— Но вы же меня пригласили…
— С вами я флиртовал. — Ник не стал ждать ее реакции, просто схватил ее за руку и повел в башню.
Она шла молча. Ник тоже ничего не говорил. Он пытался правильно оценить ситуацию, понять, использует ли она его, просто чтобы избежать неприятной встречи, или она нацелена на что-то гораздо более интимное.
Он знал, чего бы ему хотелось. А чего хочет она, он узнает позже. Он остановился и открыл дверь в крыле восточной башни. Перед уходом он приглушил свет, и сейчас Эдди заглянула прямо в полумрак.
— Сомневаетесь? — спросил Ник.
— Нет. — Она помолчала, потом повернулась и посмотрела ему в глаза. — А вы?
Этот вопрос застал Ника врасплох.
Он спал с другими женщинами после смерти Эми. Ведь с тех пор прошло уже восемь лет. Но это ничего не значило. Это был зуд, жажда, которую он утолял. Но только с женщинами, которые относились к этому так же. Он внимательно посмотрел на женщину рядом с собой и задумался о том, как относится к этому Эдди Дэлей. Ведь она даже на свидания не ходил. И тут он понял, что она все еще смотрит на него в ожидании ответа.
Ник быстро прочистил горло.
— Нет, — твердо сказал он.
Эдди улыбнулась — не так, как она улыбалась матери или мужчине по имени Кайл. Она улыбнулась искренне, и от этой улыбки его окатило волной желания.
Он хотел еще таких улыбок. Он хотел ее.
— Давайте я покажу вам, что я перестроил. — Он начал говорить о здании и его особенностях. Но через некоторое время понял, что она изумленно смотрит на него широко распахнутыми глазами. — Что?
— Вы правда в этом разбираетесь?
Ник засмеялся:
— Это моя работа. Поэтому я здесь.
— Я думала… свадьба…
— Я приехал не на свадьбу. Я приехал реставрировать восточную башню.
И вдруг ее лицо осветила та самая улыбка, которую он так жаждал видеть.
— Как чудесно! — воскликнула она. — Показывайте. Расскажите мне все.
Сначала он думал, что она говорит из вежливости, но она слушала с интересом, задавала вопросы о замке и о проделанной им работе. Она сказала, что в колледже изучала историю и думала, что станет учительницей.
— Учительницей? А стали агентом своей матери-актрисы?
— Порой жизнь очень сильно корректирует наши планы.
Ник не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он спросил:
— Вы никогда не хотели стать актрисой?
Она покачала головой:
— Никогда. Этот мир мне чужд.
— Но вы работаете в этом мире каждый день.
— Я работаю в части бизнеса. А не в гламурной части мира кинозвезд.
— Вы не любите мир кинозвезд?
— Он не для меня, — просто сказала она. — Это слишком сложно.
— Что? Актерская игра?
— Не только. Сложнее быть настоящим. Честным. Если все время играешь, кто ты на самом деле? Знаешь ли ты это сам?
«Наверное, ей лучше знать, с ее-то матерью», — подумал Ник.
Видимо, Эдди показалось, что она слишком увлеклась, потому что она пожала плечами и легко сказала:
— Я человек закулисья, вот и все.
— Да. Я тоже.
Она моргнула от удивления, поэтому он добавил:
— Когда я работаю над зданием, важно здание. А не кто делает работу.
Эдди задумчиво кивнула:
— Да. Понимаю. — Она провела рукой по оконной раме. — Вы прекрасно поработали. По крайней мере, я так думаю. Почти не отличишь, где кончается старое и начинается новое.
— Именно так и должно быть.
— С чего вы начинаете?
— Провожу рекогносцировку, — сказал он. — Узнаю, кто построил это здание, когда и почему. Потом живу в нем.
— Так вот почему вы что-то перестраивали у себя в спальне, — ухмыльнулась она. — Значит, вы серьезно?
— Да, серьезно. — Он показал на дверь в дальнем конце коридора. — Моя берлога.
Эдди посмотрела на дверь, потом повернулась к нему и спросила:
— А когда построена башня?
— Она была пристроена к замку в тринадцатом веке. Здесь был наблюдательный пункт и бараки для солдат, призванных защищать замок от атак.
— Атак? — Она широко распахнула глаза. — Но замок же такой маленький. Зачем на него вообще нападали?
— Тогда страна была больше, королевская семья была богата и у них имелись пастбища, источники и реки. Вот только никто не мог завоевать эти земли.
— Я не знала.
— Семья Шэмион правильно выбирала друзей и союзников. У этого места очень богатая история. — Он провел ее по готовым комнатам к дубовой двери в глубине, открыл ее — за ней был зал с кучей лесов. — А здесь мы еще работаем.
— И вы все это делаете сами?
Ник по-хозяйски положил руку на леса:
— Я здесь все начал. Сам сделал несколько комнат, чтобы хорошенько все прочувствовать. А в последнее время я работаю в башне, а здесь работает пара местных умельцев.
Она прошлась по комнате, подмечая, где он заменил балку. Потом провела по ней пальцем и покачала головой:
— На это, наверное, уходит очень много времени.
— Именно поэтому такие здания строились не одним поколением людей.
Она улыбнулась, потом взглянула на него:
— Вы с виду такой современный. Мне сложно представить себе, что вы дни напролет этим занимаетесь.
Его губы изогнулись в ухмылке.
— Ну, в костюме на работу я не хожу.
— Как вы вообще решили, что хотите этим заниматься? Дети обычно хотят стать пожарными или ковбоями.
— Я хотел быть архитектором.
— И заниматься старыми зданиями?
Он пожал плечами:
— Они мне нравятся.
— А новое здание вы когда-нибудь проектировали?
— Один раз, — коротко ответил он.
Повисла минутная пауза, потом Эдди сказала:
— Извините.
— За что?
— За то, что подошла слишком близко.
— К чему?
— К вам. — Она слабо улыбнулась. — Извините, что спросила, как вы решили этим заниматься. Что спроектировали.
— Это не важно.
Она посмотрела на него, вздернув брови.
— Я бы сказала, что это очень важно, — тихо возразила она.
— Так оно и было, — ровным тоном сказал Ник. Тот случай изменил всю его жизнь.
На этот раз она не стала ни о чем спрашивать, докапываться до истины, просто молчала и ждала.
Ник сунул руки в карманы и, глядя куда-то вдаль мимо Эдди, стал рассказывать:
— Я спроектировал дом. Я собирался жениться. И построил его для своей невесты.
Он сам удивился, что сказал это. Он никогда никому про дом не рассказывал.
Эдди издала какой-то тихий звук, но не пошевелилась и ничего не сказала.
— Этот дом должен был быть идеальным. — Голос его звучал хрипло от нахлынувших эмоций. Он хотел, чтобы дом был таким же совершенным, как Эми.
