Марианна Васильевна была Светлой Иной седьмого уровня Силы. Договор она никогда не нарушала, о противостоянии сил Света и Тьмы что-то такое когда-то вроде бы и слышала, да подзабыла, лицензий на магические вмешательства не просила, с легкостью отдавая их следующим в очереди, а занималась тем, что подкармливала окрестных собачек-кошечек. Кошек милая барышня любила больше, потому подбирала регулярно и, когда удавалось, пристраивала в добрые руки. Удавалось не всегда.
В поле зрения Ночного Дозора она попала случайно. Патруль обнаружил, что Темных Иных к дому Марианны Васильевны как магнитом тянет, и ходят они на Зеленую улицу регулярно, как роботы на подзарядку, – до того привлекают их мощные всплески негативной энергии.
Над природой этих всплесков долго размышлять не пришлось. Как оказалось, не все жители дома номер тридцать два разделяли любовь Марианны Васильевны к братьям нашим меньшим. К моменту, когда до Светлых патрульных дошло, что дело куда серьезнее, чем кажется, противостояние между соседями достигло пика и грозило перерасти в небольшую гражданскую войну с участием защитников животных, защитников прав человека, волонтеров, представителей управляющей компании, членов комитета по правам ребенка и дополнительных сил полиции.
Темные уже не просто качали энергию человеческих эмоций, которая на пике регулярных скандалов била через край, они водили к дому номер тридцать два новообращенных Иных и стажеров, чтобы показать тем и другим на практике, чем в конечном итоге оканчивается следование Светлым идеалам.
– Илья, ты серьезно? Я что, должен идти этот кошатник разгонять?! Может, еще Высших Иных задействовать и ОМОН вызвать? – в сердцах спросил тогда Никита у зама по патрульной службе, получив задание от него лично. Но Илья был непреклонен.
– Третий уровень Силы, не меньше, – холодно произнес он, прекратив дискуссию.
Вместо Высших Светлых и ОМОНа Никита получил в напарники девчонку-перевертыша и молодого парня – боевого мага, которыми ему предстояло руководить в грядущей спецоперации. Узнав о задании, они переглянулись и едва сдержали улыбки.
Но вскоре всем троим стало не до смеха. Во-первых, Светлым дозорным предстояло разбираться со Светлой же волшебницей, пусть и невысокого уровня, что само по себе не слишком приятно. Во-вторых, когда оперативники во главе с Никитой прибыли на место, скандал выплеснулся во двор, из подъехавшей машины выбиралась съемочная группа телеканала «Москва 24», а Темных наблюдателей собралось столько, что яблоку некуда было упасть. Не то что каждое воздействие – каждое движение Светлых регистрировалось десятками пар недобрых глаз. Только сотрудников Дневного Дозора Сурнин насчитал не меньше пяти, причем двое дежурили в Сумраке, по колено утопая в синем мху. У подъезда Марианны Васильевны сумеречный паразит, обожравшийся дармовым негативом, разросся до неприличия и приобрел маслянисто-фиолетовый отлив, от чего стал похож на какой-то фантастический древовидный базилик.
– Твою ж мать, – сказал Сурнин, оценив обстановку.
Он мысленно извинился перед Ильей и обернулся к своим менее опытным напарникам:
– Значит, так, ребята… На провокации не поддаваться, знаками Силы не разбрасываться. Рты не открывать. И вообще не дышать без моей команды. Иначе в лучшем случае мы с вами будем недели две протесты разгребать, а в худшем – трупы утилизировать и на Трибунале оправдываться. Все ясно?
– Яснее некуда.
– Тогда пошли.
– Посмотрели, как выглядят добрые дела с точки зрения Светлых Иных? Жалко животных? – спросила Темная волшебница у группы молоденьких стажеров, энергично закивавших в ответ. – А теперь отойдем подальше. Сейчас вы увидите, как Светлые Иные разбираются между собой. Омерзительное зрелище!
Никита шагнул в подъезд и поднес телефон к уху.
– Оперативный дежурный, – отозвалась трубка.
– Это Сурнин. Для успешного проведения операции мне срочно необходимы два, а лучше три сотрудника клининговой компании, машина-фургон, штук двадцать пять переносок для животных, ветврач и психолог МЧС.
– Г-хм… Подтвердите местонахождение: улица Зеленая, дом тридцать два, корпус два?
– Да, как раз заходим.
– Принято, ожидайте.
Никита засунул мобильник в карман и обернулся к напарнице:
– Надо изловить дикого перевертыша, Оля. Нежно, чтоб ни одной царапины. Поскольку он Светлый, боевой маг в его задержании участвовать не будет, да и мне тоже лучше не вмешиваться…
– Я понимаю.
– Справишься?
– Справлюсь, Никита. Поймаем, не волнуйся!
– Тогда начали. Здравствуйте, Марианна Васильевна! – как можно дружелюбнее сказал Сурнин всклокоченной женщине, приготовившейся ценой жизни защищать закрытую дверь квартиры, из-за которой немилосердно воняло котиками. – Меня Никита зовут, мы вам на помощь приехали. Из офиса Ночного Дозора.
Оля обернулась сумеречной рысью, выскочила из-за его спины, рванула на чердак и дальше на крышу вслед за перепуганным полосатым котярой, который слишком поздно сообразил, что пора уносить ноги.
– Наши корреспонденты будут следить за судьбой несчастных животных! – грозил в микрофон бойкий телевизионщик, когда конфликт себя практически исчерпал и Светлые дозорные грузились в машину. – Мы обещаем телезрителям, что съемочная группа нашего канала в ближайшее время навестит приют и проверит, в каких условиях содержатся питомцы Марианны Васильевны.
Сурнин захлопнул дверь машины и поднял стекло. Связанному по рукам и ногам пристальным вниманием Темных Иных и столпившихся людей, ему ничего не оставалось, как отправиться в офис родного Дозора в сопровождении фургона, набитого голосящими котами и кошками. И все равно Темный молодняк провожал его такими взглядами, словно на фургоне крупными буквами было выведено «На живодерню».
Но оказалось, что разрулить ситуацию на Зеленой улице, уговорить хозяйку, утихомирить соседей, не допустить конфликта с Темными и вырваться из поля зрения телекамер – это еще полдела.
Попытка изложить суть произошедшего в письменной форме и сдать пушистые трофеи в офис Ночного Дозора закончилась многочасовыми мытарствами и хождением по бесконечным кабинетам конторы. Дело осложнялось тем, что незарегистрированный Светлый перевертыш оказался беженцем из Украины, не верил никому, кроме пригревшей его Марианны Васильевны, ни Темных, ни Светлых знать не хотел и таскался вслед за Олей и Никитой с таким видом, будто его водили по коридорам гестапо от одной пыточной камеры до другой. Прибыл парень из зоны конфликта, и, наверное, у него имелись веские причины для такого поведения, но Сурнину от этого было не легче…
* * *
– Ну вот, еще один номерок – и мы, – сказала Раиса, возвращая двоюродного дядюшку к реальности.
– Замечательно, – хмыкнул он.
Этот день вообще хорошо начинался, если не считать того, что от Насти по-прежнему не было никаких известий. Никита отдохнул и отоспался за всю неделю. Раиса оказалась миловидной улыбчивой девчонкой, пришла вовремя и болтала много меньше, чем накануне. Видимо, приступ словоистечения случился у нее вчера от волнения и безысходности.
Современную человеческую (во всех смыслах) «службу одного окна» Никита оценил по достоинству. От стойки электронной очереди люди расходились по стрелочкам к нужным окнам. На табло ритмично менялись цифры, механический голос негромко вызывал клиентов, и все происходящее напоминало сверхсовременный конвейер по производству и круговороту документов. Отлаженный механизм работал как часы, успешно встраивая людей в неведомый производственный цикл, заставлял их рефлекторно поднимать голову на мелодичный звуковой сигнал, вставать, подходить к окошку, протягивать бумажку с номером…
Когда Сурнин прописывался в свою первую московскую квартиру, никаких МФЦ еще в помине не было, домоуправление располагалось на первом этаже жилого дома. Он отлично помнил нервную очередь, красную от злости тетку за столом и непрекращающуюся ругань из-за недостающих справок, за которыми приходилось бегать по всей Москве.
Никита поймал себя на том, что почти скучает по бешеному накалу домоуправленческих скандалов. «Наверное, вечером, когда народ с работы идет, здесь все далеко не так стерильно и механистично. Это у них с утра тихо – одни старушки погоды не боятся», – размышлял он, шагая рядом с осчастливленной племянницей, которая в десятый раз пыталась сунуть ему в руку пятитысячную купюру и в пятидесятый извинялась за беспокойство.
– Рая, перестань, пожалуйста. Во-первых, ты еще регистрацию на руки не получила, а во-вторых, я же сказал, ничего не надо. Хотя… Давай мы с тобой знаешь как договоримся?
– Как?
– Если вдруг еще кто-нибудь из родственников попросит у тебя или твоей бабушки Зины мой телефон, скажешь им, что меня не нашла, что меня вообще нет в Москве, а номер моего сотового ты потеряла. Ну что, я могу на тебя рассчитывать?
