Алексей Семенов, возглавляющий эстонский Центр информации по правам человека, отметил, что «очень многие вещи, которые начинались именно в Прибалтике, обкатывались там, а потом распространялись по другим странам бывшего СССР или Восточной Европы, например, так называемые музеи оккупации». По его словам, «26 июля в Эстонии и 16 марта в Латвии стали праздничными датами для неонацистских организаций по всей Европе, которые съезжаются отмечать их в Прибалтику, поскольку в своих странах делать этого они не могут».
Петрузис Гедриус, возглавляющий литовский Международный институт политических наук, сообщил, что 9 июня с.г. сейм Литовской Республики принял в первом чтении поправки к уголовному кодексу, которые в случае вступления в силу «поставят знак равенства между несравнимыми вещами - коммунизмом и фашизмом». Они также запретят «ставить под сомнение репутацию значительной части так называемого антисоветского сопротивления, хотя большая его часть сотрудничала с нацистами и участвовала в массовом уничтожении невинных граждан Литвы и таким образом совершила преступление против человечности», - сказал он. «В свете вышеуказанного данные поправки должны трактоваться как очевидное проявление реваншизма и фашизма, как прямое наступление на свободу слова и права человека», - сказал Гедриус.
«Мы сталкиваемся не просто с отдельными проявлениями или симптомами, а с элементами сложившегося на государственном уровне враждебного курса, - считает Владимир Зорин из Института этнологии и антропологии РАН. - Такие попытки совершенно небезобидны, так как на практике служат целям возрождения в конечном итоге неофашизма, реабилитации преступлений нацизма». Он выразил тревогу по поводу того, что «героизация пособников нацизма, попытка обелить их действия оказывают оживляющее действие на наши собственные неонацистские силы, которые, к сожалению, имеются в РФ».
«Сегодня мы убедились в том, что малые страны, где идет легитимация и героизация фашистов, становятся притягательным местом для фашистов из Европы и это способствует росту фашизма и фашистских настроений в других странах», - сказал, подводя итоги дискуссии, директор Института демократии и сотрудничества Андраник Мигранян. Он выразил сожаление в связи с тем, что пока «ни со стороны Европейского Союза, ни со стороны США на официальном уровне достаточного давления на эти государства мы не наблюдаем». «Поэтому наша работа с институтами гражданского общества направлена на то, чтобы они обратили внимание своих властных структур на эти уродливые явления, поскольку упомянутые страны являются членами НАТО, членами ЕС и, когда они вступали в эти организации, утверждали, что соответствуют определенным стандартам и уважают определенные демократические институты и ценности». Если позиция администрации США будет более жесткой, «прибалтийские государства и Украина, в бесконечной степени зависимые от Брюсселя и Вашингтона, конечно же, будут вести себя несколько иначе и постараются учесть эти настроения общественности и властных структур», - предположил Мигранян.
Владимир КИКИЛО,
ИТАР-ТАСС
ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
СУД НАД СТАЛИНЫМ
(Продолжение. Начало в №№22-25)
Как я уже упоминал, на вечер пятницы 9 октября сложилась странная ситуация. Ответчики на подготовительной стадии и в начале процесса просили суд запросить из архива, правда, не все, а всего три документа из так называемого «пакета № 1», которые, якобы, доказывают, что Сталин и Политбюро весной 1940 года дали команду расстрелять пленных польских офицеров. Суд им отказал, что было, как мне кажется, игрой, заранее с ответчиками оговоренной. Однако для ответчиков этот «приказ Сталина убить поляков» был единственным обстоятельством, доказывающим кровожадность Сталина, - они обязаны были явить их в суде!! Казалось, проблем у ответчиков не могло быть - эти «документы» давно опубликованы и у ответчиков, наверняка, были в копиях, поэтому представить их суду они легко могли в виде таких копий. Но время шло, а ответчики и не собирались этого делать. И в пятницу вечером мы начали зажимать их вопросами – будут ли они представлять эти документы или предложат суду принять решение без них? Они нагло отказывались отвечать на этот вопрос прямо, начали говорить, что эти документы опубликованы, общеизвестны и чуть ли не сама судья может заглянуть в любую библиотеку и увидеть их там, а не на своем столе. Стало понятно, что ответчики боятся не то, что рассмотрения этих фальшивок, они боятся принести их в суд!
И в понедельник С.Э. Стрыгин сам запросил архив и, немного опоздав, во вторник привез в суд копии всех «документов» из пакета №1. Правда, к этому времени ответчики, загрузив суд в качестве своих доказательств современными учебниками истории (а почему не времен 1955 года?) и иной макулатурой, все же решились предложить суду и незаверенные копии трех документов, которые ответчики считали наиболее достоверными. Но Стрыгин уже привез сшитые вместе и заверенные архивом копии всего пакета, и мы предложили суду именно их, что суд и вынужден был сделать – не мог же он присоединить незаверенные копии, когда были заверенные… В результате в деле оказались не три «достоверные» фальшивки, а все они вместе. И как только они оказались в деле в качестве доказательства ответчиков, Стрыгин заявил подготовленное нами заявление.
«Уважаемый суд! Доказательства, на которые опираются ответчики в оспориваемой статье и часть из которых они просили суд затребовать из архива в качестве доказательства своей правоты, - это некая подборка якобы подлинных документов в виде «письма Берии», двух страниц из протокола заседания Политбюро, двух выписок с текстом решения Политбюро и «записки Шелепина» из так называемого «закрытого пакета» №1 по Катыни. Все эти документы являются подложными.
Руководитель Федеральной архивной службы России, член-корреспондент РАН В.П. Козлов написал книгу о разоблачении фальшивых исторических документов «Обманутая, но торжествующая Клио», в которой, в частности, дал понять, что после развала СССР из архивов России в прессу валом повалили фальшивые документы. Три таких фальшивки Козлов в качестве примера разоблачает в своей книге. Обращаем особое внимание суда, что сегодня фальшивки из архивов России это вполне обыденное дело. Последняя по времени подобная фальшивка, получившая широкую известность, – поддельное «письмо Кобулова» №725/М от 24 марта 1941 г., разоблаченная «Комсомольской правдой» 20 сентября 2008 г. (приложение 1)
Но мы хотим также обратить внимание суда, как именно разоблачаются фальшивые исторические документы, созданные с использованием технических средств и компьютерных технологий.
Козлов пишет:
«Можно сказать, что подлог всегда «фонит» нестыковкой своего содержания с действительными фактами прошлого, известными из подлинных источников, спорными внешними признаками, неопределенностью камуфляжа, неоднозначной общественной реакцией после легализации. Наличие такого «фона» является одним из признаков подлога. Собственно говоря, в ряде случаев именно этот «фон» является основным доказательством подлога, поскольку нам не известно ни одного случая самопризнания автора фальсификации в совершенном подлоге, а примеры обнаружения авторизированных подготовительных материалов фальсификаций редки».
В своей книге Козлов дает такой конкретный пример разоблачения фальшивки о том, что СССР якобы топил в Балтике отравляющие вещества. Козлов пишет:
«…Ксерокопия «Справки» в официальном порядке была направлена в Росархив на экспертизу. Экспертизу проводили опытные сотрудники бывшего архива Общего отдела ЦК КПСС, много лет имевшие дело с документами, создававшимися в ЦК КПСС, и хорошо знакомые с порядком ведения делопроизводства. Уже 23 февраля 1993 г. ими был подготовлен акт делопроизводственной экспертизы «Справки», безупречно доказавшей ее фальсифицированный характер. Согласно акту, фальсификатор допустил, по меньшей мере, семь ошибок, изготовляя подлог. Во-первых, в соответствии с содержанием документ должен был иметь высший гриф секретности – «Особая папка», а не «Совершенно секретно». Во-вторых, в делопроизводстве ЦК КПСС никогда не применялся делопроизводственный номер, подобный имеющемуся в «Справке». В-третьих, формула «Справка к записке» никогда в делопроизводстве аппарата ЦК КПСС не использовалась. В-четвертых, оказались недостоверными обозначения должностей и подписи. В 1989 г. в ЦК КПСС не было «организационного» отдела и «отдела оборонной работы», а имелись соответственно Отдел партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС и Оборонный отдел ЦК КПСС. В названных отделах и вообще в аппарате ЦК КПСС в 1989 г. ни Майданников, ни Письменник не работали. В-пятых, содержание опубликованного документа не соответствовало данному ему заголовку, поскольку в таком случае с ним должны были ознакомиться секретари ЦК КПСС, а значит, должен был, согласно правилам ЦК КПСС, стоять адресат – «ЦК КПСС». В-шестых, фальсифицируя документ, автор (или авторы) оказался невнимательным: в тексте дважды проскочило «считаю нецелесообразным», тогда как под документом имеются подписи руководителей двух отделов. В-седьмых, одна из фраз документа: «Подготовить справку-план... для доклада на Центральном Комитете Коммунистической партии Советского Союза...» совершенно не соответствовала ни делопроизводственной практике ЦК КПСС, ни устоявшимся в ней формулам: «справки-плана» как вида документа просто не существовало, так же как и раскрытой аббревиатуры ЦК КПСС».
