Их ведьмовской круг был назван в честь королевы цветов — розы. Ведь роза так прекрасна, но отнюдь не беззащитна, у неё есть острые шипы. Первые ведьмы ассоциировали себя с этим цветком, поэтому звали себя Кругом Роз. Позже на месте силы, где был их алтарь, решили построить академию и назвали её по аналогу с ковеном ведьм-прародительниц. Академия Роз.
— А я видела его на распределении, — пищала какая-то восторженная девица своей подружке, — он родовой ведьмак с последнего курса!
— Он такой красивый, — тем временем возбуждённо шептала мне в ухо Кики, — а ещё сильный и очень талантливый. Матерь-Ведьма, хочу, чтобы он стал моим мужем.
— Ась? — мы с Мелоуном вытаращились одинаково ошарашенными глазами, а я озвучила нашу общую мысль, — Кики, ты чего, какой муж? Рано о таком даже думать! Нам едва исполнилось восемнадцать, впереди долгая жизнь.
— Ты не понимаешь, Розэ, — отмахнулась она, — я ведь думаю ещё и о своей семье. Любой род мгновенно взлетит верх по ведьмовской лестнице, если Пейтон Кроули женится на одной из дочерей семьи. Но тебе незачем о таком думать, выше Фардеклёр только пара семейств.
Я сочла за лучшее промолчать. Я не желала участвовать во всех этих играх за власть среди ведьм, будь моя воля, я бы предпочла родиться в такой семье как у Кики и жить себе спокойно, подальше от всех этих власть имущих. Жаль, что Матерь-Ведьма не спрашивает, в какую семью отправлять на рождение.
— Почему ему доверили вести занятие, если он сам ученик? — спереди от нас послышался возмущённый голос рыжего ведьмака.
— Питт, да он же лучший в своей группе, — толкнул его локтем в бок второй первокурсник, — и род Кроули на отличном счету.
— Кроули — выскочки, — высокомерно отозвался этот Питт и задрал голову.
— А Мюрреи зануды, — я увидела, как к нему обернулась Мария-Фелисса, в каждой бочке затычка, — вас терпят только потому, что когда-то ваш род был на подъёме.
— Вас тоже, Фардеклёр, — огрызнулся Питт Мюррей в ответ, — все древние рода держатся на одной славе предков. А этого мало, чтобы оставаться на высоте. Поговаривают, ваш род почти иссяк.
— Питт, — одёрнул его друг и обернулся ко мне.
Не сложно было догадаться, что имел в виду этот гадкий Питт. Я сузила глаза, по рукам прошла колющая волна мурашек. Я морально готовилась к чему-то подобному, когда приехала в академию. Я же знала, что меня определят к ведьмам-неудачницам и все всё сразу поймут.
Но меня неожиданно определили к родовым ведьмам, это должно было ненадолго оттянуть момент истины, возможно, проклято-терапия помогла бы, пробудила бы магию, о чём говорила директриса Франсуа. Но все, кажется, откуда-то знают, что магии у меня пшик. Откуда? Сначала эта мерзкая Дюбесси, теперь Питт и его дружок.
— Давай проверим, насколько иссяк твой род, — гадюкой зашипела Мари, — или ты только и можешь, что языком чесать, слабак?
Глаза Мари полыхнули ведьмовским огнём, Питт попятился и поднял руки, показывая, что капитулирует. Кузина раздражённо поправила волосы и отвернулась. А я… Я понимала, что всё это она делает не ради меня, а ради чести нашего рода. Но всё равно было приятно. Я даже почти передумала подсовывать ей милую жабку в кровать.
— Розэ, не обращай внимания на этого придурка, — сказала Кики.
Она ведь всё слышала, как и несколько ведьм и ведьмаков рядом с нами и тем зазнайкой. Я бледно улыбнулась, а Мелоун перестал изображать воротник и потёрся мордочкой о мою шею. Мне стало щекотно, и я тихо засмеялась.
И ладно, что магии у меня пшик. Но я — Фардеклёр, и гордость рода никто не отменял. Нужно хотя бы не показывать виду, что услышанное хоть сколько-то меня задело. Голову выше, Розэ.
— Так, мы подходим к лесу! — перекрывая шум десятков голосов, объявил Пейтон Кроули, — моя лекция подошла к концу. Вы можете погулять до конца занятия.
— А если мы заблудимся? — снова тот же кокетливый голос.
— То я найду вас и спасу, — снова эти бархатные нотки, и снова громкое: — Когда в небе вспыхнет красный шар, возвращайтесь к академии. Если вы заблудитесь, мне придётся сообщить вашим ведьмам-руководительницам, и они назначат вам занятия по лесному ориентированию. Какие вы ведьмы, если теряетесь в трёх соснах?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он засмеялся, многие поддержали эту шутку. Ну да, у ведьм отличное чувство ориентирования на природе. Заблудиться там нам сложно, но не невозможно. Нехотя ведьмы и ведьмаки начали разбредаться по тропинкам, я тоже поспешила скрыться среди деревьев, пока ведьмак Кроули меня не заметил.
— Вы всегда убегаете, Фардеклёр? — полетело насмешливое в спину.
Я вздрогнула, замерла, а потом кинулась наутёк. Да, глупо, я трусиха, но посмотреть ему в глаза выше моих сил!
Глава 5. Это хорёк!
Розэ
— Розэ, ты куда? — крикнула мне вслед Кики, когда я с перепугу дунула петлять между деревьев, лишь бы сбежать от Пейтона Кроули.
Я ничего ей не ответила, только прижимала к себе одной рукой сумку, чтобы не била по бедру, а второй придерживала Мелоуна, чтобы он не улетел куда-нибудь в кусты. Я петляла как трусливый заяц, но бежала в определённом направлении. К озеру, которое видела вчера, когда гуляла.
Там довольно красиво и тихо, можно уединиться ото всех и успокоиться. А ещё выловить для моей любимой кузины милую квакушку. Мелоун цеплялся за моё платье всеми лапками и что-то верещал, на своём, ведьмачье-хорьковом. Наверное, требовал остановиться.
И я остановилась, но только для того, чтобы оглядеться и свериться с направлением. Ага, вон между тем камнем и тем дубом проскочить и налево, в закуток с озером. Я удостоверилась, что никого рядом нет, и нырнула в своё укромное местечко.
Передо мной и хорьком открылся вид на небольшое цветущее озеро в низине, окружённой плотным рядом деревьев. Проскочить туда можно было через камень и дуб. Я спустилась к озеру и плюхнулась на нагретый солнцем большой плоский камень. Сумка скользнула на землю рядом, а Мелоун утомлённо раскинулся на моих коленях.
Я уставилась в отражение озерца, камень как раз частично уходил в воду, но был достаточно высоким, чтобы на нём можно было сидеть и не намокнуть. Если не спускать ноги в воду, конечно. На меня смотрели большие перепуганные голубые глаза. Остальное лицо было скрыто платком.
Я разозлилась на саму себя и рукой вспорола озёрную гладь, разбивая собственное отражение на капли. Вспомнились слова той ведьмы, Дюбесси, а потом и того мерзкого Питта Мюррея. Они оба говорили о том, что сил у меня едва на донышке. А я не смогла за себя постоять.
Это злило, до вновь зазудевших пальцев. Я чувствовала себя противоречиво. Одна часть меня мечтала наконец вырваться наружу и показать всем, кто я такая, а вторая почему-то всё время её останавливала. Я хотела стать сильнее, злее, как Мария-Фелисса, но мне что-то словно мешало.
Эта вторая часть всё время говорила мне сдерживать себя, не давать странному огню в пальцах вырваться. Если я начинала проявлять характер, меня тут же отбрасывало назад. Наверное, так себя чувствуют все взрослые, которых с детства вынуждали чувствовать себя ничтожным и вечно обязанным.
Я снова сравнила себя и кузину. Она была очень сильной ведьмой, достойной нашей семьи. Не то, что я. Я всё-таки лукавила, когда говорила, что иерархия ведьм — пережиток прошлого. Силы потомков определяют силы предков.
Поэтому Кики говорила о том, что хочет в мужья этого Пейтона. Род Кроули относился к боковой ветви одного из шести родов первого круга ведьм. Это не только статус. От сильных родителей появляются сильные ведьмы. Поэтому ведьмы заключают браки с ведьмаками, и редко — со смертными.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Всё дело в банальной силе. Всё общество ведьм завязано на этом. Кто сильнее, тот и сверху, как говорится. А у меня вот… гены с одной стороны подкачали. Даже могущественный папа не вытянул мою врождённую силу на приемлемый уровень. А у Мари оба родителя были сильными ведьмой и ведьмаком. Вот и результат.
Я давно не переживаю по этому поводу, со спокойной душой прячась в тени великолепной кузины. Я привыкла прятаться и подавлять в себе ярость, не привлекать внимания. Но вот незадача. Меня вытянули из этой тени и выставили на всеобщее обозрение. А на свету сразу видно все недостатки и изъяны.
