Выловили и несколько личных вещей Бунчука. В числе остальных была его шутливая кепочка, которую Бунчук носил в свободное от работы время.
Следователь Гордеев продолжал заниматься этим делом. Свой следующий визит он нанес Анжелике, дочери Бунчука.
Машина военной прокуратуры, въехав в арку, остановилась у восьмиэтажного дома. Гордеев, выйдя из машины, подошел к подъезду. Маленькая собачонка, выбежавшая откуда-то из-за угла, с яростным лаем обрушилась на него. Гордеев, остановившись, топнул ногой, но она не отставала.
– Вот дрянь! – пробормотал он, открывая входную дверь в подъезд.
Собак Гордеев ненавидел еще с детства. Впрочем, эта ненависть была взаимной. После того как в десятилетнем возрасте его жестоко искусала немецкая овчарка, Гордеев с огромным удовольствием отправил бы всю эту четвероногую братию на мыло, однако его скромная должность не обеспечивала такими полномочиями.
Войдя в лифт, он сверился со своими бумагами и нажал на кнопку седьмого этажа. Девушка-блондинка, открывшая дверь квартиры номер 124 после звонка, отступила на несколько шагов назад. Лицо ее было очень ярким, красивым, но вот глаза выдавали человека совсем не сентиментального.
– А вы кто? – спросила она, вглядываясь в бесцветное, незапоминающееся лицо незваного гостя.
– Здравствуйте, я старший следователь городской прокуратуры Гордеев Петр Валентинович. Позвольте войти? – корректно спросил незваный гость.
– Да… Заходите, – растерянно произнесла Анжелика, явно не ожидая такого гостя. – А в чем дело?
– У меня к вам есть несколько вопросов, – ответил Гордеев, снимая туфли.
Пройдя в гостиную, он удобно расположился в предоставленном кресле. Достав папку, он раскрыл ее и поднял лицо к Анжелике, которая, не присев, нервно стояла напротив.
– Когда вы последний раз видели своего отца? – внимательно взглянул на нее следователь.
– Он вчера собирался на рыбалку. Мы виделись с ним вечером, перед отходом катера. – Девушка обеспокоенно стиснула губы. – Что случилось?
Когда следователь рассказал о гибели катера, девушка приложила руки к бледным щекам и медленно осела на пол.
– Вот черт! – растерялся Гордеев. Такого он никак не ожидал. Внезапный обморок поломал все его планы нажима на Анжелику. – Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул он.
В квартире было тихо. Гордеев вскочил и быстро обошел все комнаты. Но никого, кроме него и потерявшей сознание прекрасной девушки, в квартире не оказалось. Следователь, вернувшись, склонился над ней.
– Э-э-э, послушайте, – тихонько потряс он ее за плечо. – Девушка…
Та не отвечала. Гордеев вконец растерялся. Как быть в такой ситуации, он не знал. В голове пронеслось что-то насчет искусственного дыхания, но делать он его тоже не умел. Да и как бы это выглядело? Он набрал «03».
– «Скорую» срочно! – выкрикнул он в трубку. – Девушка потеряла сознание. Да! Проспект Космонавтов, четырнадцать.
Затем, положив трубку, он еще раз попытался самостоятельно привести Анжелику в чувство. Набрав воды в стакан, он подошел к ней и задумался, а что же с ним делать? Он уже было набрал воды в рот, чтобы прыснуть девушке в лицо, но раздумал. «А, пусть доктора разбираются!»
Сколько Гордеев себя помнил, он никогда не был особенно романтичным. Да и специфическая работа не располагала к проявлению чувств. Но вот подобная ситуация, да еще с такой красавицей, как-то выбила его из душевного равновесия. Взглянув на лежавшую Анжелику, он еще раз прошелся по квартире, осматривая ее взглядом профессионала. На кухне у окна лежал толстый и пушистый кот. Он приоткрыл глаза, посмотрел на Гордеева и снова погрузился в блаженную дремоту. На столе стояла недопитая чашечка ароматного кофе. Рядом – пачка сигарет, зажигалка. В спальне внимание следователя привлекла приоткрытая сумочка. Он подошел и нагнулся над ней, но тут в дверь позвонили. «Скорая» приехала на удивление быстро.
– Ну, кто тут у нас сознание потерял? – громогласно пробасил вошедший врач, мужчина лет пятидесяти, с пышными, уже седоватыми усами.
– Проходите вот сюда.
Анжелика уже к тому времени очнулась и старалась привести себя в порядок.
– Вот, выпейте, – суетился рядом Гордеев со стаканом воды.
Врачи сделали девушке укол. Гордеев проводил врача до дверей.
– Ну что с ней, доктор? – обеспокоенно спросил он.
– А вы ей кем приходитесь? – врач поправлял рукав своего белого халата.
– Я следователь.
– Следователь? Забавно, – хмыкнул врач. – У нее был глубокий обморок.
– Понимаете, доктор, я сообщил ей по долгу службы, так сказать, о гибели ее отца. Вот она и…
– Все ясно. У вас что, к ней какие-то вопросы?
– Да, действительно, есть ряд вопросов.
– Послушайте, молодой человек, как врач я вам могу сказать одно: на три дня оставьте ее в покое. – Врач остановился в дверях и взглянул на Гордеева. – Дайте девушке прийти в себя. Понимаете?
– Все понятно, благодарю вас, доктор. Всего хорошего.
Врач, выходя, буркнул что-то себе под нос, закашлялся и пошел к лифту.
Гордеев постоял еще немного в дверях, что-то обдумывая, и вернулся в гостиную, к Анжелике.
– Лежите-лежите, вы что же, не слышали, что сказал врач? Ну что ж, я вам соболезную, Анжелика Федоровна, и пока оставлю вас.
– Пока? – Девушка быстро подняла все еще бледное лицо.
– Да, пока. Мне бы хотелось с вами еще поговорить о некоторых проблемах.
– Чьих проблемах? – резко проговорила Анжелика.
– Всего хорошего, я вам позвоню. Лежите, дверь я сам закрою, – Гордеев улыбнулся одним только ртом.
Когда щелкнул замок входной двери, Анжелика еще несколько минут лежала, уставившись в потолок. Затем ее лицо исказила резкая гримаса, и она, схватив цветастую подушку, с криком швырнула ее от себя.
* * *
Военный «уазик» остановился у здания прокуратуры. Из нее вышел с папкой в руках следователь Гордеев. Войдя в здание, он предъявил пропуск и стал подниматься на второй этаж. Остановившись перед кабинетом прокурора, он пригладил волосы и, помедлив мгновение, вошел. Прокурор Алексаненко, грузный мужчина лет пятидесяти, с густыми бровями, кивнул на стул напротив себя.
– Пришел? Рассказывай, как дела! – резким, неприятным голосом сказал он.
– Спасибо! Нету дел! – в тон ему, присаживаясь, отозвался Гордеев.
– Не тяни! Что конкретно ты можешь сказать? – Прокурор выразительно смотрел на Гордеева, постукивая пальцами по столу.
– Не верю я в то, что он погиб! – взволнованно говорил следователь. – У него друзей – полный город и не только. Сам он в прошлом – боевой пловец, один из опытнейших в Каспийской флотилии. И причин бежать у него было многовато – наверняка подготовился! Безусловно, все это – имитация…
– Вашей веры мало, нужны доказательства…
– Доказательства будут, я работаю над этим.
– Работа, работа… Мне факты нужны!
Гордеев развел руками.
– Пока что насчет фактов мы не богаты.
– Ладно, допустим. – Прокурор что-то записал на полях напечатанного документа, лежавшего на его столе. – И все же – какова ваша версия?
– Версия проще некуда, – осклабился Гордеев. – Удрал в Иран Бунчук, вот и все!
– Причина? Основания?
– Основания для моих выводов – квадрат, в котором были найдены обломки катера, в нейтральных водах! Бунчука запросто мог подобрать иранский корабль. Но основная причина в том, что против него заведено следствие. А он знал об этом – и что он, сложа руки сидеть будет? И денег мог поднакопить, вот месяц назад, например, было непонятное дело с пожаром в частной гостинице, этой, как ее, «Путь к причалу»… – Гордеев раскрыл папку, которую принес с собой, посмотрел. – Я поднимал материалы, так участковый акт составил, какой полагается при пожаре. Бунчук находился там в ночь пожара! Правда, сам погорел, да и причину установили – неисправность электропроводки. Однако это ничего не меняет, ему могли такие деньги отвалить за эту чертову торпеду…
– Какую торпеду? – прокурор прищурился.
– Да эта торпеда… «Шквал»…
Прокурор резко встал из-за стола.
– Послушай, Петя, меня на этот раз очень внимательно. А я тебе скажу – не суйся не в свое дело. – Он налил воды из графина и медленно выпил ее мелкими глотками.
Гордеев недоуменно посмотрел на начальника. Они работали вместе долго, но порой он не мог понять прокурора. Так было и в этот раз.
Алексаненко тем временем заключил:
– Спасибо, ваш рапорт остается у меня, сами можете быть свободны.
– Как свободны? – уставился прямо ему в глаза Гордеев. – Я же все изложил и думаю…
– Товарищ Гордеев, напоминаю о субординации! – Прокурор почти кричал. – Думать за вас будут другие. Если я говорю вам заниматься делом, вы занимаетесь! Если я говорю – стоп, вы прекращаете дело! Как поняли?
– Вас понял, так точно… – Гордеев побледнел.
– Прекрасно. Если поняли – я вас не задерживаю, – прокурор хлопнул ладонью по столу, ясно давая понять, что разговор окончен.
