Физик, поразмыслив, кивнул.
— Думаю, что это возможно. К тому же общаюсь с этим Фаросом, да и друзей у меня среди придворных хоть отбавляй. Я постараюсь поспрашивать незаметно. Если что-то там действительно затеяли, я обязательно узнаю.
— Хорошо, — Солтерис поднялся с кресла. То же самое сделал и физик. Его громадная фигура сразу заслонила тщедушного архимага.
Керис, открывая перед гостем дверь наружу, успел в свете нового дня заметить, что кровь Тирле уже добросовестно смыта с булыжной мостовой, и смыта совсем недавно, поскольку это место все еще влажно поблескивало водой. Наставник по фехтованию и двое послушников стояли на пороге своего дома, негромко и чем-то беседуя. Наставник сжимал в руке меч. Но к чему теперь оружие, подумал Керис, ведь известно, что после драки кулаками не машут.
И тут, глядя, как Солтерис провожает гостя, Керис вдруг подумал: а что это делал на улице сам Тирле в столь неурочный час? И что это вдруг бодрствовала Розамунда — ведь она прибыла на место происшествия одной из первых, но при этом была странным образом одета совсем не наспех. Даже волосы ее были идеально расчесаны и аккуратно уложены — в таком виде с подушки не встают. Тут взгляд его переместился вглубь комнаты. А тетка Мин? И она была одета полностью. Как это старая женщина может одеться с такой скоростью, как солдат по сигналу тревоги? Правда, волосы ее не были расчесаны. Но тут Керис подумал, что это еще ничего не значит, поскольку старуха все время ходила растрепанная.
Неужели все они бодрствовали и были в таком же состоянии, что и он сам?
Холодный воздух раннего утра ударил ему в лицо, когда Керис вышел на улицу. Тут же легким зудом дала знать о себе царапина, нанесенная куском кирпича, когда пуля ударила в угол дома совсем рядом с ним. Первые дневные солнечные лучи упали на противоположную сторону площади, обряжая дома в иные оттенки, нежели преобладающие там коричнево-серые. Листочки растений на окнах Тирле тянулись к этим лучам, нисколько не заботясь о том, что им теперь некого радовать своей жизнерадостностью. На площади ученый Нарвал меж тем усаживался в свою двуколку, в то время как архимаг, вышедши проводить друга, держал лошадей под уздцы. Керис отчетливо слышал сочный голос физика:
— Так действительно будет лучше. Моя репутация физика не пострадает, если я стану проводить опыты с электричеством, но она разрушиться окончательно, если они узнают, что я общаюсь с волшебниками. И тем более, если я в магию верю. Я разузнаю для тебя, что смогу при дворе. Но только все равно, друг, прошу тебя — береги себя.
Скипфраг натянул вожжи, и Солтерис отступил назад. Окованные железом ободья колес звонко задребезжали по мостовой. Все, физик Императорского двора убыл.
Архимаг стоял еще некоторое время, неподвижно уставясь в отполированный ногами и колесами булыжник мостовой. Босые ноги Кериса чувствовали прохладу кирпичных ступенек, а свежий утренний ветерок трепал его рубашку. Парень еще раз посмотрел на деда и вдруг заметил, как старик изменился, как постарел за те восемнадцать месяцев, в течение которых он тут находился. Когда он последний раз обращал внимание на состояние деда — как раз перед тем, как начать тренировки по фехтованию, дед еще казался крепким. А теперь… А теперь он был похож на побитую временем статуэтку из слоновой кости. Вздохнув, старик повернулся и тут взгляд его упал на Кериса, все еще стоявшего на ступеньках.
— Что имела в виду тетя Мин? — осторожно поинтересовался Керис. — Когда она говорила про другие миры? Про Пустоту и Врата в Пустоту? — спустившись на землю, молодой человек подал деду руку и продолжал спрашивать. — Неужели есть еще и другие миры, не только наш?
Солтерис взял руку внука. Тонкая, холодная рука старика ассоциировалась у Кериса с птичьей лапой из-за своей жесткости. Вообще-то Керис сам не мог похвастаться высоким ростом, он теперь не заметил, что он выше архимага. А ведь в детстве дедушка поднимал его на руки, и Керису это казалось головокружительной высотой… Хотя, конечно, недостойно воина думать о происшедшем, но ход мыслей он отогнать уже не мог. Молча Керис помог деду подняться по крутым ступенькам.
Наконец они остановились на площадке перед входом, уже наверху ступенек. Оба молчали. Архимаг размышлял, очевидно, над тем, как лучше всего и доходчивее ответить на вопросы человека, который о волшебстве имеет самое что ни на есть смутное представление.
Тут старик что-то надумал.
— Да, — тихо сказал он, — и мне кажется, дитя мое, что ты видел те самые Врата, которые описывала тетя Мин. Это были Врата в Пустоту, которая отделяет один мир от другого.
— Я… Я… — забормотал Керис, — ничего подобного раньше и не слышал.
На губах старика появилась вымученная улыбка.
— Мало кто вообще слышал об этом, — сказал он таким же еле слышным голосом. — И еще меньше людей пересекали эту Пустоту. Мне однажды пришлось сделать это, и я попал в другой мир, по ту сторону Пустоты, — теперь глаза архимага смотрели как-то отчужденно, словно видели уже не площадь, не подворье, а космос. — Насколько мне известно, только два человека имеют самое полное представление о том, что есть эта Пустота, по какому принципу она устроена, как, грубо говоря, ее пощупать и потрогать, как перейти через нее. Один из этих людей уже в могиле, — тут старик замолчал, а потом сказал, уже более громко и отчетливо: — А второго человека зовут Антриг Виндроуз.
— Антриг? — пробормотал Керис. — Тирле произнес как раз это имя.
Солтерис мгновенно бросил на внука пронизывающий взгляд.
— Он и в самом деле произнес это имя?
На какие-то доли секунды в темных глазах старика отразилось сомнение, а затем он улыбнулся.
— Он и в самом деле мог произнести это… Как и я только что… если он думал, что какая-нибудь опасность движется на нас из Пустоты. Антриг, — повторил он, и в мозгу Кериса шевелилось что-то, как будто бы вспомнился какой-то давно забытый отрывок из детства.
— Антриг, — раздался за ними сочный голос госпожи Розамунды, которая тоже подошла к ним.
Реакция у Кериса была отменной — он сразу повернулся. Так и есть — женщина спокойно стояла в полутемном коридоре позади них, ее изящные белые руки были сложены на животе, а темные волосы ниспадали на плечи, перехваченные только красной шелковой веревочкой.
Тут Керис вспомнил — то ли кто-то ему говорил, то ли он где-то когда-то услышал обрывок разговора. Но это засело в его памяти, и он спросил:
— Этот Антриг… Он ведь был волшебником, не так ли?
— Да, волшебником, — сказал архимаг. Он поправил пряжку на плече, удерживающую концы его черного плаща. Но мысленно он был не здесь — глаза старика смотрели в пустоту, словно через само время…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
