— Да, понимаю. Вероятно, я утомляю тебя своими глупостями.
Мэдселин положила ладонь на руку Беатрисы.
— Никогда так не говори, Беатриса. Ты — первый друг, с которым я поговорила за много лет. Я стала грубой и угрюмой, вот и все.
— Ха! Даже не думай об этом! — Беатриса снова взглянула на небо. — Будь уверена, Изабелла де Вайлан проверит твои способности к дипломатии.
Мэдселин в недоумении уставилась на нее.
— А я-то думала, что меня будет беспокоить Эдвин Эдвардсон.
— Эдвин? — в свою очередь удивилась Беатриса. — Нет. В этом ты ошибаешься. У вас было неважное начало, но он хороший человек.
— В этом каждый пытается меня убедить, — мрачно отозвалась Мэдселин. — Но мне не нравится его гонор.
Беатриса снова искоса взглянула на нее.
— Ты считаешь, что он с гонором? — Она немного подумала. — Что ж, может, мы все просто привыкли к нему. Он жил здесь еще до того, как я приехала сюда, и с самого начала был очень добр ко мне. — Она улыбнулась про себя. — Не будь я замужем за Ричардом, я бы вполне поняла, почему женщины совершают столько глупостей из-за него.
Нетерпеливо вздохнув, Мэдселин пристально посмотрела на свою собеседницу.
— Он крестьянин. Как ты можешь думать о том, чтобы?..
— Я не думаю, — с негодованием ответила Беатриса. — Просто…
— Пощади! — съехидничала Мэдселин. — Я и в самом деле думаю, что ты слишком поддалась этим местным обычаям, Беатриса д'Эвейрон. И они задурили тебе голову.
Беатриса широко улыбнулась, услышав подобный вывод.
— А я, в самом деле, полагаю, леди де Бревиль, что ближайшие несколько месяцев окажутся для тебя весьма занятными.
Мэдселин устремила на нее испепеляющий взгляд, но в ответ Беатриса еще шире улыбнулась.
То ли правда в здешнем воздухе таилась какая-то магия, то ли просто на нее так подействовали запахи, приносимые морским ветром, но у Мэдселин вдруг возникло неодолимое желание убежать за пределы сторожевого замка и остаться наедине со своими мыслями. Хотя бы ненадолго.
Беатриса отнеслась к этой просьбе с присущим ей спокойствием.
— Не думаю, что это умно; ты ведь не знакома с этой страной и…
— Значит, ты мне запрещаешь? — Мэдселин не смогла скрыть разочарования.
Они стояли в комнате Беатрисы на верхнем этаже замка перед ревущим в камине огнем. Красивые гобелены украшали каменные стены, а пучки травы на толстом ковре источали приятный аромат.
Круглолицый с темными кудряшками ребенок с неукротимой волей исследовал каждый дюйм комнаты. За ним неотступно следовала бдительная краснощекая нянька. Несколько девушек вышивали в дальнем углу комнаты, оживленно о чем-то болтая. Еще одна женщина с длинными темными косами праздно сидела с лютней.
Беатриса посмотрела на мягкие, из оленьей кожи башмаки Мэдселин и ее изящное шерстяное платье и приподняла тонкие брови.
— Нет. Как я могу запретить тебе, ведь это не моя земля. — Она снова посмотрела на Мэдселин. — Но я считаю, что это неразумно. В этих местах не все ладно, — поспешно добавила она. — Ричард подозревает некоторых баронов в измене, говорит, что они в сговоре со скоттами.
— Со скоттами? — повторила Мэдселин. — Не понимаю. Неужели он считает, что нормандцы могут предать своих?
Беатриса мрачно засмеялась.
— А разве они не делают то же самое в Нормандии? Немало найдется таких, что не думают ни о чем, кроме как о своей выгоде, а скотты — народец ловкий и хитрый. — Она отбросила выбившуюся прядь темных волос. — Руфус так занят войной с братом, что у него почти нет времени бывать здесь. В его отсутствие канцлер Фламбар зажимает нас налогами. Немудрено, что предложения скоттов показались многим весьма привлекательными.
Мэдселин с интересом слушала эти объяснения.
— Я слышала, что на днях возле поместья Иво де Вайлана случились какие-то беспорядки, — припомнила она. — Что, это серьезно?
Недовольный визг ребенка мгновенно привлек внимание Беатрисы.
— Да, — наконец ответила она, склонившись и протягивая руки к сынишке. К огромному удовольствию Джордана, мать подбросила его высоко в воздух, а потом устроила у себя на руках. Он принялся ощупывать ее лицо своими пухлыми ручонками. — Особенно сейчас, когда Ричард уехал. Как только скотты узнают, что де Пуакту призван на рыцарскую службу с большинством своих людей, мы можем оказаться в опасности.
Мэдселин подошла к оконному проему и отодвинула промасленную занавеску. Далеко на севере, за лесом, простирались длинные холмы. «Трудно представить себе, что в этой земле царит такое предательство». Вздохнув, она вернула занавеску на место и снова подошла к камину.
— Кто же тогда оставлен за главного? — с любопытством спросила она.
— Охранять владения поручили Альберту Малле, — начала Беатриса, отталкивая любознательные пальчики сына от своего носа. — Но остальное…
В дверь ворвалась розовощекая, хихикающая Бланш.
— Бланш! Что это значит? — Беатриса с гневом посмотрела на нее, и веселость служанки как рукой сняло.
— Простите, миледи. Здесь Эдвин Эдвардсон, он спрашивает, нельзя ли ему переговорить с вами. — Голубые глаза девушки с наигранным смирением уставились в пол.
— Впусти его, Бланш, и принеси немного вина.
Бланш торопливо присела и скрылась за дверью.
— Какая бесстыдница, — не выдержала Мэдселин. — Как ты с ней справляешься?
Беатриса с улыбкой передала ребенка няньке.
— Ничего страшного, она молода и воображает, что любит.
Мэдселин презрительно подняла брови.
— В таком случае она дура. А ваш Эдвин — обыкновенный развратник и деревенщина.
— Миледи…
Услышав за спиной знакомый низкий голос, Мэдселин вздрогнула и тут же покраснела от смущения. «Вне всякого сомнения, он слышал мои слова. Неужели я вечно буду выглядеть в невыгодном свете в глазах этого человека?» Мэдселин сжала губы в тонкую полоску и с надменным видом отошла в сторону. От Эдвардсона пахло лесными травами и лошадьми.
— Эдвин! — Беатриса тепло приветствовала его и позволила приблизиться к огню. — Телеги для поклажи готовы? У тебя есть все, что нужно?
— Да, леди. — Его серые глаза нежно смотрели на Беатрису. — Мы готовы выехать завтра утром. Могу ли я что-нибудь сделать для вас перед отъездом?
Беатриса задумчиво поглядела на стоявшего перед ней мужчину.
— Леди де Бревиль просила меня погулять с ней немного верхом. Ей надо поупражняться перед путешествием. Вы не возьмете ее с собой?
Серые глаза Эдвина переметнулись на Мэдселин, но всякая нежность в них тотчас исчезла.
