— Да не дух это, а пока всего лишь зародыш, — отмахнулся я, хватая рукой эфемерное нечто и засовывая в один из карманов. — Посидит, освоится, а там и признаки жизни подавать начнет. Уверяю, эти признаки незаметными не останутся, характер у подобных существ довольно шкодный.
— Как у гусаров? — ехидно прищурилась девушка.
Вот стерва… И возразить нечего, поскольку правильно угадала. Каков хозяин, такой и дух со временем становится. Интересно, а как он преломит в своем сознании мою любовь к прекрасному полу? Да уж, жизнь, господа, штука забавная, что-что, а соскучиться мне точно не грозит.
Все? Вроде действительно все. Трупы исчезли бесследно, разве что груды одежды то тут то там валяются. Зато тел нет, послужили закуской для местного обитателя. Интересно было бы понаблюдать за лицами тех, кто окажется тут рано или поздно. Ну да не столь важно, проживу как-нибудь и без этого примечательного зрелища. Гораздо сильнее меня интересует другой вопрос — что именно делать сейчас, в какую сторону идти? Да, кстати…
— Ты где живешь, Элен?
— Я вообще-то не здешняя, приехала в гости к… — тут ее взгляд невольно устремился в сторону могилы, где лежал ее знакомый. — Так что теперь и не знаю, куда идти. Разве что домой, в Россию возвращаться на месяц раньше, чем думала.
Тут мое удивление достигло и вовсе безмерных границ. Это что ж такое в мире происходит, если уж Рига нынче к России, не относится, и с чего бы это такое возможно? Хотя… Чему удивляться. Гусар-то распустили. Но ничего, я-то теперь снова в строю, и тот, кто сказал, что один в поле не воин, явно не представлял всех возможностей клыкастого гусара!
Хорошо хоть девушка сразу почувствовала избыток переполнявших меня эмоций и попыталась коротко и ясно объяснить, что еще произошло в безумно изменившемся мире.
Спустя минут десять я уже худо-бедно представлял ситуацию и хотя внутри сидело искренне душевное желание разгромить тут все и вся (особенно с учетом моих способностей), но оказал действие вполне логичный довод Элен. Дескать, сейчас в России своих помоев достаточно, а тут еще и чухонскую гадость обратно тащить.
Так куда же податься в этом, теперь иностранном городе? О, идея! У меня же здесь дом есть, точнее был, много лет тому назад. А в доме есть то, что можно бы и забрать. Не думаю, что мою ухоронку кто-либо отыскал. А вещи там нужные… Из дома madame Сангрени выходя, прихватил я кое-какие трофеи, что сейчас ой как пригодиться могут. На том и порешили, тем более что мое предложение было вполне благосклонно принято мадемуазель Элен. Правда улыбочка у нее на лице играла, какая-то странная. Ну да какая разница?
Заметки на полях:
Вот так я и познакомилась с графом. Что я могу о нем сказать? До крайности самоуверенный тип, абсолютно уверенный в своей исключительности и праве решать как и чем должны жить все остальные люди. Но как не странно, это ему идет. Кроме того, Аркадий трпеть не может признаваться в собственных ошибках, всячески их маскируя и нивелируя. При чтении отрывка, у неискушенного читателя может создаться неверное впечатление легкости получения обломка духа. Это отнюдь не так. Граф тогда был крайне неопытен в магических вопросах, и даже при такой простейшей процедуре как разделение, ухитрился совершить сразу несколько серьезных ошибок. Из-за одной из них я едва не задохнулась от сильнейшей вони. Знаете, в последствии я немело занималась этими вопросами, но нигде и никогда больше разделение не сопровождалось запахом перекисшего дерьма.
Впрочем, это все неважно… Главным качеством графа, являющимся одним из самых несомненных его достоинств, я хочу отметить надежность. Абсолютную надежность и уверенность в своей недосягаемости ни для чего плохого, ни для каких, самых страшных врагов, которую испытываешь стоя за его спиной. Именно тогда, стоя на промозглом ветру Рижского ночного кладбища я и ощутила это впервые. И именно из-за этого чуства я и пошла за ним следом, а вовсе не из-за какого-то, будто бы присущего мне чувства авантюризма, что бы там Аркадий не говорил.
Глава вторая,
в которой горят казино, стреляются бандиты, и обижаются нищие, а я начинаю кое-что понимать
Дом, милый дом… Конечно, не родовое поместье, но все же родное место. Вспоминаются шумные застолья, общество прекрасных дам… Красота! Вот только что произошло с домом за полтора с лишним века, что я провалялся в сырой и неуютной могиле? Если учесть, что похоронили меня на монастырском кладбище недалече от города, а восстал я пусть и не в центре, но и далеко не на окраине Риги, — все что угодно.
Голова кругом идет от всех изменений, произошедших в мире. Везде ярчайшая иллюминация, экипажи без лошадей снуют как тараканы во все стороны, прямо хоть за тапок хватайся. Автомобили вроде бы, как говорит моя новая и пока единственная знакомая. Прежние то того… померли.
И люди какие-то странные, суетливые, несущиеся куда-то по своим загадочным делам. Такое впечатление, что все из мещан и прочего черного люда. Ну не вижу я в проходящих мимо того, что сразу выделяет аристократа в любой, самой огромной толпе. Один мне даже на ногу наступил. Хотел было оплеухой наградить невежу, да мадемуазель заметила мой естественный душевный порыв и помешала проявить гнев праведный. Сказала, что если каждого хама по роже хлестать, рука от усталости отвалится.
Тут я с ней не согласен был прямо категорически, — у настоящего гусара, а тем более у меня, в моей нынешней кровососущей ипостаси, руки очень сильные, и ко всяческим нагрузкам весьма приспособленные. А вы бы господа, попробовали, по семь часов в день саблей махать, приемы фехтовальные отрабатывая, так и у вас бы мускулатура геркулесова появилась бы. Однако, увы, пришлось смириться, — в конце концов, обычаи этого мира Элен знала куда лучше меня. Видимо сейчас так модно, — наступать на ноги всем мимо проходящим, толкать их плечами, и идти дальше, даже не извинившись? Ну так я новую моду введу. Нельзя оплеуху, — ответим проклятьем! Ба, что, ножки подкосились? Не ходят? И ходить не будут, пока вежливости не научишься!
Заметив падение наглеца, Элен хищно улыбнулась и промолчала, подмигнув мне зеленым глазом. Вот интересно, и кто из нас после этого вампир? Насколько успел я характер новой своей знакомой понять, она для этого куда больше меня подходит. Да и одевается соответственно. Вся одежда — черного цвета, — теперь, немного взглянув, на то в каких нарядах сейчас принято ходить девушкам, я понял, что никакое это не нижнее белье, волосы черные, и даже губы накрашены черной помадой! Вот уж непонятно… Когда я спросил её о причинах такого выбора цветов, она лишь отмахнулась — Готичка я, — но потом, увидев мое недоумение, растолковала мне смысл сей странной моды.
Зато что мне тут нравится однозначно и без малейших сомнений — девичьи наряды. Не в пример более смелые и вызывающие. Глаза так и норовят разбежаться во все четыре стороны, не в силах охватить всех прелестниц, встречающихся на улицах ночного города. Я ведь по сути своей эстет, а значит не могу смотреть без живого, практического интереса на прекрасных дам. К тому же еще и гусар, а значит скромность никогда не входила в число моих недостатков. Скромники в нашем полку не задерживались, убегали в ужасе от шуточек наших, умоляя перевести их в любую другую часть. Слабаки-с…
А еще, Элен рассказывает совершенно невероятные, и непредставимые для честного гусара вещи. Вы представляете, господа, дуэли запретили! Совсем! И даже оружие носить запрещено! Воистину, народ в рабов превращают. Теперь, оказывается, коль сочтешь себя оскорбленным, так не секундантов засылать, а в суд бежать надобно! Это же курам на смех! Вы только представьте, если бы я, вместо того чтоб прострелить Кержанскому его наглую голову, потащил его в суд, взыскивать деньги за приставания к mademoiselle Т., за которой я тогда ухаживал! Да меня же после такого сама же Т. и засмеяла бы! На всю Европу бы опозорился. А так застрелил я его, и mademoiselle ко мне куда благосклонней отнеслась. Правда, в чине понизили, ну да то беда не велика. Гм… Опять я отвлекся. Нет, с этой привычкой дурной прекращать надобно! А то как бы до беды не довела. Вот, Элен уже теребит, все до меня дозваться пытается
— Долго мы еще будем по улицам блуждать? — язвительно шипела Элен. — Ты уснул, что ли? Где там твой бывший дом? Ау, очнись, преданье старины глубокой!
— Да рядом уже, почти пришли, — решил я не обращать внимания на некую грубоватость спутницы. Все-таки красивая дама, да и умная. За такое сочетание достоинств можно и не столь критично относиться к более мелким недостаткам. — Вот костел стоит, значит через сотню метров и мой дом будет.
— Дом? Не, там из старых строений только это, не то казино, не то клуб ночной, — отмахнулась она. — Роскошное заведение, дорогое… Ни разу не была, а хотелось бы.
