прячась меж её бёдер, раздразнивая и разжигая в ней желание…
Поток мыслей в сознании девушки значительно истончился. И вскоре ей уже вообще не хотелось думать. Потом. Всё потом.
Алекса наслаждалась моментом. Была любима. И любила.
* * *
Кавалькада рычащих двигателями мотоциклов бодро вкатилась в распахнутые настежь ворота загородной базы ЧВК «Сибирский Вьюн», привлекая к себе внимание не только часовых на вышках периметра, но и немногочисленного техперсонала возле ангаров и трёх десятков пехотинцев, занятых отрабатыванием навыков перестроения в условиях открытого боя. Стальные кони чуть сбавили скорость и неторопливо проехали всю базу насквозь. Было в этом что-то мальчишеское и хвастливое.
И неудивительно. «Эскадрон» кадетов ВКШ понтовался вполне естественно и без свойственной возрасту натуги. Юноши вели себя, как и полагалось дружной компании молодых аристо: они задирались, бахвалились и были готовы ответить на любой вызов, при этом не смотрели на всех свысока и общались вполне свободно, а не разговаривали через губу. Наёмникам «Вьюна» такое поведение даже нравилось. Особенно после нескольких поединков, прошедших с переменным успехом и минимальными травмами для проигравших участников.
Поэтому очередной визит оголтелой молодёжи был воспринят весьма радушно. Всеми, кроме начальства базы.
– Вы чего припёрлись?! У вас экзамены по алгебре на носу! – недовольно прокричал я, выглянув из ворот технического ангара. Моя перемазанная техническим маслом физиономия не предвещала прогульщикам ничего хорошего. – Вы готовиться должны, а не…
– А не участвовать в различного рода сомнительных боевых операциях одного нахального молодого хана, – холодно парировал единственный безлошадный всадник, соскакивая с бронированного двухместного квадроцикла «Витязь». – И раз уж поучаствовали, нам бы хотелось пожинать её плоды вместе!
Калашников, так и оставшийся за рулём, уже стянул с головы шлем и языком жестов сигнализировал: «Командир ранен».
Судя по всему, в голову, раз у рыжего столь отвратное настроение. Староста тоже снял шлем и явил собравшимся хмурое, не выспавшееся лицо с тёмными кругами под глазами. Видимо, в отличие от остальных, не стал игнорировать учебу и остаток ночи просидел над учебниками. В остальном его недовольно можно понять.
– Можешь и дальше дуться. Не поможет, – отрицательно покачал я головой, уверенно встретив его недовольный взгляд. – Это не у меня на шее две несовершеннолетние японки с непонятным статусом! На тебе ответственность. А значит, и в операциях можешь участвовать только в качестве вспомогательных сил! Ещё раз повторить?! Или мне для ясности придётся это вырезать у тебя на подкорке?!
Рыжий протестующе выпрямился и уже открыл рот для отповеди, когда прошедший мимо него Хельги со смешком хлопнул его ладонью под челюсть.
Лёхины зубы звонко клацнули, а сам староста обиженно взвыл: прикусить кончик языка ему довелось в прямом смысле слова.
– Иначе он бы не заткнулся, – повинился варяг, приближаясь и протягивая руку. – Рад видеть тебя, брат!
– И я тебя, брат!
Воинское рукопожатие за предплечье и хлопок по плечу уже стали привычными, хотя в первое время после знакомства с парнями я ещё иногда кланялся. Поприветствовав остальных, я с сожалением отметил отсутствие Савелия.
– Сколько он будет восстанавливаться?
– Не менее недели. «Каменщик» ранга Ветеран, пятая степень совершенства, не меньше. Мы его еле-еле пробили, – отозвался Калашников, ткнув в бок смурного Джучи. – Этот деятель вообще два раза промахнулся!
– Полтора! Вторая пуля прошла вскользь по наплечнику «голема»! – возмутился потомок Чингисхана, зло сверкнув глазами. – Ему просто повезло!
– Ты промазал и засветил позицию. А «каменщик» правильно подставился, – обрубил я, вспоминая этот эпизод из записей со шлемов. – Повезло Димке, который удержал защиту, попав под дружественный огонь!
– Так это рикошет был?! Ну, всё, луноликий! Не выпущу с полигона, пока десять из десяти сто раз подряд не выбьешь! – взвился наш техник, отвесив незадачливому стрелку подзатыльник.
С трудом сдерживая смех, я покачал головой, мысленно отметив то, с какой лёгкостью парни рискнули жизнью. И уже не в первый раз.
Диего и близнецы Харальдсоны торопливо поздоровались и… свалили в один из гаражей, укатив туда свои мотоциклы. Как оказалось, они сумели договориться с техниками о какой-то модернизации – уникальной, родом из Свободных Земель. Боюсь даже представить, во что превратятся их двухколёсные монстры.
Кастилец во время операции очень спокойно воспринял свою роль охранника при транспорте и тем заслужил мою признательность. Даже доводы не понадобились. На брифинге дель Кастильо безразлично пожал плечами и ничем не выдал разочарования, понимая, что бойцу его редкой специализации одного выстрела весьма сложно будет случайно не прикончить противника.
– Так, парни… Пока выдвигаетесь в штаб, мне с доспехом надо закончить. Буду через полчаса. Пойдём разбалтывать «молчи-молчи».
– Что? – хором и одинаково заинтересованно произнесли Лёха, Хельги и Димка.
– Да, парни, – спокойно подтвердил я. – Мы поймали контрразведчика империи! Бывшего контрразведчика.
Удержать в плену стихийного бойца ранга Учитель не такая уж простая задача. Но только если заморачиваться соблюдением конвенций, а в моём случае – ещё и нескольких законов Российской империи. Само собой разумеется, что ничем подобным голову я себе забивать не стал.
Благородному не пристало вникать в уложения, противоречащие его священному праву на месть. Этот весомый аргумент довольно успешно использовался в суде на протяжении уже не одного столетия. Пленённый наёмник сам нарушил с десяток законов. И я был вправе решать его судьбу самостоятельно. И терпеливо ждал полной разгерметизации шлюза, преграждающего мне путь к его одиночной камере.
Бетонированное помещение глубоко под землёй освещалось десятком ослепительно ярких ламп дневного света. Сделав шаг под его низкие бугристые своды, я с любопытством огляделся по сторонам, подмечая бронезаслонки в тех местах, где располагались акустические динамики. Помещение не могло похвастаться даже скромным убранством – только голый холодный бетон, вытягивающий тепло из человеческого тела, и толстые якорные цепи, надёжно приковавшие Учителя за руки в центре камеры. Стальные фиксаторы на полу удерживали его ноги возле колен и на щиколотках. Максимально неудобное положение тела ограничивало силу любых его попыток встать и даже просто пошевелиться.
Также в стенах камеры располагались излучатели генератора Саймона, способные превратить высокорангового бойца в слабосилка. Но, увы, ни среди бойцов «Вьюна», ни среди «Ушкуйников» не отыскалось специалиста, способного обнаружить в теле пленника корундовые импланты. И потому полагаться на одни лишь достижения техники мне показалось неразумным. На помощь пришла химия. И несколько любопытных методов психологического давления. Если б я знал, каких именно…
Наёмник выглядел отвратительно: худое и костистое лицо, словно вырубленное из пористого бледно-серого камня, иссиня-чёрные провалы глазниц, протянувшаяся изо рта ниточка слюны и пустой, ничего не выражающий взгляд.
– Досадно, – разочарованно проронил я, просматривая выданную мне охранниками распечатку, и неожиданно прозрел: – Музыка жанра brutal death metal?!
