Замедленное развитие его соперников проявлялось уже в том, что они все ломанули в этот потерянный городишко. А вот Денни с отъездом не спешил. Потому что он один сразу увидел, за какую деталь можно зацепиться.
Татуировка.
Он в таких вещах разбирался отлично, поэтому сразу подметил, что татуировка на трупе – работа мастера. Это не какой-нибудь бывший зэк иголочкой наколол! И материалы дорогие, и краска современная.
А кто стал бы делать такую татуировку неопрятному бомжу? Даже если у деда имелись деньги, его бы и на порог приличного тату-салона не пустили! Да и потом, татуировщики подобного уровня не будут соглашаться на все подряд только потому, что им кто-то платит. Ну, насобирал дед мелочи у церквей, это еще не повод его трогать! Тут работа тонкая, а у бездомного какая угодно болячка быть может!
К тому же сама татуировка очень странная, да еще и крупная. Это тоже стороннему человеку не объяснишь. В итоге у Денни оставалось всего два варианта. Во-первых, Антон Доронин мог быть знаком с татуировщиком – еще в своей «первой», профессорской жизни. Это должно было быть близкое знакомство, если мастер согласился на такую просьбу! Второй вариант – бездомный не давал своего согласия на татуировку, ее кто-то сделал в качестве шутки.
Однако вторая версия казалась Денни не слишком вероятной. Дорогая какая-то шутка, не слишком гигиеничная и не очень смешная! Поэтому первый вариант оставался приоритетным.
Но даже к нему Денни решил подойти с обратной стороны. Собирать данные на знакомых погибшего – дело нудное, кропотливое, он такое не любил. Поэтому он обработал фотографию трупа на компьютере так, чтобы была видна только татуировка, и отправился в один из хорошо известных ему клубов.
Здесь любителей татуировок хватало. Некоторые покрыли свое тело таким количеством наколок, что могли разгуливать по городу хоть голыми – и этого бы никто не заметил. Они это делали не ради забавы, в отличие от малолеток, которые в последнее время повадились ляжки совами украшать. Для них татуировка была культурой и искусством, в котором они разбирались на экспертном уровне.
На это Денни и делал ставку, когда подходил к барной стойке. Его интересовали не скучающие там красотки, подбирающие тех, кто готов был заплатить за их коктейль, а брутального вида барменша, на руках которой причудливо перевивались цветы и змеи.
Женщина заметила его издалека, улыбнулась, причем вполне искренне: Денни был одним из немногих завсегдатаев, кто всегда расплачивался за выпивку вовремя и не скупился на чаевые. Теперь эти чаевые превратились в предварительную инвестицию.
– Привет, сладкий, – подмигнула ему барменша. – Тебе как обычно?
– Нет, я сегодня непьющий.
– И ты тоже? – поразилась она. – Что, кризис не щадит?
– Кому кризис, а кому мать родная, – фыркнул Денни. – Я при деньгах, если ты об этом. Но у меня сейчас дело есть, так что мне не расслабиться. Я по этому поводу к тебе и пришел.
– Ко мне ты будешь приходить только вот по этому поводу! – Она указала на бутылки.
– Не в этот раз. Давай так… притворимся, что я разбил бутылку. Я ее честно оплачу, а пока торгуемся по поводу цены, ты мне ответишь на один вопрос.
Дело казалось ему простым донельзя, а барменша продолжала коситься на него с подозрением. Это его раздражало, и сдерживался он лишь потому, что она действительно могла помочь. Иначе он бы на эту овцу и минуты своего времени больше не потратил!
– Что-то ты непонятное мутишь, Дэн…
– Это ты что-то непонятное мутишь, когда тебя коктейли со скидками продавать заставляют, – парировал Денни. – А я, как всегда, чист как слеза младенца.
– Вот эта чистота меня и напрягает! Ладно, задавай свой вопрос. Но я тебя сразу предупреждаю: если криминал какой, то ты хоть сто бутылок купи, а я в это лезть не буду!
Он в ответ только фыркнул. Такие громкие слова от человека, который закрывает глаза на продажу спайсов в клубе! Но накалять обстановку сейчас было непрактично, и он просто протянул ей фото.
– «Она все еще жива», – прочитала барменша. – Что за бред? Что это?
– Татуха.
– Если только переводка! Кто такое будет набивать?
– Ты мне скажи. Я только вижу, что это хороший мастер делал, но я-то профан в этих делах. Я надеялся, что ты мне подскажешь, кто такое мог сделать.
– А это не шутка? – подозрительно поинтересовалась женщина. – Не фотошоп какой? Зачем тебе это?
Денни только закатил глаза. Он достал из кармана смятую купюру и положил на барную стойку.
– Это тебе за разбитую бутылку.
– Чудак ты все-таки… Но и тот, кто это набивал, тоже чудак. С хорошей рукой. Я б предположила, что это или Вовик Аверченко, или Шамахин, или Сенька Шубин, или Кустов Валера. Но это из тех, кого я знаю.
– Это ты по надписи определила? – полюбопытствовал Денни, записывая имена.
– По точности исполнения! По надписи фиг определишь… Такой бред в шутку никто набивать не станет, видно же, что на полтела! Не скажешь, где ты это взял?
– Не могу – долг зовет! Но чтобы совесть твоя была чиста, знай – это не криминал, а творческое увлечение.
Судя по выражению лица, верить ему барменша не спешила, но и вопросов больше не задавала. Она торопливо спрятала деньги под прилавок и вернулась к клиентам, а Денни покинул клуб.
Естественно, приставать ко всем названным мастерам, расспрашивая, не татуировал ли кто из них бомжа, Денни не собирался. Ему в этом городе еще жить, тут репутация важнее! Поэтому следующий кусочек пазла ему необходимо было выкупить.
Он подумывал о том, чтобы взять деньги у Степана, как и предполагал Тронов, но быстро отказался от этой идеи. Ассистенту придется объяснять, что да как, а Денни не хотел раскрывать свою версию раньше срока. Да и потом, у него, в отличие от придурковатых конкурентов, с деньгами острых проблем не было.
Конечно, он мог бы и сам озадачиться сбором данных – узнать имена всех, кто учился у Доронина, было не так уж сложно. Однако это снова подразумевало кропотливую работу, которую Денни терпеть не мог. Поэтому задачу он делегировал, причем за разумную плату – а уже утром следующего дня на его электронный адрес был прислан полный список имен.
По крайней мере, Денни надеялся, что список полный – там больше тысячи человек набралось! Даже на то, чтобы прочитать это, несколько часов уйдет! К счастью, прогрессивное человечество давно было избавлено от такой необходимости автоматическим поиском.
Он знал, что его затея может ни к чему и не привести. Однако когда компьютер желтым цветом выделил нужное имя, шока Денни не испытал. Он давно уже свыкся с мыслью, что Денис Карпатов не ошибается.
У покойного профессора учился Арсений Шубин, личность в тату-кругах известная. Такой человек ни за что бы не согласился работать с вонючим бомжом, хоть ему двойной гонорар предложи! Должна быть другая причина, более личная, что ли…
И эта причина вполне могла стать ключом к расследованию.
Найти Шубина не составило труда: он продолжал работать в салоне, расположенном в центре Москвы. Попасть к нему оказалось труднее, желающих сделать тату у этого мастера было больше чем достаточно. Поэтому в его кабинет Денни попал лишь ближе к вечеру.
Впрочем, Шубин не выглядел уставшим. Похоже, он относился к тем, у кого день начинался в полдень, а заканчивался глубокой ночью.
– Что делаем? – поинтересовался он, бросив мимолетный взгляд на Денни.
– Говорим!
– Не понял…
– Говорим об Антоне Ильиче Доронине, – уточнил Денни.
Ему показалось, что татуировщик чуть заметно вздрогнул. Однако движение это было настолько незначительным, что уверенности не было.
Ответил Шубин невозмутимо:
– Не знаю такого. И вообще, это не исповедальня, это тату-салон! Тут набивают татуировки молча.
– Тогда предлагаю внести оригинальности в здешнюю рутину. Представим, что ты мне набил татуировку, и заплачу я за это по вашим ставкам. Вот за такую, большую.
Денни бросил на стол перед татуировщиком фотографии убитого Доронина. На этот раз он не церемонился, принес не только обработанные снимки, но и те жуткие, из морга.
Шубин некоторое время разглядывал фотографии, однако понять, о чем он думает, не представлялось возможным. Наконец он презрительно отодвинул от себя изображения.
– Забери это. Ты не в себе, парень.
– Очень даже в себе! У меня есть сведения, что татуировку этому деду делал ты, – заявил Денни.
Блефовать ему было не впервой, и в этой стратегии он был так же уверен, как и в подкупе. Вот только Шубин не был впечатлен.
– Никогда его не видел.
– Да ты у него учился!
– Я не узнаю людей, у которых я учился, в состоянии трупа, – пожал плечами татуировщик. – Но если скажешь, кто это, я пошлю цветы на похороны. А теперь вали отсюда, пока я тебя не вышвырнул.
