Оплата за такой специфический и дорогой товар проходила в два этапа с частичной предоплатой. Через две недели после частичной, гарантийной проплаты аванса, Куля на микроавтобусе Форд-Транзит с украинскими номерами и с хозяином буса за рулем, приехали в Москву. В главный офис фирмы, которая продавала японскую технику, Куля приехал на метро, а водителя на бусе отправил по карте на склад фирмы, который находился не далеко от МКАДа (Московская кольцевая). Так разделиться было рациональнее всего, глупо было тратить время на простой в Московских пробках. В фешенебельном, навороченном офисе Кулю ждала Олечка, менеджер фирмы, с которой он уже успел познакомиться и пофлиртовать. Такой флирт скорее был служебной необходимостью. Оля была по-московски не красивой, но открывшись на Кулины знаки внимания и приятные любой женщине комплименты, оказалась очень даже милым, не по-московски внимательным и отзывчивым человеком. Все что от нее зависело при сделке, она произвела быстро и без принятой в Москве сонной волокиты.
Оплатив остальную часть денег и закончив оформление всех документов, Куля вернулся в отдел, где была Олечка, чтобы попрощаться. Увидев входящего в их отдел Кулю высокого, стройного, широкоплечего, с молодым, но уже мужественным лицом, с зелеными, живыми, светящимися энергией глазами и удивительно импонирующими им черными бровями, Ольга оживилась и слегка напряглась, прогнувшись в спине и выставив вперед грудь. Он напоминал ей украинского, Гоголевского красавчика Вакулу-кузнеца, только этот хохол был пошустрее чуток. Его уверенная речь, жесты, движения рук не свойственные таким большим кистям с широкой грубой ладонью, его уверенная походка, все это будило у Ольги ее бабочек в ее животе, когда он ей звонил, а особенно когда приближался к ней вживую, заглядывая своим пронзающим взглядом, казалось до неприличия глубоко, в ее глаза. От него во всем веяло жизнью и неуемной энергией. Она чувствовала его жадные взгляды на своих женских выразительных формах и это ей нравилось. Как-то на секунду она даже задумалась о том, что не дай бог этот хохляцкий самец попросит ее, или прикажет ей сделать для него что-то неприличное, она сделает это не то что не раздумывая, а с удовольствием. От этой мысли Ольге стало стыдно за себя, и она даже покраснела. Она ведь едва знает его, и вряд ли когда-нибудь близко узнает. Он всего лишь клиент из далекой Украины, один раз появился и навсегда уедет. Но эти мысли самоуспокоения не помогали ей отделаться от того магнетизма, который исходил от этой летящей мимо нее большой пули, она откуда-то знала перевод на русский его фамилии, которая не смотря на свою скорость успевала будить в ней тех самых бабочек в животе.
Но на этот раз, увидев входящего в их отдел Кулю, с тревогой в душе вместо бабочек Ольга торопливо поднялась со своего рабочего места и направилась к нему навстречу.
— Пойдем покурим, — тихо сказала она и коротко, почти незаметно, но сильно дернула его за рукав куртки.
Немного удивившись такому повороту событий, Куля послушно последовал за ней любуясь ее выразительной округлой попой на длинных стройных ногах, плотно обтянутой тканью зауженной юбки. «Да, с такой яркой задней частью, и не очень привлекательная передняя часть, становиться ярче, милее», — отметил он в своих мыслях, оценивая Ольгину внешность.
Зайдя в курилку, специально для этого выделенную хорошо вентилируемую комнату с большим окном, и заметив, что в данный момент здесь никого нет, Куля успел даже зафиксировать у себя в голове мысль сексуального характера относительно сложившейся обстановки. Но не успел он даже, что-то в этом плане сообразить, как Оля, быстро закурив сигарету, с волнением в голосе выпалила:
— По-моему у тебя намечаются проблемы…
Куля услышав фразу, вернулся мыслями на грешную землю.
— Что ты имеешь ввиду?
— Микроавтобус Форд с такими-то украинскими государственными номерами твой?
— Да, ждет меня на вашем складском офисе.
— Я заметила, как Томара из отдела «В» сначала проявляла непонятный интерес к тебе и к твоей F-ешке — так здесь в обходе называли модификацию медицинского аппарата, — это мне сразу показалось подозрительным. А потом я видела как она передала записку с данными твоего Форда своему посетителю бандитской наружности. Она незаметно списала данные твоей машины с накладной, которая лежала в стопке документов на подпись, а потом побежала вниз в фойе отдавать ее какому-то быку.
— Почему ты во всем так уверена?
— Я все видела сама, и потом проследила за ней. Это было не сложно, КПП в наше крыло видно со 2-го этажа.
— Прикольно…, - протяжно на выдохе выговорил Куля, — и что это может означать?
— Как что? — Ольга с удивлением посмотрела на него, — у тебя оборудования больше чем на тридцать тысяч зелени, и это только по нашим ценам, а Томара, при желании, с легкостью сможет его продать куда-нибудь за Урал за пятьдесят тысяч. Улавливаешь выгоду?
— А с чего ты решила, что в записке именно информация о моей машине?
— А что еще по-твоему Томарка могла списывать с твоей накладной? Все кроме данных получателя она знает давно наизусть.
— Логично… Ну ты даешь! Ты меня спасаешь, я с тобой не рассчитаюсь, — пытаясь держаться спокойно с улыбкой сказал Куля.
— Да чем спасаю? Может в милицию сообщить?
Куля быстро представил ситуацию, которая сложилась, и которая может сложиться в свете возможного вмешательства милиции, и оценил ее критически. Никаких гарантий, что милиция поможет нет, наоборот, есть вариант, что поможет да не ему. А почему собственно они должны помогать какому-то торгашу, да еще хохлу?… Не факт. Да и Ольгу, хорошего человека можно так под удар поставить.
— Нет, не надо пока в милицию, — уверенно ответил Куля, — лучше опиши как выглядит этот бандит.
— Как бандит и выглядит: высокий, спортивный, с толстой шеей, короткая стрижка, малиновые брюки, черная кожаная куртка.
— Малиновые брюки?! А пиджак заметила?
— Да, брюки такие, темно-малиновые, почти бордовые, а пиджака нет, куртка короткая.
— Ну что же, спасибо тебе о смелая из всех смелых, и красивая из всех красивейших. Ты поступила как настоящий герой, я бы с тобой в разведку хоть каждый день ходил бы, — Куля сделал шаг, чтоб обнять ее за плечи.
Оля не пошевелилась, дав себя обнять, и чуть сбавив напор в голосе, проговорила:
— Как ты можешь сейчас шутить? Ты понимаешь чем для вас это может кончиться? У нас сейчас и не за такие деньги убивают…
— Ну, ну, ну, тормози… Во-первых, я не шучу, ты действительно красивая девочка и я действительно тебе благодарен за то, что ты не осталась безразличной к залетному хохлу, — Куля не стал ее благодарить за то, что она не побоялась проявить сознательность, ему показалось, что она не успела еще подумать о том, что этим бандитам наверняка не очень понравилась бы ее наблюдательность, и он решил лишний раз ее не пугать раньше времени. — А во-вторых, не так уж все мрачно. Предупрежден — значит вооружен. Я что-нибудь теперь придумаю и все будет хорошо.
Куля отошел от нее на пол шага, и продолжая держать ее за плечи обоими руками, заглянул в ее глаза, пытаясь демонстрировать свое спокойствие.
— И что ты придумаешь? — тихо спросила она, отвечая на откровенный взгляд Кули своим взглядом во все глаза.
Куля увидел во взгляде целый набор чувств: тут был и страх, и желание, и страсть…
При этих словах Ольга положила свои руки на руки Кули, которые оставались лежать на ее плечах, и слегка погладила их запястья.
«Вот блин, попал…» — подумал Куля. «Все сразу, и у хорошей девочки, по всей видимости, почву из под ног выбил, и у плохих парней на прицеле засветился…»
— Да элементарно, — еще не зная что говорить, взбадривающим и ее, и себя тоном, начал он. — Они ждут мою Украинскую машину…, а я ее по-ме-ня-ю, — на ходу выдумав решение проблемы, тоном дяди Федора из мультфильма «Простоквашино», когда они поменяли посылочный ящик Печкину, проговорил Куля.
Оля, наверняка, узнав крылатую мультяшную фразу, чуть-чуть воспряла духом и улыбнулась.
— Давай я выпишу тебе новые документы на другую машину.
— Нет, пока не надо. Я ведь смогу тебе позвонить оттуда?
— Да. Я буду сидеть возле телефона.
— Вот это правильно. Ты пожалуйста посиди, подожди, а если я что-то решу, я тебя наберу, и сообщу.
— Хорошо, а если…
— А если у меня будет какой-то экспромт, то я как-то дам знать, подам какой-то знак, чтобы ты не переживала. А уже из дома, возможно завтра, тебя наберу и отчитаюсь. О'кеу?
— О'кеу.
— Ну все мне пора, а ты иди и не переживай. Присмотри по возможности за этой Тамарой, но себя не выдавай ни в коем случае, обещаешь?
— Хорошо, не выдам.
— Ну все, я побежал… Дай я тебя поцелую на прощанье, — по наитию заканчивая трепетную беседу, Куля приблизил свою голову к ее голове для поцелуя, намереваясь поцеловать ее в щеку.
