Трейси предпочла разорвать отношения с Чаком и дала себе слово больше ничего не делать в угоду мужчинам. Ей понадобились долгие месяцы, чтобы свыкнуться с мыслью, что она никогда не станет тонкой и стройной, как Маргарет, чтобы принять и полюбить себя такой, какая есть. Больше на этот счет Трейси не задумывалась, если только кто-нибудь не затрагивал эту болезненную тему в ее присутствии.
Подруга Эдварда Беркли с женской жестокостью сумела разбередить старую рану.
— Ты покорила бизнесменов города своими потрясающими сластями? — отвлек ее от неприятных воспоминаний вопрос Маргарет.
— Никто не жаловался. А кое-кто попросил у меня визитную карточку на случай будущих приемов и фуршетов. Так что я с пользой провела время.
Впрочем, особых надежд на обещания связаться с ней Трейси не возлагала. Время покажет. Придется набраться терпения и подождать. Уж чего-чего, а терпения ей было не занимать.
— А теперь главный вопрос. Познакомилась ли ты на вечеринке с каким-нибудь богатым красавцем? — полюбопытствовала Маргарет.
В памяти Трейси возник образ мужчины, уже занявшего в ее жизни едва ли не главное место, и у нее запылали щеки. Она даже закрыла глаза, чтобы получше его представить. Это оказалось совсем не трудно. Она со всей отчетливостью увидела его обольстительные зеленые глаза, заставлявшие учащенно биться ее истомившееся по любви сердце, темно-русые, чуть вьющиеся волосы, большие сильные руки с! длинными тонкими пальцами, способными довести женщину до экстаза…
Трейси прикусила губу и прижала ладонь к; животу, откуда начинали разбегаться по всему телу горячие волны. Хотя Трейси умирала от желания поделиться с Маргарет, которая была для нее не просто сестрой, но и лучшей подругой, своими переживаниями, она на минуту задумалась, стоит ли посвящать сестру в свой секрет.
— Сказать по правде, да, — решилась, наконец, Трейси. — Я встретила одного парня. И должна признаться, что перед ним бледнеют все мои кондитерские изыски.
— Не могу поверить! — послышался на другом конце провода скептический смешок Маргарет. — Неужели он превзошел даже твой фирменный торт?
Трейси прыснула и озорно добавила:
— Я бы с удовольствием съела его вместо этого торта, кусочек за кусочком.
— Ах ты, бесстыдница, — шутливо пожурила ее Маргарет. — А он холостой и одинокий? У Трейси тотчас испортилось настроение.
— К сожалению, он был не один. Минут пятнадцать он флиртовал со мной, и вдруг, откуда ни возьмись, появилась худосочная селедка на шпильках и вцепилась в него обеими руками. Она смотрела на меня с такой ненавистью, что, боюсь, выцарапала бы мне глаза, позволь я себе какую-нибудь вольность!
Трейси до сих пор отказывалась верить, что неправильно интерпретировала поведение Эдварда Беркли, с такой легкостью вскружившего ей голову. Его подруга, по мнению Трейси, ему совсем не подходила ни по уму, ни в эмоциональном плане. С другой стороны, счастливая соперница обладала классической фигурой голливудской дивы, сводящей мужчин с ума. Трейси из опыта знала, что внешняя красота женщины для противоположного пола куда важнее всего остального.
— Ну что я могу сказать? — добавила Трейси, стараясь говорить непринужденно. — Некоторым везет и с мужчинами, и с фигурой.
— Трейси… — тихо позвала Маргарет.
— Со мной все в порядке. Не волнуйся, — заверила Трейси сестру и сменила тему разговора. — Так вот, парень, о котором идет речь, Эдвард Беркли, владелец ресторана «Беркли-холл». Он сказал, что давно помышляет о пересмотре своего меню десертов. Он взял у меня визитную карточку и, надеюсь, позвонит. Остается только ждать.
— Здорово, Трейси! Его имя — достойное украшение для любого резюме.
Трейси обстоятельно пересказала сестре разговор с Эдвардом и поставила на этом в их беседе точку, пообещав в конце недели встретиться и вместе пообедать.
Повесив трубку, Трейси закрыла глаза и попыталась уснуть. Время было позднее, и она чувствовала себя выжатым лимоном, но сон не шел. Трейси ворочалась с боку на бок, представляя Эдварда Беркли героем самых смелых эротических фантазий.
Устав от бессмысленных терзаний, Трейси раздраженно поднялась с постели и потянулась за шелковым халатиком под стать ее ночной сорочке. У женщин бывают разные пристрастия. Одни сходят с ума по модным сумочкам и туфлям, Трейси питала слабость к шоколаду и к красивому белью. Она была готова отказать себе в чем угодно, только не в этом. На публике она носила одежду, не привлекавшую внимания к округлым формам ее фигуры, но в том, что касалось белья, позволяла себе непростительную роскошь, покупая без раздумий самые сексуальные и вызывающие гарнитуры.
Шлепая по полу босыми ногами, Трейси отправилась в кухню. На пороге комнаты ее встретил Черныш, собачонка, прибившаяся к ней на прошлое Рождество и не пожелавшая с тех пор покидать гостеприимный дом Трейси.
Трейси присела на корточки и почесала Черныша за ухом. Пес немедленно лег на спину и замер, подставив хозяйке для ласки пушистое брюшко.
— Ну что, мой милый, не спится? И ты, небось, хочешь чем-нибудь полакомиться?
Черныш чуть слышно тявкнул.
— Так я и знала.
Трейси протянула псу кусочек печенья, которым изредка баловала своего любимца, а себе налила стакан холодного чая. После некоторого колебания она вынула из буфета коробку с печеньем, которое, занятая подготовкой к приему, так и не успела попробовать.
Усевшись за обеденный стол, Трейси откусила кусочек своего новейшего творения, призванного стимулировать половое влечение. Печенье буквально растаяло во рту, доставив райское наслаждение. Никакой посторонний вкус не ощущался, как и уверял Трейси старый индус, у которого она покупала эти хитрые специи. Не обманул индус и в другом: снадобье, положенное Трейси в печенье, оказалось эффективным.
Проглотив три сладких «Зова страсти», Трейси поняла, что должна остановиться, если не хочет подвергнуть свое тело нечеловеческим испытаниям и превратить остаток ночи в агонию. Она уже ощущала знакомый жар в крови, у нее набухла грудь, кожа обрела повышенную чувствительность, и в животе возник пульсирующий ком.
Трейси сделала большой глоток холодного чая, хотя по предыдущим экспериментам знала, что уже ничто не в силах погасить разгорающийся пожар вожделения. Даже понимание того, что ее возбуждение останется неудовлетворенным, не отравило радости Трейси по поводу полученного результата. Новая разработка позволит ей произвести революцию в изготовлении десертов! Теперь можно смело утверждать, что ее уникальное печенье с любовным зельем займет прочное место на кондитерском рынке. Трейси не терпелось представить свое изобретение на суд общественности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
