— Никакой мистики в этом нет, — сказал Андрей. — Есть мерзкие люди, Аркаша. Их лучше избегать или прощать мысленно.
— И сколько же раз их, по-твоему, прощать нужно? — усмехнулся Аркаша.
— До семидежды семьдесят раз, — улыбнулся Андрей.
— То есть ты поговоришь с Кимом? — спросил Аркаша.
— Может быть, ты сам сначала попробуешь?
— Мне кажется, Ким тебя послушает. Ты ведь у себя на «Заводе стекла» начальник. Просто скажи Киму, чтобы он не доставал меня больше. Иначе я за себя не ручаюсь. Я убью его точно. Хотя нет. Ким сильный как кабан. Лучше я убью себя, Андрей! Сброшусь с балкона! И дело с концом!
— Не ты, брат, себе эту жизнь давал и не тебе её отнимать, — сказал Андрей, поглаживая бородку. — Хорошо. Я поговорю с твоим начальником. Идём, я провожу тебя…
7
Только они поднялись с табуреток, поправляя мягкие подушечки на них, как на пороге кухни появилась Анастасия. Её волосы, пока она пыталась заснуть спутались на затылке. Глаза смотрели колко и с затаённой обидой. В руке она сжимала плюшевую черепаху. Мягкие игрушки были маленькой слабостью Анастасии. На каждый день рождения Андрей дарил ей по одной. Скоро, — шутил иногда он, — ты соберёшь всех плюшевых животных по паре, и мне придётся купить тебе плюшевый ковчег.
Черепаха Тортилла появлялась в руках жены только в моменты сильных переживаний.
— Насть, я же попросил тебя? — Андрей потёр ладонями лицо. — Почему ты не спишь?
Если планируешь что-то, — подумалось Андрею, — то всегда отдавай пятьдесят процентов — непредвиденным обстоятельствам. Даже если запланировал такой пустяк, как пораньше лечь спать. А незапланированных обстоятельств у него было всегда два: мать и младший брат.
— Мы с Катей не можем заснуть, когда на кухне такой ор, — Анастасия взмахнула черепахой. — Скоро час ночи.
— Перестань, Настя. Это не по-человечески, — Андрей нахмурился. — И не по-христиански.
— Ах, вот в чём дело? — улыбнулась Анастасия.
Она села на табурет, зябко поведя плечами под мягкой домашней кофточкой. Черепаха лежала на столе и подозрительно разглядывала зелёными глазами — пуговками Аркашу. Анастасия покачала головой.
— Вот значит, почему мы с Катей сейчас страдаем от вашего «бу-бу-бу» на кухне? Не по человечески, не по-христиански, да? Как же это так, мы не поможем ближнему своему? Своему любимому младшему братцу. Знаешь, Андрюша, есть ещё одна религия — религия предела! С меня хватит!
— Настя! — Андрей прошёлся по кухне.
— Я не хочу ни с кем ругаться, я пытаюсь, чтобы кой у кого проснулась совесть. — Анастасия схватила черепаху. Голова плюшевой пресноводной твари грозно мотнулась снизу вверх, будто кусая всех и вся, — Аркадий, ну, сколько можно?
Аркаша смотрел в окно, которое ночь с той стороны превратила в зеркало. В окне чётко отражалась спина сидевшей Анастасии. Аркаша не сводил с отражения глаз и часто сглатывал слюну.
— Человека избили. Он пришёл к нам за помощью… — пробормотал Андрей, встав напротив окна. Аркаша немедленно перевёл взгляд на холодильник. И здесь тоже на белом глянце виднелось отражение Анастасии. Кадык Аркаши снова опустился и поднялся. Лицо его выражало огромную жажду. Оттого и горло его часто сглатывало слюну, словно он был страждущим в пустыне, попавшим под власть миража…
— Я, пожалуй, пойду. Спасибо за всё, родственнички, — пробормотал Аркаша, обиженно дёргая плечами.
— Подожди, — нахмурился Андрей. — Не гони горячку.
— Пусть идёт. Помощь ему оказали, — пожала плечами Анастасия. — В сотый, наверное, раз оказали!
— Хоть тысячу раз, Настя! — Андрей повысил голос. — Мой брат может приходить в мой дом за помощью хоть десять тысяч раз!
— Достойно новой нагорной проповеди, — всплеснула руками Анастасия.
— Настя! — Андрей вскочил. Стул отлетел в кухонный шкаф. Звякнули боевыми топорами ложки и вилки.
— Да ну вас обоих, — воскликнула Анастасия и посмотрела прямо в глаза Аркаше. — В прошлом месяце Андрей вытаскивал тебя из вытрезвителя. Ещё раньше тебя хотели выселить из квартиры Елизаветы Сергеевны. Андрей урегулировал всё с документами… Все твои приходы сюда в пьяном виде… Сколько можно испытывать наше терпение? У нас же дочка!
— Настя… — качал головой Андрей. — Настя, Настя…
— Мама! — раздался крик Кати из комнаты. — Мама, пошли спать. Пусть они сидят! Оставь их!
Анастасия ушла. Братья минуты две сидели в полной тишине, а потом пошли в коридор. Аркаша одевался медленно. Он выставлял свои ранения напоказ, жалостливо шмыгал носом, медленно, кряхтя, надевал разбитые ботинки, рваную дублёнку.
Ну, Настя, блин! — Андрей обкусывал губы и ругался мысленно на жену. Он держал её плюшевую черепаху Тортилу и несколько раз уже скрутил ей шею.
Да убоится жена мужа своего! — вот как раз для таких ситуаций это написано. Ну, какое тебе дело? Это твой брат? Нет! Зачем тогда соваться?
— То есть ты поговоришь с Кимом? — спросил Аркаша уже на улице, закуривая.
Андрей тоже закурил. Сигаретный дым стелился по земле. По какой-то причине он не желал подниматься в воздух. Он опутывал их с Аркашей ноги, словно бы они находились сейчас на эстраде.
— Да, — сказал Андрей. — Я поговорю с этим Кимом. Думаю, что твои претензии к нему обоснованы.
— Конечно. Я для этого столько тебе и рассказывал, чтобы ты понял, — кивнул Аркаша. — Я же совсем не хотел обидеть Настю…
— Настю? — повторил Андрей. Как он ни был зол на непокорность жены, всё ж его поразили странные нотки в голосе брата.
Если уж сегодня настал день откровений, — подумал Андрей, то нужно объясниться до конца. Что значат все эти взгляды, о которых говорит Анастасия? Да, такие вопросы лучше решать сразу. Как гнойный прыщ, если его не залить йодом, разбухнет потом мерзкой белой горошиной.
Только Андрей хотел произнести вопрос «почему ты не можешь поладить с моей женой?», как Аркаша взмахнул руками, принялся шарить по карманам и сквозь зубы ругаться как человек, потерявший что-то важное.
Поэтому Андрей вместо одного вопроса произнёс совсем другой.
— Что-то потерял?
— Паспорт. В прихожей у тебя обронил. Я мигом… Я сейчас…
Андрей хотел принести брату паспорт сам, но Аркаша уже бросился к дверям и исчез за ними.
Андрей закурил ещё одну сигарету и задумчиво смотрел, как дым упрямо не желает подниматься в воздух. Андрей поднял глаза и взглянул на трубы окрестных домов. Такая же история. Дым, словно бы пришлёпнутый невидимым большим пальцем окутывал дома, стелился по земле, так что весь посёлок превратился в одну большую сковороду с чем-то пригоревшим и чадящим.
— Фух! — выскочил Аркаша из дома Андрея. Он пожал на прощание Андрею руку, как обычно смотря куда угодно, но только не в глаза.
— Нашёл паспорт? — спросил Андрей.
— Ага. Извини, что помешал сегодня вам лечь спать пораньше… Такое не каждый день случается.
— Ничего, — кивнул Андрей, закрывая дверь. — Храни тебя, Господь, Аркаша.
— Иди, спи, луч света в тёмном Трофимовском царстве, — Аркаша захрустел туфлями по обледенелой дороге.
*****
Андрей пришёл в спальню и нисколько не удивился, найдя Анастасию не спящей. Она лежала поперёк кровати, обняв мягкую игрушку волка из мультика «Ну погоди». Андрей бросил на кровать Тортиллу.
— Ты простишь меня? — прошептала Анастасия.
— Да никогда в жизни, — Андрей присел на краешек кровати. Улыбнулся и обнял жену. — Прощаю, конечно. Но ты была полной стервой.
— Не называй меня так! — Анастасия отстранилась от мужа.
— Прощения просишь, или орать будем?
— Да, — вздохнула Анастасия, снова прижимаясь к мужу. — Я была полной дурой. Пусть так. Но у меня предчувствие, понимаешь, Андрей? Я здесь пытаюсь уснуть, вы — там. Думаю, да наплевать, пусть себе болтают. А в груди всё сжимается. Предчувствие. Как будто, ну вот не должен ты с ним говорить… Как печать на Аркаше какая-то.
— Это ты ко мне не по адресу. Я в такое не верю. Вот мать — та спец по предчувствиям, роковым печатям и порчам, — сказал Андрей.
Он смотрел на сейф, вмонтированный в стену. В сейфе лежал газовый револьвер. — Спи, Насть. Не бери в голову. Я не держу на тебя зла. Почти сразу тебя простил. Вижу, что ты переживаешь.
— Иногда твоё православие очень выгодно для меня, — улыбнулась Анастасия. — Ты стал добрее с той поры как надел крестик на шею.
— Спокойной ночи, — сказал Андрей, подумав про себя, что меньше всего хотел бы обсуждать своё православие с кем бы то ни было.
Андрей приказал роднику мыслей в своей голове иссякнуть. Потому что завтра, будет утреннее совещание у генерального. А если он будет сидеть там с не выспавшейся физиономией, то не ровен час и к нему начнут относиться так же, как к Аркаше на его работе.
