— Смотри, чтоб твой кошак никого не покусал. Принцу не вздумай врать и юлить, говори что знаешь и проваливай отсюда. Если принц захочет, даст пару монет, — напутствует Хотберс Марианну.
Мы проходим в помещения замка. Ведут нас не главными коридорами, а проходами для прислуги. Я возмущенно фыркаю.
— Ты чего? — ментально спрашивает у меня Маря.
— Ничего, — нервно бурчу я.
Ей не понять меня. Я принц, это мой родовой замок, а меня закоулками провожают в кабинет отца. Я сразу понял куда мы идем. Это Маря сирота, и жила в квартире, по размерам меньше комнаты дворецкого, ей не привыкать. А я то принц.
— Я принц, а меня коридором слуг ведут, — все же капризно, пожаловался я Маре.
— Какая разница, — удивилась она.
Ну вот, я ж говорил, не поймет. Простолюдинка, одним словом.
Подойдя к кабинету отца, начальник службы безопасности постучал. Из-за двери услышал приглушенное "Войдите".
Дверь открывается и мы проходим в кабинет отца. В кабинете полумрак. Окна прикрыта плотными бордовыми шторами. Камин догорает, давая немного света, за широким столом с вкраплениями металла, и резьбой сидит мой брат Эдмунд.
А он возмужал. Будто не год прошел, а значительно больше. Раздался в плечах, заматерел, я бы сказал. Видно не просто далось ему мое исчезновение, а может еще какие-то проблемы в королевстве?
Волосы цвета стали, коротко подстрижены, а раньше носил удлиненную прическу. Темно серые глаза внимательно нас изучают. Осматривают меня, но вот он смотрит на Марю и замирает. Кажется, он не мигает, пристально осматривает ее.
— Что вы хотели мне рассказать о Даниэле? — спрашивает Эдмунд.
Но вдруг его лицо болезненно искажается, и он начинает теребить ворот рубахи, пытаясь расстегнуть его. Встает, пошатываясь, и опираясь на стол руками, начинает заваливаться на бок.
Я не понимаю, что происходит, рванул к Эдмунду, принюхиваясь. Ядом не пахнет. Потом к Маре, которая не понимающе смотрит то на меня, то на упавшего Эдмунда. Она в шоке и не знает, что предпринять. На грохот в кабинет забегает Хотберс, смотрит на нас, видит лежащего на полу принца. Кричит страже, дежурящей около дверей кабинета. Бросается к принцу, но он без сознания.
— Схватить их! В темницу! Глаз не спускать, если кот попытается напасть, разрешаю убить и лекаря сюда, срочно, — прокричал он страже.
Нас схватили, вернее, схватили Марю, а я поплелся за ней, так как понимал, что сопротивляться не имеет смысла. Реально ж прибьют, и не посмотрят, что принц. Нас притащили в подземелье, Маря молчит, и хмурится. Я не слышу ее мысли, вот засранка, научилась закрываться от меня. Когда успела? Пахнет сыростью и затхлостью. Нас заталкивают в камеру, три на три метра. В углу подстилка из соломы, в другом углу ведро для естественных нужд.
Д-а-а-а-а-а-а, королевские условия проживания. Вот и вернулся домой, называется.
Но это все ерунда. Что случилось с Эдмундом? Я ничего уже не понимаю.
— Ты меня слышишь? — вслух обращается ко мне Маря.
Я не понимаю, почему я не слышу ее ментально. Снова озираюсь, и замечаю, что мы не в обычной камере. Все стены опутывает решетка, видимо она из какого- то магического металла, блокирующего всю магия.
О-о-о-о, это плохо! Значит нас подозревают в покушении на Эдмунда. Хоть бы с ним было все хорошо.
Я показал головой в отрицательном жесте. Нет Маря, не слышу я тебя, а так и объяснить ничего не могу. Подхожу к решетке опутывающей нашу камеру, и лапой скребу по ним. Надеюсь Маря меня поймет.
— Это из-за решетки? Она блокирует наше ментальное общение, да? — догадывается Маря.
Моя ты умничка, знал, что догадается. Маря отходит к подстилке, садится на нее, и поджимает колени к лицу, руками обнимает ноги и прячет лицо. Я подхожу к ней, трусь о колени, пытаюсь успокоить, внушить, что все будет хорошо. Она поднимает голову, по щекам катятся слезинки, я начинаю слизывать ее слезы. Маря ловит мой обеспокоенный взгляд, улыбается немного грустной и тоскливой улыбкой. Протягивает ко мне руки и прижимает меня к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чувствую, что Маря расслабилась и затихла, уснула.
Что ж, неужели так и закончится жизнь младшего принца Стального королевства….
10. Избранная
В лицо светит солнце, голова гудит, во рту сухость, правую кисть печет ожогом. Открываю глаза, я у себя в покоях, лежу на своей кровати с балдахином, в кресле около меня сидя спит дворцовый лекарь.
Тянусь к столику, около кровати, на нем стоит кувшин с водой. Пить хочу ужасно. Тут встрепенулся и проснулся лекарь.
— Ваше Высочество, как вы себя чувствуете? Помните, что с вами произошло? — начал задавать вопросы лекарь.
— Нормально, пить хочу. Ко мне привели девчонку подростка со снежным котом, она хотела рассказать что-то про брата. Потом мне стало плохо, почувствовал, что задыхаюсь. И все, больше ничего не помню — ответил я.
— У вас сейчас что-то болит? — продолжает допрашивать меня лекарь.
— Ну, голова гудит, и руку ужасно печет. Там ожог? — интересуюсь я.
— Нет, — удивленно отвечает лекарь. Неужели он не видел ожог?
Я тянусь к рукаву рубахи, что бы задрать его и посмотреть на место, где у меня ожог на кисти.
Лекарь подается ко мне и встает из кресла, чтобы осмотреть место ожога. Задираю рукав белой широкой рубахи и смотрю на свою правую кисть. На ней не ожог, а татуировка обвивающая кисть как браслет.
Я перевожу взгляд на лекаря, он меняется в лице, краснее, белеет, при этом кажется, что его глаза готовы вывалится и укатиться мне под кровать.
— Что это? — непонимающе, спрашиваю у лекаря. Чья это дурная шутка? Сделать мне тату пока я был без сознания. Этот шутник еще ответит передо мной.
Вижу, что лекарь отводит взгляд, мнется, подбирая слова. Он, что в курсе кто это сделал? Вопросительно удивленно приподнимаю бровь.
— Это брачная татуировка Избранной, — отвечает лекарь и смотрит на мою реакцию.
Я как рыба, выброшенная на берег. Открываю-закрываю рот, хлопаю глазами, но звука из себя выдавить не могу.
— Да быть такого не может, в замке нет ни одной не замужней девицы старше двадцати двух лет, — возмущаюсь я.
Я не могу в это поверить, как так.
И тут меня накрывает понимание, девочка нищенка, она не подросток. Неужели ей есть двадцать два года? Кто бы мог подумать. Что теперь делать? Где она? За мгновения столько вопросов проносится в голове. Мне надо обдумать все, но сначала надо выяснить, где эта девчонка.
— Где девочка — нищенка, которая была в моем кабинете, когда мне стало плохо? — спрашиваю у лекаря.
Он удивленно пожимает плечами, и разводит руками.
— Не знаю Ваше Высочество, когда я пришел в кабинете были только вы в беспамятстве и Хотберс, — отвечает лекарь.
— Позови Хотберса и лакея, — даю указание лекарю, жестом дав понять, что больше в нем не нуждаюсь.
Встаю, меня по-прежнему еще пошатывает, но выпитый стакан воды прибавляет сил. Одеваюсь, и привожу себя в подобающий вид. Нечего подданным видеть, что их наследный принц, будущий король, не в форме, прислуга та еще сплетники.
Тихонечко входит лакей. Склоняется в ожидании указаний.
— Принеси обед, на двоих, нет даже на троих. Побольше мяса, а и десерт обязательно десерт. Накрой в гостиной в моих покоях — даю указание лакею. Надо знакомиться со своей Избранной, а лучший способ задобрить женщину это сладости, а ее коту мяса.
Такие мысли блуждали в моей голове, когда зашел Хотберс.
— Где девушка и кот? — сразу без объяснений спрашиваю у начальника стражи.
— В темнице конечно, сегодня хотел ее допросить, после того как Ваше Высочество очнется. Вы помните, что она вам сделала? — задает вопросы Хотберс.
Вот же Мать Прородительница!!!
— Веди ее сюда, немедленно, — рычу я на Хотберса.
Вот же солдафон.
— Обращайся с ней, как с самой дорогой гостьей нашего замка, извинись за ночь, что она провела в темнице, — даю указание начальнику стражи.
— Но она там уже два дня. Столько вы были в беспамятстве, — уточняет ошарашенный Хотберс.
