менее Юкатан — страна «индейки и оленя, меда и кукурузы», страна удивительно богатая. Вероятно, это самый любопытный из многих парадоксов Юкатана.
В Кампече я с радостью пересел с поезда на автобус (он шел в три раза быстрее и был вдвое грязнее поезда) и отправился в Мериду, столицу штата Юкатан, расположенную в глубине полуострова.
Теперь я собственными глазами увидел, что Юкатан не так уж бесплоден, как можно было бы подумать. Почти весь он покрыт лесом, но не тропическим, как в районе Паленке, а более низким, сухим и колючим. Сейчас, в разгар сухого сезона, лес побурел и выглядел довольно уныло. Его оживляли только ярко-оранжевые цветы на каких-то деревьях. Потом я узнал, что эти деревья очень типичны для Юкатана и что их цветок — символ всего края.
Проехав сто пятьдесят миль от Кампече до Мериды, наш автобус миновал с полдюжины поселений. Почти в каждом из них посреди просторной площади стояла большая старинная церковь в стиле испанского ренессанса. Ее строгий фасад возвышался над одноэтажными каменными домами, окружавшими площадь. Дома эти грязновато-бурого цвета украшали окна с чугунными решетками. Однако самым примечательным в поселках были не площади с их испанской архитектурой колониального стиля, а тысячи овальных, крытых пальмовыми листьями хижин. Они напоминали жилища в африканских деревнях, которые я видел в иллюстрированных изданиях.
Рассматривая эти хижины посреди небольших квадратных двориков, обнесенных красной земляной оградой, я подумал, что Юкатан и теперь все еще остается страной майя.
Тысячи индейцев, которые составляют большинство населения полуострова, почти не изменились за четыреста лет испанского и мексиканского господства. Поразительно, что чужестранцы ничего не восприняли здесь из культуры доколумбовых времен, а майя даже и не пытались заимствовать хоть что-нибудь у европейцев.
