это – ничто. Кем бы ты ни был, богачом или умником, ты все равно умрешь. Как и все. Без разницы. Совершенно не важно, какая была жизнь. Все равно умрешь.
– Ты бредишь, – под нос прошептал Костя. Саша не услышал его.
– И как не крутись, смерть все равно скрутит тебя. А я так не хочу, понимаешь? Не хочу! Ты должен мне в этом помочь. Поклянись, что поможешь!
Костя судорожно сглотнул. По его щеке устремился к подбородку одинокий ручеек. Тотчас ему вторил еще один на второй щеке.
– Саня, что же ты творишь, – произнес Костя медленно. – Что же ты…
– Помоги мне, друг. – Саша нажал левую кнопку. – Обещай, что после того, как все закончится, ты возьмешь меня за руку и нажмешь кнопку возврата. Обещай мне!
– Я нажму, – кивнул Костя, на трясущихся ногах подошел к Саше и взял из его руки хронотриггер. Крепко сжал руку друга, а затем медленно отошел к стене.
Одинокие цикады выводили свои трели.
* * *
– Твой выход, Карлито, – усмехнулся седовласый старик в цветастом сомбреро с курительной трубкой в зубах, сидевший, свесив ноги, на искореженной непогодой кирпичной кладке. – Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать. – Он взял трубку в руки, выпустив густую струю дыма. Его ноги в серых тряпичных штанах принялись по-детски смешно болтаться в воздухе.
– Я знаю, – поигрывая желваками, хмуро ответил молодой человек с коротко стриженными черными волосами. Он стоял позади старика, заложив руки за спину и устремив орлиный взор куда-то вдаль.
Старик заулыбался, слегка покачивая головой из стороны в сторону, как будто в такт лишь ему различимой мелодии. В его взгляде читалось неприкрытое озорство.
– Какие еще доводы ты хочешь привести? Этот пример снова неудачный? – Старик по-детски повернул голову назад и вверх, отыскивая взглядом собеседника, но тот не шелохнулся и не удостоил старика взглядом. – Давай, скажи, как ты любишь, что в следующий раз все будет по-другому.
– Он еще совсем ребенок…
– Вот именно! – резко молвил седовласый старец громким и вмиг приобретшим металлические нотки голосом, молниеносно, с неожиданной для его возраста ловкостью и грацией, поднялся на ноги и повернулся лицом к собеседнику. – Совсем еще юное дитя. Однако же и это невинное создание утонуло под влиянием безнаказанной вседозволенности. – Глаза старца, казалось, готовы были метать молнии. – Знания такого рода…
– Я знаю, – перебил его черноволосый.
– Нет, не знаешь! – прервал его старик. – Знание – губительная, уничтожительная сила. Не принимая этого, нельзя использовать ее во благо. Твои попытки доказать обратное, обреченные, уж поверь мне, на провал, тщетны. Ты даешь обезьяне доступ к красной кнопке и уходишь спокойно спать. Это верх цинизма, Карлито. – Старик снова заулыбался, похлопав собеседника по плечу. – Скажи, какой урок ты извлекаешь из этих своих попыток? – Черноволосый никак не отреагировал на слова старца. – А, ладно, ладно, – отмахнулся старик, поворачиваясь спиной, – можешь продолжать сколько угодно. Наблюдать за всем этим весьма увлекательно. Не так интересно, как было поначалу, да и масштабности стало не в пример меньше. Где былой шик, континентальный размах? Эх!
Старец снова выпустил густую струю дыма, которая обволокла его словно саван. Когда дым рассеялся, старика на месте не было. Черноволосый осклабился и глубоко вздохнул. Знание не может быть только разрушительным. Когда-нибудь он докажет это. В другое время, в другом месте.
* * *
– Сань, глянь, какую я штуковину надыбал! Называется «хренобиггер»! Засовываешь ее в штаны, и все девчонки думают, что у тебя большой!
Жарило суровое летнее солнце…
