– Сказки все это... – насмешливо обронил Лесток.
– Да, сказки из «Тысячи и одной ночи», – ответила царица, – которые я, вторая Шахерезада, в скором времени собираюсь рассказать министрам, однако они, вероятно, гораздо меньше развлекут их, чем те. Я решила положить конец всей этой сутолоке интриг и взять бразды правления в свои руки. При этом я абсолютно ничем не рискую, потому что хуже, чем вы руководили государством до сих пор, я при всей моей неумелости сделать уже не смогу. По крайней мере, станет известна моя добрая воля, а уже одно это чего-нибудь да стоит.
Лесток сделал было еще одну попытку урезонить царицу, однако та оборвала его на полуслове и предложила уйти. В течение первой половины дня министры добивались аудиенции, однако допущены не были. Не был принят даже Шувалов.
С наступлением темноты царица в сопровождении своего старого друга, гренадера, покинула слободу. Перед трактиром стоял укутанный в шинель человек, поджидавший их.
– Все в порядке? – спросила Елизавета.
– Так точно, – сказал человек.
Только после этого оба наших героя вошли в трактир, а встретивший их мгновенно растворился во тьме. В тускло освещенном углу низкого закоптелого помещения за длинным столом сидело пятеро мужчин, которые, завидев царицу и ее спутника, жестами подозвали их к себе. Елизавета приблизилась энергичной походкой и протянула руку торговцу, которую тот сначала крепко пожал, а потом с улыбкой рассмотрел.
– Какая изящная лапка у нашего юноши, – пробормотал он.
– Ну, познакомь нас со своими друзьями, – сказала царица, подсаживаясь к заговорщикам, но так, чтобы иметь возможность в любой момент выскочить из-за стола. Возле нее с воинским достоинством опустился на лавку старый гренадер.
– Этого господина вы, пожалуй, знаете со вчерашнего вечера, – произнес торговец, указывая на отстраненного от должности офицера, затем он назвал по именам остальных: молодого помещика из окрестностей Москвы и двух гвардейских офицеров.
– Агосович только куда-то запропастился, – в завершение сказал он.
– Агосович? Что это за человек? – спросила царица. – Не камер-лакей ли императрицын?
– Он самый, – вмешался уволенный в отставку подпоручик, – он одна из важнейших опор нашего предприятия, поскольку все время находится рядом с тираничной особой и без особых трудностей сможет в любой час провести нас во дворец.
– Следовательно, вы задумали убить царицу? – прошептала Елизавета.
Уволенный в отставку офицер предпочел не отвечать на вопрос завербованного новичка.
– Но неужели она действительно такая тиранка? – продолжала Елизавета.
– Она относится с доверием именно к тем людям, которые заживо сдирают с нас кожу, – ответил помещик.
– Если мы решили принять участие в вашем покушении, господа, – заговорил теперь гренадер, – то вы уж будьте добры сообщить нам подробности. Затея может стоить нам головы, поэтому надобно все-таки знать, как и почему?
– С вас достаточно знать, – сказал уволенный офицер, – что планируемая нами акция послужит во спасение нашего отечества и что вас, равно как и других, неминуемо ожидает большая награда. Детали операции каждому станут известны только тогда, когда дело созреет настолько, что о неудаче уже и думать будет нельзя.
– В таком случае скажите нам еще вот что, – попросила царица, – ваше намерение относится к личности монархини или к тому, как она правит?
– У нас в России, где верховный правитель является самодержцем, а следовательно, деспотом, – промолвил в ответ отставной офицер, – эти вещи невозможно отделить друг от друга. Если хочешь избавиться от ненавистного режима, необходимо убирать с дороги тех, в ком он персонифицируется.
– Большего нам ничего знать и не требуется, – сказала Елизавета, – теперь вы можете рассчитывать на нас.
– А вы, господин подпоручик, стало быть, глава всего заговора, – полюбопытствовал гренадер.
– В той мере, в какой мне оказывают доверие все участники, – ответил уволенный в отставку офицер.
– Не слишком ли, однако, нас мало, чтобы захватить императрицу и ее приверженцев? – вставила вопрос Елизавета.
– Чем больше число посвященных, тем вероятнее предательство, – сказал помещик.
– В Москве наберется еще достаточно тех, кто нам сочувствует, – вмешался в разговор торговец, – совершенно надежный, как и мы, народ, люди, которым терять нечего, а выиграть могут все.
– В предприятии такого рода все определяется только сообразительностью и хитростью, – добавил отставной подпоручик, – ни в первом, ни во втором у нас нет недостатка. Вспомните, с какой легкостью Миниху удалось свергнуть Бирона, сколь ничтожно малыми средствами Елизавета добилась короны. Мы тоже отпразднуем победу, если будем преданно держаться друг друга и в решающий момент не позволим ни страху, ни каким-либо предрассудкам парализовать себя. С нами обращаются бесчеловечно, мы тоже не должны испытывать жалости.
– Однако царицу-то, такую красивую и любезную женщину, нам все же следовало бы пощадить, – сказал гренадер.
– Ее-то как раз меньше всего, у нее по-прежнему масса приверженцев в армии и народе, – воскликнул один из гвардейских офицеров, – до тех пор, пока она жива, мы не можем быть уверенными в успехе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Шведская война – имеется в виду война России за вытеснение шведов из восточных регионов Прибалтики. Силезские войны между Австрией и Пруссией велись с 1740 по 1763 гг. с перерывами.
2
Разумовский Алексей Григорьевич (1709–1771) – граф, генерал-фельдмаршал (1756). Родом из украинских казаков. Участник переворота 1741 г. С 1742 г. морганатический супруг императрицы Елизаветы Петровны. Старший брат Кирилла Григорьевича Разумовского – гетмана Украины, фельдмаршала.
3
Бутурлин Александр Борисович (1694–1767) – граф (1760), русский генерал-фельдмаршал (1756). Фаворит императрицы Елизаветы Петровны. Во время Семилетней войны главнокомандующий русской армией (1760–1761 гг.).
4
Гарун аль-Рашид (Харун ар-Рашид) (763–809) – калиф (халиф) из династии Аббасидов. При нем в Халифате достигли значительного развития сельское хозяйство, ремесла, торговля. Продолжал борьбу с Византией. Образ Гарун аль-Рашида выведен в сказках «Тысяча и одна ночь», сложившихся в целом к XV столетию.
5
Апраксин Степан Федорович (1702–1758) – русский генерал-фельдмаршал (1756). В начале Семилетней войны 1756–1763 гг. главнокомандующий русской армией. За нерешительные действия в 1757 г. отстранен от должности.
