— Я поеду к Юсову. Ты со мной, Молот?
Видимо, Гриша согласился, потому что вскоре они удалились. Вздохнув с облегчением, я уже собралась выпрямиться и ехать домой, как увидела перед собой носки черных ботинок. Задрав голову, я с недоумением посмотрела на обладателя обуви, гадая: как он так бесшумно смог подняться?
— Подслушиваете, — Глеб сурово взирал на нас сверху вниз.
— Подслушиваем, — не стала отпираться я. Тина что-то пробурчала.
Следующий час мы выслушивали гневные нотации от Глеба, который был крайне недоволен нашим поведением, а особенно — Тиной, посмевшей хранить куртку «этого отродья». Я попыталась заступиться за подругу, но под взглядом Глеба быстренько заткнулась и старательно изображала предмет мебели.
Спустя еще минут двадцать брат Тины выдохся, и, строго наказав нам оставаться дома и никуда не выходить, уехал по каким-то делам. Убедившись, что машина Глеба выехала за ворота, а охранники в количестве трех штук зорко стоят на страже, я повернулась к подружке:
— Что делать будем?
— Куртку жалко, — потерла нос Тина.
— Сочувствую, — я уставилась в окошко. — Мне домой надо.
— Зачем?
— Так живу я там. Завтра на работу.
— Слушай, — приободрилась Тина. — А ты поняла, о чем Гриня с Мироном толковали? Ну, про доброжелателя.
— Не совсем. Видимо, Мирону кто-то записку подбросил, мол, ищите брата у Бельских, или что-то в этом роде. И подписался: доброжелатель. Кстати, помнишь тех двух, что Макса в лесу бросили? Я одного из них узнала. Это охранник Мирона, которого Клыком называют, тот, что со шрамом.
— Да ты что, — протянула подружка. — Интересно получается, это свои же Макса в лес и приволокли? А второй?
— Второго не заметила, — загрустила я. — Его вроде Гвоздь кличут.
Вскочив, Тина принялась наворачивать круги по гостиной, что-то бормоча и причитая.
— Это что же получается, — замерев посреди комнаты, вдруг сказала она: — А если это Мирон сам все и организовал, чтобы братьев моих подставить? Ты смотри, еще и с кинологом приехал! Как будто чувствовал, что собака след возьмет!
— Тогда бы он так просто не уехал.
— А что ему еще делать оставалось? — возмутилась Тина. — Макса-то тут нет! Предъявить нечего, вот и уехал.
— Ты говорила, Мирон брата любит, — напомнила я. Подружка сникла.
— Тогда охранники Ворона на кого-то другого работают. Только вот на кого? Слушай, надо ж ему сказать.
— Что? — уследить за ходом Тининых мыслей я не могла.
— Так сказать, что Клык — предатель. А то не ровен час, он и Мирона ножичком чик-чирик, и в — лес. Около нашего дома.
— И что ему скажем? Откуда мы это узнали?
Тина пригорюнилась, а затем просияла.
— А давай письмо пошлем. Как тот Доброжелатель.
В том, что это хорошая идея, я усомнилась сразу. Но окончательно убедилась в этом, когда мы с Тинкой, кряхтя и пыхтя, вылезали сначала из окна ее комнаты на дерево, а оттуда — на соседский забор.
Повалившись на чужой газон, я застонала и потерла спину. Черт бы побрал Тинку с ее идеями! Рядышком плюхнулась подруга и заверещала.
— Ой, кажется, я ногу сломала.
— Дура ты, — рассердилась я. — Дай посмотрю.
Нога оказалась абсолютно целой, в отличие от моих нервов. Подняв голову, я с удивлением уставилась в черное дуло пистолета, которое было направлено прямо мне в лоб, и икнула. Тина, ползая за моей спиной, пыталась в данный момент встать на ноги. Подруге это удалось, и, заметив немолодого мужчину, тыкающего мне в лицо пистолета, она почему-то обрадовалась:
— Михаил Петрович! Как ваше самочувствие?
— Алевтина? — мужчина, подслеповато прищурившись, уставился на подругу и отвел пистолет в сторону. Я с облегчением вздохнула.
— Ага, — расплылась в улыбке подруга. — Михаил Петрович, не сочтите за наглость, но нам нужно воспользоваться вашим входом. То есть, выходом. Уйти нам нужно, короче.
— А что случилось? — забеспокоился мужчина. — На вас напали? Где Григорий?
— Все в порядке, — заговорщически зашептала Тина. — Просто нам нужно скрыться от назойливого поклонника. Поможете?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Добрый Михаил Петрович не только помог нам добраться до выхода, но и одолжил один из своих автомобилей. По-соседски, так сказать. Выехав в город, подружка припарковалась возле торгового центра, и принялась думать. Думала она долго, в итоге я не выдержала и сказала:
— Вези меня домой.
— Это еще зачем? — прикинулась Тина дурочкой. — Тебе домой сейчас нельзя. Вдруг ты приедешь, а там — Мирон. Или, что еще хуже, его охранники.
— И что же они будут делать у меня дома? — скептически спросила я. Порой умозаключения Тины меня поражали.
— Так трупа-то на месте нет, — огорошила меня подружка. — Не мог же он сам свалить. А в доме только мы были, ты сама это при всех озвучила. Если охранники не дураки, то к тебе явятся.
Перспектива вновь увидеть громилу со шрамом меня не радовала, и я, зябко поежившись, спросила:
— И что ты предлагаешь?
— Мы сами к ним поедем.
— Куда, домой?
— В клуб. К Марте. Там вся элита города собирается, а Юсов так вообще каждый день сидит. Значит, и Мирон будет.
— А мы что там делать будем?
— Как что, — удивилась подружка, — шпионить, информацию собирать. И письмо заодно подбросим. Только одеться надо нормально.
— Ты фильмов пересмотрела, — не выдержала я. Идти ни в какой клуб я не собиралась, но спорить с Тиной — дело бесполезное, да еще и неблагодарное. Поэтому спустя час хождения по магазинам, мы, разряженные как светские львицы, гордо входили в клуб Марты под интригующим названием «Удар судьбы».
Глава 4
Клуб мне не понравился — атмосфера царила тяжелая, в стиле 20-хх годов. Приглушенно играл джаз, просторное помещение разделяли на квадраты столы для бильярда, окна плотно закрывали бархатные шторы. В воздухе витали клубы дыма, возле барной стойки хихикали какие-то девицы в откровенных платьях. Мужчины — сплошь в костюмах, увешанные дорогими часами и массивными перстнями. Везде охрана — кучки громил скромно стояли то тут, то там, зорко поглядывая по сторонам и охраняя своих нанимателей.
Чувствуя себя неловко в платье, которое мне выбрала Тина — длинное, до самого пола, оно было закрытым сверху, зато от середины бедра шел шикарный разрез, я ковыляла к бару. От ходьбы ткань то и дело распахивалась, обнажая ногу. Подружка же, в отличие от меня, своим вкусам не изменила, и в этот раз нарядилась в брючный костюм красного цвета, поэтому шла уверенно и быстро.
Добравшись до барной стойки и придав лицу скучающее выражение, мы заказали по коктейлю. Бармен — серьезный молодой человек с серьгой в ухе, что-то долго переливал и смешивал, и в итоге мы получили два бокала с красивой зеленой жидкостью. На вкус коктейль сильно напомнил мне компот, и я озадачилась, сделав еще глоток.
— Не увлекайся, — дернула меня за рукав Тина. — Мы сюда по делу пришли. Записка на месте?
— На месте.
Записку для Мирона мы составили в машине после похода по торговому центру. С содержанием решили не заморачиваться: Тина быстренько накорябала «Макса похитили Клык и Гвоздь», подписала писульку и сложила пополам. Затем записка перекочевала в мою сумочку — и я поняла, что честь подбросить Мирону бумажную «бомбу» выпала мне.
— Пойду поздороваюсь со знакомыми, — вдруг бросила мне Тина и исчезла. Я осталась горевать на высоком стуле, не забывая прикладываться к коктейлю. Опустошив свой бокал, я уже начала приглядываться к меню, мысленно проклиная Тину: где она там застряла?
— Какая встреча, — раздался бархатистый голос у меня над ухом. Повернувшись, я узрела брата Марты, который лучезарно улыбался. — Не думал, что увижу вас так скоро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И я.
— Ты здесь одна, Полина?
— С Тиной. Она отошла поздороваться с приятелями.
Улыбка Виталика несколько погасла, однако через секунду вспыхнула вновь.
— Пока мы ждем ее, может быть, выпьем по бокалу вина?
