Мишка уже совсем взрослый. Учится в институте. Девушка есть. Хорошая. Сашка тоже нормально.
— Я рада, что всё хорошо.
— Ты как?
— Замечательно. Правда. Рада тебя видеть.
— У тебя же дочка школу в этом году заканчивает. Куда будет поступать?
— Ты помнишь?
— Конечно, родная. Я всё помню. Ты счастлива?
— А ты?
— …
Загорелся зеленый свет.
Мы так и не заговорили. Он прошёл мимо и сделал вид, что не заметил меня.
Я была его второй молодостью. Он был моим вторым дыханием.
— Мне, пожалуйста, капучино. Большой. С собой.
— Корицу, шоколад?
— Шоколад.
Я гуляла по парку и пила кофе. Это был наш парк. Здесь всегда было тихо. Мало народу. Мы часто останавливались и целовались. Много разговаривали. Он держал меня за руку, как будто боялся, что если отпустит, то я убегу.
Он постоянно дарил мне цветы. Когда мы ссорились, он просто оставлял у меня под дверью букет белых роз. Я не могла долго сердиться на него. Он был лучшим. Встречал меня вечером с работы, если шёл дождь. Боялся, что я забыла зонт и промокну. Каждый день говорил, что любит. Говорил, что если бы не я, то он давно бы уже спился, что в его жизни никогда не было ничего прекраснее меня. И уже не будет. Он всегда желал мне спокойной ночи и никогда не оставался у меня ночевать.
У него была жена и двое сыновей.
Через три месяца после того, как мы расстались, я встретила его. У него в руках был букет роз. Белых.
Его жена не любила цветы. Он их ей никогда не дарил.
И всё равно я была рада его видеть. Несколько дней назад. В воскресенье.
Vivo. Pressto
Это текст надо читать быстро и живо. Слова и предложения именно в таком темпе появлялись передо мной. Как будто в моей голове жил дирижер, и он размахивал своей палочкой прямо у меня перед носом. Я боялась не успеть рассказать тебе свой сон, боялась его забыть. А так хотелось, чтобы ты почувствовал то же самое, что и я в тот момент, когда проснулась.
Был теплый летний вечер. Лучшие сны начинаются именно с этих слов, потому вероятность того, что в конце придётся от кого-то убегать или прыгать с крыши небоскреба, очень мала.
Итак, был теплый летний вечер. Я сидела на крыльце нашей дачи и курила, рядом на маленьком столике стояла бутылка вина и два бокала. Ты вышел из дома с пледом в руках. Подошёл ко мне и молча укрыл им мои ноги. Потом сел на ступеньку и сказал:
— Так сырников хочется… Приготовишь завтра?
— Творога нет.
— Я утром на велосипеде на рынок съезжу. Ещё надо что-нибудь купить?
— Охота же тебе. Купи тогда ещё сливок, а то сметана у них слишком жирная. И всякой зелени для салата, у нас тоже закончилась.
— Хорошо. Я спать. Ты идёшь?
— Нет, я ещё посижу немного.
Проходя мимо меня, ты наклонился и поцеловал меня в макушку.
Утром я слышала, как ты тихонько встал с кровати, стараясь не разбудить меня. Слышала, как ты молол кофе. Кипятил воду. И постоянно чертыхался при каждом громком звуке. Мне даже показалось, что ты разбил чашку. Потом ты снова поднялся на второй этаж, зашёл в нашу спальню, я закрыла глаза, мне почему-то хотелось, чтобы ты думал, что я сплю. Ты занавесил шторы, чтобы солнечный свет не нарушил мой сон, поправил мне одеяло и поцеловал. Я тут же снова уснула.
Проснулась я от восхитительных запахов, которые поднимались с кухни, проникая ко мне в комнату и прокрадываясь к моему носу, вызывая щекотку в нём и нестерпимое желание чихнуть. Пахло сырниками и зелёным чаем с мелиссой. Я чихнула и села на кровати. Рядом со мной на подушке лежал букет ромашек.
Накинув халат, я спустилась вниз.
— Доброе утро!
— Доброе, садись завтракать. Тебе сколько сырников два или три?
— Два. Почему меня не разбудил? Я бы сама приготовила. И спасибо за цветы.
— Какие еще цветы? Тебе кто-то подарил цветы? Наверное, это наш сосед. Я несколько раз замечал, как он поглядывает на тебя из-за забора. Вот нахал. Разберусь с ним после завтрака.
— Обязательно разберись. Я люблю тебя, и мне очень повезло с тобой.
— Конечно, повезло. Я первый мужчина в твоей жизни, который умеет и любит готовить.
— Надеюсь, что последний.
— Ты должна быть в этом уверена.
— А знаешь, когда я тебя увидела в первый раз, ты мне совсем не понравился.
— Знаю. А я влюбился в тебя в первый же вечер. Ты тогда впервые приехала ко мне на дачу и чувствовала себя немного не в своей тарелке. Ты здесь практически никого не знала, кроме Юли, которая тебя и затащила сюда, и её мужа. Когда мы сели играть в покер, ты изменилась, ожила, и я понял, что очень хочу остаться с тобой вдвоём, сидеть у камина и разговаривать всю ночь напролет. Уже ночью я вышел из дома, чтобы проверить закрыл ли ворота и увидел тебя. Ты стояла, прислонившись спиной к березе и курила. Всегда не любил курящих женщин, но тебе шло. У тебя очень красивые руки. Ты смотрела на небо, и мне почему-то показалось, что тебе известны названия всех звезд. Я любовался тобой до тех пор, пока ты не ушла в дом, подождал, пока в окне твоей комнаты погас свет, и только потом пошёл проверять ворота. Тогда я понял, что встретил женщину, с которой мне нравится молчать. Как сырники, вкусные?
— Обалденные! Утром ты постучался ко мне в комнату и предложил прогуляться. Отказывать хозяину было как-то неловко… По дороге ты много говорил, рассказывал про рыбалку, грибы. А когда мы подошли к речке, то я увидела, что под большим деревом был расстелен клетчатый плед. Красный с белым. И стояла корзина для пикника. Я еле удержалась, чтобы не завизжать от удовольствия и не захлопать в ладоши. Настоящая корзина для пикника — это же моя мечта. Мы пили кофе из термоса, который ты наливал в красивые чашки, ели блинчики, которые ты утром приготовил специально для меня. Варенье из абрикосов было чудесным. И ты сказал, что утром ты понял, что я женщина, с которой ты хочешь прожить все четыре времени года.
— Я соврал. В то утро я понял, что встретил женщину, без которой уже не мог прожить ни одного
