– Но ведь другого выхода у меня нет, – убежденно возразила она. – Поймите же, я оказалась в ловушке. Дядя Огастес – мой опекун. Когда папа и мама погибли, больше никто из родственников не пожелал меня приютить.
– Ну а если вы честно заявите, что не желаете выходить замуж за человека, внушающего вам сильнейшее отвращение? – спросил граф серьезно и на этот раз без тени сарказма.
– Они меня заставят, – тихо ответила Пандора, – и я не смогу найти никакой законной защиты. Моя тетя меня не любит и очень хочет отделаться от меня. Она уже стара, но, хотя это, наверное, звучит самонадеянно с моей стороны, она меня немного ревнует.
– Что неудивительно! – И граф отпил глоток. – Но ведь должен же найтись какой-то другой выход из создавшегося положения? Вы, наверное, понимаете, что станут о вас говорить, если вы поселитесь у меня в доме?
– Понимаю, но, пожалуйста, позвольте мне остаться. Всего на два дня! Уверена, что после этого мистер Уизеридж на мне жениться не захочет. Он очень заботится о своей репутации и утверждает, что ваш дом – вертеп разврата и греха.
– Черт его побери! Какая наглость! И, между прочим, может быть, человек вроде него судит о грехе, основываясь на собственном опыте? Кто он есть в таком случае, чтобы осуждать меня?
– Но вы действительно приводите в ужас своей скандальной репутацией все здешнее общество.
– Именно этого я и добиваюсь!
Граф зло сощурился, и у его рта залегли две жесткие складки.
– Я хотел шокировать всех родственников, и вас в том числе!
Теперь он был почти груб, а в глазах его загорелся недобрый огонек.
– Впрочем, вы, конечно, можете остаться, если того желаете! Да-да, оставайтесь, малышка Пандора! Располагайтесь со всеми удобствами в этом вместилище греха и порока. Придите – так сказать – в мои объятия!
– Вы это серьезно говорите?
– Да разве я неясно выразился? Я готов оказать вам гостеприимство! И вы можете им пользоваться сколько душа пожелает! Мой дом к вашим услугам!
– О благодарю вас, кузен Норвин! Благодарю! – вскричала Пандора. – Но тогда, может быть, ваш слуга передаст кучеру эту записку и скажет, чтобы он возвращался в Линдчестер без меня?
– А что в записке?
– Она адресована мистеру Уизериджу. Я сообщаю, где нахожусь.
– А вы все как следует продумали!
– Я старалась. Сегодня вечером мистер Уизеридж возвращается из поездки к своему отцу, и когда узнает, где я нахожусь, он придет в ужас и станет меня презирать!
– Да уж наверное, – граф самодовольно усмехнулся.
– Я привезла все свои вещи в надежде, что вы позволите мне остаться!
Граф потянул шнурок от звонка, и дверь почти сразу отворилась.
– Отнесите кучеру эту записку и скажите, что он может отправляться обратно. Мисс Стрэттон остается здесь, так что принесите ее вещи.
– Да, м’лорд!
Лицо дворецкого выразило некоторое удивление, что не ускользнуло от внимания Пандоры.
– А я думала, что снова встречу здесь Бэрроуза. Вы существенно изменили штат прислуги!
– Понятия об этом не имею. Всем занимается агент, в обязанности которого входят подобные дела.
«Вот почему у окрестных жителей такие огорченные лица и смотрят они так, словно чего-то опасаются», – подумала Пандора и еще хотела о чем-то спросить, но дверь открылась, и в комнату вошла женщина, красивее которой ей еще никогда не приходилось видеть: волосы огненно-рыжие, а кожа белоснежная! Пандора не сразу поняла, что подобный цвет – дань косметическим ухищрениям. Губы у женщины были алыми, шею украшало неимоверное количество драгоценностей, а низкий вырез платья позволял видеть бо́льшую часть пышной груди.
Женщина горделиво вплыла в комнату и вопросительно посмотрела сначала на Пандору, а потом – на графа, и взгляд выразил неприязнь и даже враждебность.
– До меня дошло, что приехала некая дама, и я удивилась, кто бы это мог быть, ведь наши гости явятся гораздо позже!
– У тебя нет никаких причин возмущаться, – отвечал граф, – это моя кузина, Пандора Стрэттон, с которой прежде мы никогда не встречались.
– И ты полагаешь, что я тебе поверю?
Вошедшая окинула Пандору недоверчивым взглядом.
– Я живу в Линдчестере и приехала к моему кузену просить о помощи, – подала голос Пандора, чувствуя, что надо разрядить возникшее напряжение.
– Но у графа нет денег на благотворительность, – грубо оборвала ее женщина, – и я изо всех сил стараюсь, чтобы их не было вообще!
– Заглохни, Китти, и веди себя прилично! Моя кузина имеет все права рассчитывать на необходимую ей помощь, и, кстати, речь в данном случае идет не о деньгах.
– Но тогда что же ей требуется?
– Только приглашение погостить здесь день-другой, потому что это несколько остудит пыл одного пастора, желающего на ней жениться.
Рыжеволосая женщина, с подозрением посмотрев на графа, вдруг рассмеялась:
– Боже милосердный! До чего же мы дожили! Но в этой драме для тебя, Норвин, роли нет, и ты это должен очень хорошо понять!
– Совсем напротив! Я готов сыграть роль режиссера и даже – главного злодея, но, полагаю, сначала надо тебя представить, – и он взмахнул рукой, – Пандора, это Китти Кинг, но так как, по-моему, вы не имеете никакого понятия о лондонских театрах, то позвольте доложить: Китти занимает видное положение в театре Друри-Лэйн, а также является последовательницей знаменитой мадам Вестрис и постигает ее уроки с большим рвением!
Объяснение ничего не говорило Пандоре, но Китти его выслушала с явным удовольствием.
– «Рвение»! Это самое подходящее слово! – заявила она. – Видели бы вы меня, когда я быстро шагаю по сцене в брюках и сапогах! Публика просто с ума сходит, правда, Норвин?
– Да уж, при виде тебя она испытывает истинное наслаждение, – подтвердил граф, – а посмотреть им есть на что! Впрочем, тебе надо похудеть для твоей следующей роли!
– Но здесь у тебя столько выпивки и закуски, что похудеть невозможно, тем более что я прямо сейчас хочу опрокинуть бокальчик!
– Ах, извини меня, я недостаточно внимателен к твоим нуждам, но кузина задала мне такую задачу, что есть над чем подумать!
– Ну и держи эту задачу у себя в голове, а руки пусть действуют! – назидательно заметила Китти, и граф снова дернул за шнурок.
– Шампанского! – приказал он, когда дверь отворилась.
– А я как раз и шел о нем доложить, м’лорд!
Из-за спины Пандоры выдвинулись два лакея: они принесли большое серебряное ведерко с двумя бутылками.
– Не знаю, что здесь происходит, – Китти села на диван, откинувшись на спинку, вытянула ноги, скрестив их так, что стали видны щиколотки, – но сама я еще никогда не бросала друга в беде.
– Тогда ты можешь понять, о чем сейчас просит моя кузина.
