— Мистер Фицсиммонс, вы следующий, — сладко произнесла она.
Алекс посмотрел на Транквилити. которая притворно улыбалась, потом на Честити — та спокойно ожидала своей участи. Он вынул руку из кармана, затем опустил ее в вазу и предъявил бумажку, которую ему дал лорд Хартфорд.
— Мисс Честити!
Честити вздрогнула от неожиданности: он не мог понять, рассердилась ли она на него или просто испугалась внезапно побагровевшего лица матери.
— О, я полагаю, мисс Транквилити досталась мне, — лицо Рубена Оксуорта прямо-таки светилось от восторга.
— Мама, скажи нам, что мы должны найти, — сказала Транквилити.
— Да, мама, скажи скорее, — повторила за ней Синсирити.
— Ну, хорошо. Для каждого из вас у меня есть список. Одни предметы достать легко, другие посложнее. Но запомните: вы не должны покупать эти предметы, и вы обязаны показать их всем. — Она кивнула Петри, который раздал листы, по одному для каждой пары.
Алекс и Честити потянулись за своим листом одновременно; их руки соприкоснулись и инстинктивно разжались — лист полетел на пол.
— Позвольте мне, — сказал Алекс, поднимая лист.
Они прочли первую строчку, и Честити невольно отступила назад. Нервное хихиканье и басовитый раскатистый смех заполнили комнату.
— Слишком смело, леди Хартфорд.
Ее светлость рассмеялась и слегка ударила Алекса по руке.
— Не говорите мне, что вы у нас сопротивляющийся холостяк, мистер Фицсиммонс. Я ожидала краску стыда на лицах молодых леди, но никак не у вас, джентльмены.
— С разрешения мисс Транквилити, — произнес Рубин. Та кивнула, и он запечатлел сдержанный поцелуй на ее щеке.
Очевидно поддавшись этому живому примеру, мистер Пичес набрался храбрости и поцеловал свою невесту. Лорд Рэйвенвуд выглядел довольно разочарованным, однако и он коснулся губами щеки Синсирити.
— Слишком скучно для меня, — сказал сэр Чарльз, тем не менее бросая вожделенный взгляд на леди Костейн, а затем поцеловал ее, но не в щеку, а в губы. Все засмеялись, поражаясь его дерзости, даже лорд Костейн.
— Поосторожнее, сэр Чарльз, иначе мне придется вызвать вас на дуэль, — произнес он.
Все взгляды устремились на Алекса и Честити. Она чувствовала напряжение. Невозможно было угадать, чьему примеру он последует. Алекс усмехнулся, увидев волнение Честити.
— Вот и наш черед, мисс Честити. Крепитесь. — С этими словами он устремился к ее губам — Честити попыталась отстраниться. В последний момент Алекс слегка повернул голову и поцеловал ее в щеку. Ее глаза широко раскрылись и встретили его смеющийся взгляд. Как бы ей хотелось сейчас его ударить — не просто залепить пощечину, это было бы слишком обыкновенно, а ударить сильно и по настоящему, потому что и он вел себя как озорной мальчишка.
— Получилось не так уж плохо, не правда ли? — прошептал он, повернувшись к леди Хартфорд, которая продолжала объяснения.
— Вы не можете купить эти предметы, но имеете право, так сказать, «одолжить» их. Не будучи пойманными при этом. Тот, кто найдет больше всего предметов к кануну Рождества, будет объявлен победителем.
— И что же мы выиграем? — поинтересовался неустрашимый сэр Чарльз, подмигивая своей партнерше.
— Об этом будет объявлено в надлежащее время, сэр Чарльз. Ах, вот и чай. Транквилити, пожалуйста, помоги мне разлить. — И, присев рядом с леди Рэйвенвуд, она обратилась к ней достаточно громко:
— Можно так много сказать о воспитании молодой леди уже по тому, как она разливает чай, не правда ли?
Честити вернулась к своему дивану; Алекс последовал за ней и сел рядом. Пастор пододвинулся поближе к подносу со сладостями.
— Надеюсь, вы не слишком расстроены, мисс Хартфорд?
— Чем же? — произнесла она едва слышно.
Алекс улыбнулся: все шло так, как он и предполагал. Он видел, что она готова была разорвать его в клочья за этот дразнящий поцелуй, но не сделала этого.
— Ничем. Не посмотреть ли нам этот список?
— Хорошо, если так нужно, — ответила она натянуто.
— Разве вы не хотите участвовать в этой игре?
— Да, конечно хочу. Мы не должны портить игру. Давайте посмотрим, что же дальше.
Алекс протянул лист.
Один поцелуй от своего партнера.
Одно перо попугая.
Один фонарь ночного сторожа.
Одна хрустальная табакерка.
Одна детская кукла.
Одна отмычка.
Одна морская раковина.
Один хлыст от почтового дилижанса.
Одна рыбацкая сеть.
— Кукла! Я знаю, где ее найти! — прошептала Честити, — когда Транквилити и Синсирити покинули детскую, мама выбросила из нее все вещи, но я спасла одну куклу, которую папа привез мне из Парижа. Я спрятала ее за старым комодом в детской.
Ее радость была неподдельной, и Алекс прошептал:
— Прекрасно! А я знаю, где мы можем заполучить табакерку. Подождите здесь.
Алекс направился к двери и выскользнул в коридор. Он вернулся через пять минут и присоединился к Честити. Затем вытащил из кармана маленькую хрустальную табакерку, зажав ее в своей руке, чтобы никто не увидел.
— Где вы ее достали?
Алекс усмехнулся:
— Чарли.
— У сэра Чарльза? — спросила она, едва сдерживая смех. — Но разве она ему не нужна?
— Определенно, нужна. Именно поэтому мы и должны спрятать ее подальше, до Рождества. И не отдадим ему, пока не кончится игра.
Честити давилась от смеха.
— Я думала, он ваш друг.
— Так и есть, но на войне и в охоте за безделушками все справедливо, и я хочу выиграть. — Он вопросительно посмотрел на нее, и она кивнула.
— Я тоже, — тихо согласилась она.
— Прекрасно! Теперь я хочу, чтобы вы взяли ее и подумали, куда лучше спрятать. Чарли догадается, что ее взял я, и будет обыскивать мою комнату.
— Я найду безопасное место. Но как мы раздобудем хлыст почтового дилижанса?
Плутовская улыбка озарила лицо Алекса.
— Как я понимаю, у нас есть два варианта. Мы можем спрятаться на дороге, по которой возят почту, и напасть на дилижанс, но это может оказаться опасным. Я не горю желанием, чтобы меня пристрелили, как разбойника с большой дороги. Или мы можем пробраться во двор ближайшего постоялого двора и украсть этот кнут.
Честити почувствовала дрожь возбуждения. В конце концов, скучная домашняя вечеринка становилась не такой уж скучной. Конечно, это нелепо становиться разбойниками. Но второй вариант плана говорил о смелости Алекса.
— Именно я должна «занять» этот кнут, — прошептала она.
