Превосходная симметрия тела производила еще большее впечатление на близком расстоянии. Под кожей цвета черного дерева выступали мускулы, и Конан при виде их не усомнился, что гигант способен разорвать обычного человека на части голыми руками. Еще одни могучим оружием служили ногти на руках — они были длинными, как когти дикого зверя. Лицо было словно маска, вырезанная из черного дерева. Темно-карие глаза переливались мерцающим золотом. Но само лицо было нечеловеческим. Каждая его линия, каждая черточка была отмечена злом — глубинным злом, превосходящим обычное человеческое зло. Существо не было человеком, не могло им быть. Это было богохульное создание, противоречащее самой жизни, развившееся по противоестественным законам — извращение эволюции.
Гигант бросил Санчу на траву. Девушка упала ниц, плача от боли и ужаса. Черный осмотрелся вокруг, словно что-то его беспокоило, и глаза его расширились при виде разбросанных статуэток. Тем не менее он наклонился, взял пленницу за шею и ноги и целеустремленно направился к зеленому бассейну. Конан выскользнул из-за арки и подобно ветру смерти пронесся через двор.
Гигант обернулся и глаза его вспыхнули, когда он увидел, что бронзовокожий человек ринулся напасть на него. От удивления он на миг разжал жестокую хватку, и Санча вывернулась из его рук и упала на траву. Руки с чудовищными когтями протянулись к ней, но Конан проскользнул под ними и вонзил меч в пах гиганта. Черный человек свалился, как срубленное дерево, истекая кровью, и в следующий миг Санча изо всех сил вцепилась в Конана, вне себя от страха и истерического облегчения.
Конан выругался, высвобождаясь из ее объятий. Но его враг уже был мертв: темно-карие глаза остекленели, огромное черное тело перестало вздрагивать.
— Ах, Конан, — всхлипывала Санча, цепко прижимаясь к нему. — Что с нами будет? Кто эти чудовища? Ах, несомненно, это Ад, и этот черный — сам Дьявол…
— В таком случае Аду понадобится новый дьявол, — осклабился барашец.
— Но как он поймал тебя? Они что, захватили корабль?
— Не знаю, — она попыталась вытереть слезы, потянулась за краем платья, и только тогда вспомнила, что на ней ничего нет. — Я поплыла на берег. Я видела, как ты последовал за Запораво, и пошла за вами двоими. Я нашла Запораво… Это ты… ты его…
— Кто же еще? — проворчал Конан. — И что дальше?
— Я увидела движение среди деревьев, — девушка задрожала. — Я подумала, что это ты. Я позвала… А потом я увидела это… эту черную тварь, которая сидела на ветках, как обезьяна, и злобно пялилась вниз, на меня. Это было как в кошмарном сне. Я не могла бежать, не могла пошевелиться. Могла только кричать. Потом оно спрыгнуло с дерева и схватило меня… О! — Она спрятала лицо в ладонях, не в силах вынести даже воспоминаний о пережитом ужасе.
— Ну ладно, пора выбираться отсюда, — пробурчал Конан, беря девушку за запястье. — Пошли, надо еще предупредить команду…
— Когда я направилась вглубь острова, большинство матросов спали на берегу, — сказала Санча.
— Спали? — неодобрительно воскликнул он. — Проклятье! Что, во имя семи дьяволов адского огня…
— Слушай! — Санча замерла и побелела, как воплощение страха.
— Я слышал! — рявкнул Конан. — Это был громкий стон. Жди!
Конан снова взобрался по выступам, заглянул за стену и выругался с такой концентрированной яростью, что Санча задохнулась. Черные люди возвращались, но не с пустыми руками. Каждый нес человека, а некоторые даже двух. Их пленниками были вольные моряки. Люди безжизненно видели в руках гигантов, и если бы не случайное слабое движение или судорога, Конан решил бы, что они мертвы. Моряки были обезоружены, но не связаны. Один из черных нес из мечи в ножнах — полная охапка торчащей в разные стороны стали. Время от времени кто-нибудь из пиратов испускал слабый крик, словно пьяница, вскрикивающий в тяжелом сне.
Конан огляделся по сторонам, как волк, попавший в западню. Из двора с бассейном вели три арки. Через восточную арку черные покидали двор, и через нее они, вероятно, вернутся. Он сам вошел через южную арку. За западной аркой он прятался, и у него не было времени выяснить, что находится за ней. Хотя он совершенно не представлял себе планировку замка, теперь ему приходилось срочно принимать решение.
Спрыгнув со стены, Конан в невероятной спешке расставил по местам статуэтки, подтащил труп своей жертвы к бассейну и сбросил туда. Тело мгновенно погрузилось. Провожая его взглядом, Конан ясно увидел, как жутко уменьшается тело — съеживается, уплотняется. Он быстро отвернулся, весь дрожа. Конан схватил за руку свою спутницу и торопливо потащил ее к южной арке. Санча умоляла, чтобы он объяснил ей, что происходит.
— Они схватили команду, — на бегу бросил он. — У меня нет никакого плана. Мы просто где-нибудь спрячемся и посмотрим. Если они не заглянут в бассейн, они могут не догадаться, что мы здесь.
— Но они увидят кровь на траве!
— Может быть, дьяволы решат, что ее пролил кто-то из них же, — ответил он. — Как бы то ни было, придется рискнуть.
Они оказались в том дворе, из которого он наблюдал, как мучают паренька. Конан быстро втащил Санчу вверх по лестнице, идущей вдоль южной цены, и заставил ее пригнуться за балюстрадой балкона. Это было жалкое укрытие, но лучшего у них не было.
Они едва успели спрятаться, как черные вошли во двор. У подножия лестницы раздался звон, от которого разошлось громкое эхо, и Конан напряженно замер, схватившись за меч. Но гиганты прошли через юго-западную арку. Послышались глухие удары и стоны. Гиганты побросали своих жертв на траву. Санча начала истерически хихикать, и Конан быстро зажал ей рукой рот, прежде чем она успела их выдать.
Через некоторое время они услышали топот многих ног внизу на траве. Затем воцарилась тишина. Конан выглянул из-за стены. Двор был пуст. Черные снова собрались рядом с бассейном в соседнем дворе, присев на корточки. Они, похоже, не обратили внимания на огромные пятна крови на траве и нефритовом бортике бассейна. Надо полагать, пролитая кровь не была здесь чем-то необычным. В бассейн они тоже не заглядывали. Они были заняты каким-то своим необъяснимым совещанием. Высокий черный снова играл на своей золотой свирели, а его товарищи слушали, застыв как статуи из черного дерева.
Взяв Санчу за руку, Конан скользнул вниз по лестнице, нагнувшись так, чтобы его головы не было видно над стеной. Ему пришлось тащить девушку силой. Она со страхом смотрела на арку, ведущую во двор с бассейном. Под таким углом через арку не было видно ни бассейна, ни угрюмое сборище рядом с ним. У подножия лестницы лежали грудой мечи зингаранцев. Металлический звук, который слышали Конан с девушкой, был звуком брошенного оружия.
