– Так… И что же дальше? – Петрухин испытующе посмотрел на своего собеседника.
– Узнал про того мужика. Оказывается, он ее когда-то взял силой, и она от него родила пацана. Зовут… вернее, звали его Аркадий Хухминский. Он из здешних олигархов…
– Все это мне уже известно, – Борис пожал плечами.
– Так я о том хотел сказать, что Сашка в жизни не пошла бы на такое, чтобы или кого-то убить, или себя. У нее ж пацан, ему всего три года. Она его хоть и родила от той сволочи, но мать есть мать, все равно его любила. А тут я случайно узнал от наших мужиков, что вы расследуете это дело, вот и решил вас найти.
– А зачем же нужно было красться сзади? Что за причина?
– Чтобы никто не видел нашего с вами разговора. Моя и так избурчалась насчет Сашки… Мол, и жила шаляй-валяй, и померла точно так же. На похороны-то к родной сестре поехал со скандалом. А тут, не дай бог, кто-то начнет на семью наезжать?! Тогда и вовсе капут.
Сольцов говорил неспешно, хмуро глядя куда-то в угол. Чувствовалось, что смертью сестры он искренне огорчен.
– Это все, что вы хотели сказать? – собираясь уходить, спросил Петрухин.
– Нет… – Сольцов медленно повел подбородком вправо-влево. – Если б только это, то тогда не было бы смысла отнимать у вас время. Я хочу вам помочь найти того, кто убил Сашку. Наши ребята – народ осведомленный, так что если вам нужна какая-то информация – звоните, я постараюсь узнать все, что вас интересует. Вот мой телефон. Можете прямо сейчас поручить что-то выяснить.
– Хорошо… – Борис кивнул, пряча в карман страничку блокнота с номером мобильного. – Постарайтесь узнать как можно больше о семье Хухминских. Что о нем в народе говорят – как жил, с кем дружил, почему и как погибла его жена. Что еще? Ну о его дочери, Алине, тоже стоило бы хоть что-то узнать. Вот моя визитка. Если что удастся выяснить – звоните.
– Все понял, товарищ подполковник, – уже значительно бодрее ответил Сольцов, направляясь к выходу. – Прозондируем!
* * *
За несколько дней до этого Александру Сольцову под утро нашла ее сменщица и подруга Варвара. В положенное время Саша не появилась в служебной бытовке, и та двинулась на розыски. Дверь комнатушки, в которой проживала Сольцова, была не заперта, и Варя, заглянув внутрь, увидела свою подругу лежащей на постели. Казалось, та спит. Но когда Варя тронула ее рукой, намереваясь разбудить, то сразу же поняла, что Саша не дышит. С истошным воплем девушка выбежала в коридор, призывая на помощь. Всего через несколько минут о случившемся знал опер Петрухин, который уже вторые сутки обретался на волжском острове Золотой Камень, том самом «Острове Невезения».
Позапрошлой ночью здесь же, в VIP-пансионате «Аттика», распростился с жизнью губернский олигарх, глава холдинга «Мега-Фактум» Аркадий Хухминский. И вот на тебе – еще одна незапланированная смерть. То, что горничная Сольцова умерла не по каким-то естественным причинам, Борис понял с первого взгляда. Но вот была ли смерть насильственной, с ходу установить оказалось весьма затруднительным. Прежде всего сбила с толку записка, найденная на столе. Она была довольно краткой: «Аркадий, прости меня. Я отняла у тебя жизнь, но теперь уйду и сама. В моей смерти прошу никого не винить. Александра Сольцова».
Показав записку Варваре, старшему менеджеру, бухгалтеру и всем прочим, кто знал почерк Саши, Петрухин получил однозначно утвердительный ответ: написано рукой Сольцовой. Несмотря на более чем ранний утренний час, Борис опросил весь обслуживающий персонал, пытаясь выяснить, кто ее видел последним. К его досаде, все, как сговорившись, «ничего не помнили» и лишь разводили руками. Впрочем, полчаса спустя к Борису украдкой подошла одна из поварих и сообщила, что видела, как вроде бы около часа ночи из комнаты Саши вышел какой-то мужчина, лица которого она не разглядела.
Не дожидаясь прибытия эксперта, Петрухин начал поиск улик и выяснение обстоятельств смерти горничной. Он заранее предвидел, что теперь ему скажет начальство по поводу второй смерти всего за двое суток. «Шишки посыпятся, только башку подставляй, – направляясь в кадровую службу пансионата, сердито размышлял он. – Ну, то, что эти две смерти связаны между собой, можно даже не гадать – ясно как дважды два. Но как-то не очень верится, что Хухминского убила Сольцова. Тут, как пить дать, попахивает очень хитрой подставой…»
Взяв у охраны дубликаты ключей от кабинета по кадрам и шкафа с личными делами сотрудников, он изучил тоненькое личное дело умершей, в котором было подшито всего пять или шесть бумажек, и с некоторым удивлением обнаружил, что устроилась сюда Сольцова не так давно – пару месяцев назад. При этом не нашлось никаких документальных свидетельств того, что Саша устраивалась через специализированное кадровое агентство. А ведь в такие заведения, как «Аттика», можно было попасть только по серьезной рекомендации, да еще после целой череды тестирования и проверок в агентстве.
Спешно вызванный на остров судмедэксперт Тростинкин, который совсем недавно осматривал труп олигарха, найденный в воде у пляжа, смог лишь констатировать, что смерть, скорее всего, наступила от умышленной передозировки снотворного. Как подтверждение тому, рядом с постелью умершей валялась пустая водочная бутылка, на которой были обнаружены отпечатки пальцев женской руки. Даже на первый взгляд было ясно, что отпечатки папиллярных линий на стекле идентичны рисунку на пальцах Сольцовой.
Когда тело умершей, упакованное в специальный герметичный мешок, грузили для отправки в морг, Борис отдал Тростинкину записку, чтобы тот передал ее графологам. В качестве образца почерка он взял из личного дела горничной ее заявление об устройстве на работу.
Узнав, что из всего персонала пансионата Сольцова была более всего дружна со своей сменщицей Варварой, Борис решил поговорить с девушкой еще раз. Он не стал ее куда-либо вызывать, а сам незаметно для всех прошел к ней в комнату. Варя, хоть и не очень охотно, но тем не менее достаточно подробно рассказала все, что ей было известно об Александре. Деталей того, каким образом Сольцовой удалось устроиться в «Аттику», Варя не знала, но Саша как-то раз дала ей понять, что причастен к этому их менеджер по кадрам, с которым она все никак не могла расплатиться.
– Она ему что-то «отстегивала» от своей зарплаты? – не сразу понял Петрухин.
– Она с ним регулярно спала… – На лице Вари мелькнула саркастичная усмешка. – Он у нас петушок боевитый – топчет все, что шевелится. Я замужем, и то уже раза три пришлось отшивать. А Саша, вы сами видели, собой была очень даже недурна – и лицом, и фигурой… Хоть на конкурс красоты посылай. Какой же кобель на такую не позарится? Вот, может, из-за этого таблеток и наглоталась.
– Однако, как явствует из записки, она, по сути, признается в убийстве Хухминского. У нее с ним, что, были какие-то счеты?
– Знаете, ничего определенного об этом сказать не могу, но… – Немного помявшись, Варя продолжила, приглушив голос почти до шепота: – Позапозавчера я случайно видела, как Саша о чем-то разговаривала с Хухминским в коридоре, у дверей его номера. Правда, я была от них далеко и ничего не слышала. Но вот по ее лицу можно было понять, что она его о чем-то просит, в чем-то пытается убедить. А он молча стоял и слушал… При этом на его лице была такая мерзкая, презрительная улыбочка. Потом, когда она кончила говорить, он ей что-то сказал про аборт и деньги. И когда она пошла от него такая бледная, со слезами на глазах, добавил вслед, чтобы больше к нему не подходила.
– А вы ее не спрашивали, о чем шла речь?
– Узнать пыталась, но она сразу же замкнулась в себе и не сказала ни единого слова.
Как еще припомнила Варя, родом Александра была из села Кузнецовка, что километрах в двадцати от Залесска, где у нее есть маленький сын, которому года три, не более.
– Я хоть Сашу и знала всего-то ничего, но у меня в уме вообще не укладывается, что такая рохля могла кого-то убить. Это выходит за рамки здравого смысла. Я скорее поверю в то, что она почему-то решила сама себя оговорить. Хотя для чего бы это ей могло понадобиться? Но совершить убийство… Не поверю ни за что и никогда!
Сразу же после разговора с Варей Борис встретился с менеджером по кадрам и хозяйственной части Чушкановым. Тот только-только появился в своем кабинете, который отчасти был складом запчастей к сантехнике и тому подобных вещей, а отчасти… Петрухин, войдя в помещение, где уже побывал часа полтора назад, лишь теперь обратил внимание на диван с весьма характерной, основательной вмятиной посередине, стоявший в углу. Холодновато представившись, он спросил у еще как следует не проснувшегося бодрячка лет пятидесяти с круглой «шайбой» физиономией и распирающим пиджак брюшком:
– Так когда вы последний раз, так сказать, удовлетворяли свою похоть на этом диване с гражданкой Сольцовой? Выкручиваться и врать не советую. А то можете оказаться главным подозреваемым в ее убийстве. Ну, ну, я слушаю.
