мы ничего не услышим.
– Ты нарочно хочешь маячить бельмом на глазу у Ниорин? – зашипела Нова, потирая бок.
– Если ты так ставишь вопрос, то да! – Нерисса сорвалась с места и, пригибаясь, устремилась к каменным ступеням, спускающимся к нижнему ряду. Нова буркнула что-то себе под нос, но последовала за ней.
Когда девушки добрались до первых рядов и заняли места, Старейшины оторвались от созерцания колодца и перевели взгляд на собравшихся. Статная женщина с длинными белоснежными волосами презрительно сморщила нос, когда на глаза ей попались Нерисса и Нова в грязных платьях, да еще и в первом ряду.
Нова замерла, словно кролик перед удавом, и промычала:
– Духи-защитники! По-моему, она нас заметила…
– Если сомневаешься, можем помахать, – дразня подругу, Нерисса хотела было помахать рукой, но Нова навалилась на нее всем телом, не давая пошевелиться.
– Не зли ее! Ты совсем, что ли?
Нерисса ничего ей не ответила. Да и что она могла сказать? Уж точно не то, что боялась Ниорин до смерти и свой страх маскировала за жалкими попытками отшутиться, наивно полагая, что мудрая женщина не замечает ее детских уловок.
Потеряв родителей еще в раннем детстве, Нерисса, как и Нова, попала на воспитание к Старейшинам. Ниорин, Гилмор, Сайрус и Галин были опорой всего ковена. Именно они бережно хранили исконные ведьмовские знания и не давали варварам-королям запустить свои загребущие руки в сокровищницу и разграбить то, что осталось от колдовского рода. Также в число обязанностей четверки входило и наставничество.
Быть воспитанницей Старейшин почиталось за честь, однако Нерисса все отдала бы за возможность изменить свою жизнь. Например, оказаться в таком мире, где ей не пришлось бы прятаться под землей, словно прокаженной, где она прошлась бы под открытым небом Клыка без страха шагнуть в костер, где рядом с ней были бы родители, а не наставники в лице Ниорин и остальных.
Старейшины воспитывали новые поколения сурово, но справедливо, напоминая о том, какова была реальная жизнь. Памятуя о том, что делали с ведьмами и колдунами раньше, наставники не столько обучали новые поколения магии, хотя и ей уделялась должное внимание, сколько воспитывали в них стойкость духа и развивали физическую силу.
С течением времени поколения обновлялись, и сила ведьм уменьшалась, поэтому вопрос обычной подготовки, физической и моральной, стоял более остро. Сейчас в ковене насчитывалось около восьмидесяти человек, среди которых силой природы облдала разве что дюжина. Остальные же были магами разума или обычными людьми, в чьих жилах не было ни капли колдовской крови.
Порой Нерисса даже завидовала им. Не наделенные силой, они могли, после забвения, насланного рукой мага разума, покинуть Клык и переехать на Одичалый берег, в Рафтмор или на Фроузленд, чтобы вести там самую обычную жизнь, не боясь быть «прочтенными» и посланными на костер. Но только не в том случае, если человек воспитывался Старейшинами…
Будь то чародей или же обычный смертный, не унаследовавший магического начала, попадая на воспитание к Старейшинам, любой становился частью единого организма и покинуть общину уже не имел права. Старейшины очень многое вкладывали в своих учеников, а потому не могли позволить такой подготовке сгинуть напрасно.
Переживая, что вновь показала себя не в лучшем свете, Нерисса смяла подол испачканного платья, глядя с легкой улыбкой на Ниорин и дожидаясь, когда же наставница наконец покачает головой, разочарованная в воспитаннице.
Однако старшая ведьма не переменилась в лице. Взгляд ее небесно-голубых глаз показался небывало холодным. Что-то внутри Нериссы надорвалось от этого вида – такой взгляд наставницы не предвещал ничего хорошего.
– Сестры и братья, – начала Ниорин, и Нерисса заметила и другие перемены в женщине: тон ее – под стать колкому взгляду – стал ледяным, а голос был таким громким, что заставил огоньки восковых свечей задрожать.
По спине пробежал неприятный холодок, мышцы напряглись, готовые в любой момент среагировать на команду. Расправив плечи и приосанившись, Нерисса сощурила глаза, прожигая Старейшин взглядом.
– Боюсь, этот шабаш не останется в нашей памяти как что-то приятное – мы принесли вам плохие новости, – продолжила Ниорин и перевела взгляд на стоящего рядом с ней мужчину.
Слово взял седовласый Гилмор с причудливой прической из множества кос. Он качнул головой и положил ладонь цвета жженого сахара на колодезный камень.
– Нет смысла красивыми речами оттягивать неизбежное. – Гилмор сверкнул глазами, и от внимания Нериссы не укрылась тревога в поведении наставника. – На протяжении уже четырех дней на Клык высаживается Теневая стража. Отряд короля Кастора обыскивает остров с особой тщательностью, а сегодня наши лазутчики обнаружили на западной части острова шатры; Теневая стража разбила лагерь и следит за подступами к острову.
– Мы могли бы без труда уничтожить небольшой отряд, – мягко и даже робко, что было ей свойственно, добавила миниатюрная Галин. – Но тем самым мы рискуем выдать себя и подтвердить опасения Кастора на наш счет. Король, прознав, что род магов жив, пустит сюда целый полк, против которого никак не устоять. А потому нам остается лишь затаиться.
– Кроме того, – Сайрус решительно выступил вперед, – вернувшиеся вчера с Гринфордта Малого разведчики Юрай и Санти сообщили, что король добрался и до простого люда, без объяснений арестовывая каждый вечер по семеро человек. Задержанных сводят в замок, но на рассвете каждого дня некоторых отпускают, и люди эти ничего не помнят. Ни о самом задержании, ни о том, что происходило с ними при дворе короля.
Нерисса почувствовала у своего уха дыхание Новы:
– По-моему, Кастору пора сползти с трона и уступить его кому-нибудь из его сыночков… Этот безумный король свихнулся вконец!
– Подозреваю, что тут дело не только в безумии, – высказала догадку Нерисса, не отводя взгляд от Старейшин.
– А в чем, по-твоему? Это ведь ненормально. Такое может выкидывать только умалишенный!
– Мне кажется, это не ненормальность, а самый настоящий страх.
– Кому-кому, а Кастору бояться нечего – в его-то неприступном замке.
– Не всякий каменный за́мок защитит от страха.
Нерисса прекрасно знала, что ужас никогда не стучится в двери. Он минует любые преграды и нагло забирается в самую душу, селится там и все отравляет.
– Только не говори мне, что ты выгораживаешь мерзавца, – возмутилась Нова.
– Ни в коем случае. Но мне его отчасти жаль.
– Жаль?
– Да. – Нерисса улыбнулась. – Потому что именно на долю Кастора выпала участь отвечать за грехи его предков.
Она боковым зрением видела, как глаза Новы округлились так, что стали похожи на два увесистых чеканных гроха.
– Ты думаешь, это оно?.. – Подруга прижала ладони к губам, подавляя всхлип.
– Давно пора.
Испытывая неподдельную ненависть к королевской семье, Нерисса была бы рада
