— Даже представить себе не могу, — ответила она. — Мне уже задавали этот вопрос в прокуратуре, но я в самом деле ничего не знаю. Кстати, насколько мне известно, у следователя, взявшегося за это дело, пока тоже нет никакой версии.
— А два покушения на тебя являются следствием его гибели?
— А что, может быть иначе?
— Не знаю. У тебя самой врагов нет?
— Нет. — Она суеверно плюнула через левое плечо три раза и постучала по столу.
— То есть на этот счет также отсутствуют какие-либо предположения?
— Отсутствуют, — кивнула Тимирбулатова.
— Плохо, — резюмировала я. — Нет ничего хуже, чем бороться с невидимками.
— Я сожалею.
Если Ольга и скрывала от меня что-то, в чем я лично сомневалась, то вытянуть из нее это сейчас все равно бы не удалось.
Побеседовав еще час, но уже на отвлеченные темы, мы пожелали друг другу спокойной ночи и отправились спать.
Застелив постель в гостиной на удобном диванчике, я с удовольствием растянулась во весь рост. Завтра день Восьмого марта. Ну что ж. Посмотрим, какие приятные сюрпризы он мне преподнесет.
Спустя мгновение я уже спала.
Глава 3
Утром я проснулась с прекрасным праздничным настроением и даже не сразу поняла, почему я не дома. Однако мне хватило нескольких секунд для того, чтобы вспомнить все предшествующие события.
Я встала с диванчика и потянулась. Весеннее мартовское солнышко освещало всю комнату. Выйдя в коридор, я убедилась в том, что Тимирбулатова еще спит. Видимо, у актеров не принято начинать день с самого утра. Впрочем, у Ольги сегодня, наверное, выходной. Или театры работают и в праздники?
Я сварила себе кофе и села в гостиной перед телевизором.
Пробежавшись с помощью пульта по всем каналам и убедившись, что, кроме восторженных поздравлений в адрес женщин, смотреть больше нечего, я попыталась сосредоточиться на деле. Вот уж у кого точно сегодня нет выходного дня, так это у меня.
Но предаться каким-либо размышлениям я не успела. На столике рядом со мной зазвонил телефон. Я секунду поколебалась и сняла трубку.
— Вас слушают.
— Это ты? — донесся до меня голос Жемчужного. — Поздравляю тебя с праздником. С международным женским днем.
— Спасибо.
— Желаю всех благ и, главное, неземной любви.
— Да где же ее найдешь? — театрально вздохнула я.
— А я на что? — тут же откликнулся Костя. — Ты только свистни, и я не заставлю себя ждать.
— Не сомневаюсь.
— Увидимся сегодня?
— Конечно, — ответила я. — Если у вас есть вечерний спектакль.
— Спектакль есть, — сказал Костя. — Даже в такой день поставили. Спасибо и на том, что репетицию с утра не сделали. Но я не об этом говорю. Днем тебя можно увидеть?
— А как ты себе это представляешь?
— Я заеду.
— Но я же не у себя дома, — напомнила я.
— Я знаю. Но мне известен адрес Тимирбулатовой. Так что можешь не беспокоиться.
Жемчужный был неисправим. Если он что задумал, то никакие преграды ему не помеха. Отговаривать его или намекать на чувство такта перед моей клиенткой было бесполезно.
— Ладно, заезжай, — разрешила я. — Тем более у меня есть к тебе одно поручение.
— Я так и знал. — Жемчужный сделал вид, что расстроился. — Ты во всем ищешь корысть. Пользуешься тем, что я ни в чем не могу тебе отказать, и вьешь из меня веревки. А какое поручение?
— Это не телефонный разговор. Приедешь, поговорим.
Я не могла быть уверена, что Ольгин телефон не прослушивается.
— Буду через пару-тройку часов, — заверил меня Костя и повесил трубку.
Я задумалась. Костя обещал мне оказать содействие в этом деле. Вот теперь пусть и отрабатывает на всю катушку. Я уже знала, какое заданьице подкину ему. А сама в это время…
Тут течение моих мыслей снова было прервано.
— С самого утра уже на боевом посту, да?
С этими словами передо мной во всей своей красе предстала несравненная Ольга Тимирбулатова.
— Да нет, просто не люблю долго залеживаться в постели.
— На меня намекаешь? — улыбнулась она.
— Но ты тоже не так уж поздно встала.
— Я проснулась потому, что услышала тебя. Кстати, с праздником, Женя.
— Тебя также, — ответила я взаимной любезностью.
— Правда, у меня совсем ничего нет для праздничного стола, — призналась Тимирбулатова. — Да и настроение у меня неподходящее.
Это я успела заметить. От вчерашней жизнерадостной щебетуньи не осталось и следа. Ольга выглядела подавленной. То ли ночью ее мучили кошмары, то ли с каждым днем она все явственнее ощущала драматичность событий.
— Пойдем позавтракаем, что ли? — предложила она без энтузиазма.
Вот тут-то, на пути в кухню, нас и застал звонок в дверь. Ольга ринулась было открывать, но я остановила ее, крепко взяв за запястье.
— Давай сейчас и на будущее договоримся. Ты не делаешь никаких опрометчивых поступков, и в первую очередь не открываешь никому дверь самолично. Договорились?
— Да, — кивнула она.
Звонок повторился.
— Уйди в комнату! — скомандовала я и, убедившись в том, что она так и сделала, пошла открывать.
Столь ранним визитером был Аркадий Майоров.
— Доброе утро, Женечка! — поприветствовал он меня и протянул букет роз. — С праздником вас. Оставайтесь всегда такой же цветущей.
— Спасибо, — поблагодарила я, впуская Майорова в квартиру.
— А где моя ненаглядная? — спросил он.
— Я здесь, — появилась в прихожей Ольга, прежде чем я успела что-либо ответить.
После этого они, совершенно не смущаясь моего присутствия, слились в страстном поцелуе.
— С Восьмым марта, дорогая, — произнес Аркадий Александрович, когда приветственный ритуал завершился. — То, что я могу тебе пожелать, ты и сама прекрасно знаешь.
Букет роз, который он преподнес при этом своей возлюбленной, в несколько раз превышал тот, что достался мне. Но я не стала привередничать или обижаться. Аркадий Майоров не был моим кавалером.
— Ничего, что я вот так рано вторгся в ваш тесный мирок? — расплылся в улыбке король сцены, снимая плащ и вешая его на крючок в коридоре.
— Что касается меня, то я всегда рада тебя видеть, — ответила Ольга. — Только вот угостить нечем дорогого гостя.
— Это не беда, — отмахнулся тот. — Я принес с собой все необходимое.
Вместе с пакетом он прошел на кухню и поставил его на стол.
— В наш тяжелый и многострадальный век лучший подарок — это продукты, — изрек Майоров.
Оказывается, романтика в нем напрочь отсутствовала. От этого Аркадий Александрович еще больше упал в моих глазах.
— Принимайте!
Подобно фокуснику, он раскрыл свой пакет и отошел чуть назад, разведя руки в стороны.
— Спасибо, Аркаша.
Ольга тут же принялась выкладывать на стол всевозможные деликатесы, на которые Аркадий Александрович так любезно разорился.
Я встала у окна.
— А что, вы сегодня не в настроении, Женечка? — полюбопытствовал Майоров. — Не горите праздничным фейерверком?
— Я на работе, Аркадий Александрович, — напомнила я.
— Конечно, конечно, — улыбнулся он в ответ. — Я надеюсь, ничего ужасного не произошло?
— Пока нет, — успокоила я его. — Но мне бы хотелось немного поговорить с вами.
— Нет проблем. Я слушаю, — с готовностью откликнулся он.
— Вы пообщайтесь, — сказала Тимирбулатова, завершив разборку майоровского пакета. — А я пойду приму душ. Никто не против?
— Я против. — Майоров закинул ногу на ногу и закурил. — Я буду скучать, но, так и быть, отпускаю тебя.
Ольга ушла, оставив меня тет-а-тет со своим любовником.
— Аркадий Александрович, — начала я. — Насколько я понимаю, спрашивать вас о чем-либо еще по данному делу не имеет смысла. Большего вы не знаете, а если и знаете, то предпочитаете скрывать это. В противном случае вы бы рассказали мне все еще вчера. Так что предлагаю нам с вами поговорить о театре «Крейзи».
— А что вы хотите знать?
— Мне бы хотелось услышать от вас о внутренних взаимоотношениях там.
— Вы полагаете, Женя, что театр каким-то образом связан с покушениями на Ольгу? — уточнил Майоров.
— Скажем так, я не исключаю такой вероятности. А откровенно говоря, на данном этапе мне и не за что больше ухватиться.
— Хорошо, — согласился он. — О чем или о ком конкретно вы желаете поговорить?
— Я еще там никого не знаю, чтобы конкретизировать. — Я не стала дожидаться Ольгу и решила сварить кофе. — Но кое о ком я уже слышала. Например, о вашем директоре. Может, с него и начнем?
— Я не против. К Анатолию Викторовичу Велиханову я отношусь прекрасно. У нас с ним отношения почти дружеские. Я знал его еще лет десять назад, когда он работал завхозом на оптовой базе в старом районе. А сейчас видите, Женечка, как судьба повернулась. Толя, как директором нового театра стал, сразу обо мне вспомнил и взял к себе на работу.
