Я обнял ее за вздрагивающие плечи. Ох, как же я ненавижу успокаивать плачущих баб!
— Ну все, прекращай плакать, у тебя же тушь потечет… Хотя какая тушь, ты же без косметики. Нельзя так себя запускать женщине в самом расцвете лет. Ладно, где у тебя носовой платок? В сумочке? Щас…
Порывшись одной рукой в ее ридикюле, извлек оттуда практически чистый носовой платок и принялся вытирать слезы на лице своей воздыхательницы. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей мимо прошел. Новость, что Егор Мальцев обнимается с какой-то плачущей женщиной, тут же разлетится не только по дому, а и по Москве, чего доброго. Объясняйся потом с супругой, а оно мне надо? То-то же.
— Как ты, успокоилась немного? — спросил я, убирая платок обратно в сумку.
Я взял ее лицо в свои ладони, поднял, вглядываясь в черную глубину зрачков. Сейчас это все еще всхлипывающее существо выглядело настолько затравлено, что в порыве жалости захотелось его прижать к себе и зарыться лицом в растрепанные волосы. Однако это дало бы Светлане повод на что-то надеяться, а я не хотел вводить ее в заблуждение относительно перспектив наших отношений.
— Егор, скажи, что ты меня любишь, — прошептала она, не сводя с меня полного надежды взгляда.
— Свет, я люблю тебя как друга, но как женщину я могу любить только свою жену. Ты же сама все прекрасно понимаешь.
— Ах так!
Она резким движением расстегнула молнию на боком кармане сумочки, и спустя секунду я увидел в ее руке складной нож с уже выдвинутым лезвием.
— С венами не получилось, а с артерией получится.
Дальше я действовал на автомате. Тыльной стороной левой руки я подбил ее правую руку, сжимавшую несущийся к шее нож. Но немного не успел — Света самым кончиком оцарапала себе шею. Правой рукой удержал ее кисть с ножом над головой и резко выкрутил.
— Ой, мамочки!
Нож с глухим звоном упал на плитку лестничного пролета. Светлана в ужасе смотрела на меня, прижав ладонь к своей шее. Я же, все еще на адреналине, не без труда оторвал ее руку от раны.
— Ерунда, небольшой порез, — выдохнул я, чувствуя, как меня понемногу отпускает.
Снова достал из сумки носовой платок, приложил к ранке.
— Прижми, сама будешь держать. Думаю, даже швы накладывать не придется… Ох ты ж дура, а! И мозги у тебя куриные!
Наклонившись, чтобы подобрать нож, в последний момент передумал брать его за ручку, подцепил аккуратно двумя пальцами и опустил в карман своего пиджака. Еще не хватало отпечатки оставлять, чтобы потом мне покушение на жизнь министерской дочки приписали. Пусть пока у меня побудет, если что — на нем 'пальчики' только Светланы.
— Ты мне чуть руку не сломал, — всхлипнула она, прижимая платок к шее левой рукой и тряся кистью правой.
— А нужно было, чтобы больше не хваталась за что ни попадя. Это ж надо до такого додуматься!.. Пошли.
— Куда?
— Куда-куда… К матери твоей поедем, пусть разбирается с дочуркой, а я умываю руки.
— Я не поеду к ней, — в ее голосе снова начали прорезываться истерические нотки. — Лучше я вены себе перегрызу, не хочу ее видеть!
— Тебе в любом случае нужно оказать какую-то первую помощь… А, черт с тобой, пойдем ко мне.
— К тебе? Ты же говорил, у тебя жена дома, ребенок…
— Ничего, я кухонные ножи спрячу подальше. Ну чего стоим?! Кровью истечешь, пошли хоть продезинфицируем рану, еще неизвестно, что за колбасу ты этим ножом резала.
На этот раз она проявила покорность. Я-то малость нервничал, представляя, как буду объясняться с женой, еще, чего доброго, и она ревнивую истерику закатит. Надеюсь, что они хотя бы между собой не передерутся.
— Привет, лапа, привел тебе мою неудачливую поклонницу. Узнаешь? Да-да, Светлана Фурцева… то есть Козлова по мужу. Вы еще в гримерке пересекались после концерта трио 'НасТроение'.
— Как же, помню… Здравствуйте, Светлана. Ой, а что это у вас… с шеей?
— Несчастный случай, — быстро ответил я за еще больше побледневшую дочку министерши, все еще прижимавшую платок к порезу. — Представляешь, встретились в подъезде, ну и попросила заодно автограф. У нее карандашик с собой был, правда, туповатый, и лезвие. Решила грифель заточить на ходу, да видишь как — малость промахнулась.
— У нас в подъезде? — подняла брови Ленка, удивленно глядя на Светлану.
— А у нее родственница здесь живет, — вдохновенно врал я, уже не думая о последствиях. — Как раз от нее спускалась. Так что, найдутся у нас йод с пластырем?
— Как не найтись, уж для дочери министра культуры найдем. Ладно, заходите, сейчас будем оказывать вам первую помощь.
В общем, по-бабски они нормально столковались. Фурцева-Козлова даже позволила себя уговорить выпить чайку, пока мы ждали вызванную по телефону машину такси. При этом ни я, ни Светлана не афишировали, кто она на самом деле.
Когда сажал свою 'поклонницу' в 'Волгу' с шашечками на боку, водитель сначала мазнул по мне взглядом, а затем принялся разглядывать более сосредоточенно.
— Ба, да вы же Егор Мальцев, знаменитый футболист!
— Вы обознались, просто похож, — на автомате отреагировал я. — Меня постоянно с ним путают.
— Жаль, — искренне расстроился таксист. — В таксопарке бы ребятам рассказал, они бы просто обалдели.
— Приходите всем таксопарком на музыкальный фестиваль 1 июня, там ваш Мальцев точно будет выступать.
— Хе, так нас уже заставили купить билеты. Сказали — не купите — влепим выговор в личное дело. А уж они-то влепят, они найдут повод.
Похоже, водитель любит поболтать. Ну теперь пусть дальше со Светланой трещит. Несмотря на ее протесты, вручил таксисту деньги за проезд с запасом, разрешив оставить сдачу себе. Проводив взглядом свернувшую за угол дома машину, поднялся обратно в квартиру, где меня уже ждала уперевшая руки в боки супруга.
— Ну рассказывай, муженек, что это сейчас было?
Глава 3
В общем, следующий час у нас ушел на выяснение отношений. Желая в будущем не оглядываться на какие-то недомолвки, выложил Лисенку все как на духу, естественно, признавшись, что подругу-соседку придумал на ходу. Даже рассказал про попытку Светланы закадрить меня на прошлогоднем банкете.
— Может быть, это была моя ошибка, что сразу тебе не рассказал, думал, было — и прошло, забудется. Вернее, ничего не было, я бы тебе ни в коем разе не изменил. А она вон видишь как, все никак не угомонится, — подытожил я.
Честно сказать, далеко не был уверен, что Ленка не кинется собирать вещи с криком: 'Все, надоело твое вранье, кобель несчастный, я возвращаюсь к маме и папе!' Но моя девочка оказалась куда более рассудительной.
— И как же теперь быть дальше? — спросила она.
— Ну, если не прекратит ерундой заниматься, не угомонится, то придется ее мамашу проинформировать для начала, а в случае чего заявление в милицию накатать. Хотелось бы верить, что у нее хватит ума остепениться.
— Хотелось бы… А нож где?
— Эх, он же у меня все еще в кармане пиджака! Надо его в пакетик положить и заныкать куда-нибудь, как вещественное доказательство. Мало ли, вдруг Светлана решит задним числом заявить, что это я на нее с ножом кинулся.
А еще через пятнадцать минут я с аппетитом уплетал куриный суп с клецками на первое и картофельное пюре с парой котлет, поджаристых, как я люблю, с корочкой, на второе. Ну и стакан ароматного чая; давеча, пока с Лидой Клемент по рынкам и магазинам болтались, ухватил пару расписных жестяных коробок крупнолистового чая 'Букет Грузии'.
Разобравшись в отношениях с женой и с запоздалым обедом, я снова принялся обзванивать Миху и Адель. На этот раз рассказал им, когда и где будет проходить генеральная репетиция, и попросил определиться с репертуаром — им разрешили исполнить по две песни. У Ольги — то бишь Адель — к этому времени уже сложился свой коллектив: барабанщик, гитарист, бас-гитарист и клавишник, играющий на простеньком аналоге синтезатора. Так что помощи от 'Апогея' теперь и не требовалось.
Заодно порадовал Адель новостью, что сочинил для нее пару хитов. Далеко ходить не пришлось, взял из репертуара Борисовны 'Куда уходит детство' и 'Этот мир придуман не нами'. Договорились встретиться завтра у нее н репетиционной базе.
Так, с 'битлами' созвонимся позже, когда они сами сначала решат вопрос с Эпстайном. Чем занять этот вечер? Устроить секс-марафон с Ленкой, выгуливавшей сейчас во дворе Леху? Блин, после сегодняшних событий не уверен, что смогу выполнить в полной мере свой супружеский долг, меня все еще малость потряхивало. Хотя на аппетите не сильно-то и сказалось, вон как обед умял.
Включил телевизор, там как раз показывали концерт в Кремле с участием Бернеса. Тут же вспомнил, как Марк Наумович просил меня написать для него новую песню. Чего ж новую-то, у нас и старых полно. В смысле, старых для Алексея Лозового из будущего, а для Егора Мальцева из 1966 года еще ничего не написано.
