– Двадцать две секунды! Пока что это рекорд!
Хезер проглотила горечь во рту. Она ненавидела Рэя Хэнрэхэна. В седьмом классе, когда ее грудь еще не сформировалась, он повесил на дверцу ее шкафчика подростковый лифчик нулевого размера и распространил слух о том, что она принимала гормональные лекарства, чтобы стать парнем. «У тебя уже растет бородка?» – спрашивал Рэй всякий раз, встречая Хезер в коридоре. Он оставил ее в покое, только когда Бишоп пригрозил рассказать копам о том, что Люк Хэнрэхэн торгует травкой в кафе, где он работал. Он подкладывал в блюда пакетики с травой всякий раз, когда его постоянные клиенты просили «двойную порцию орегано»[6].
Затем была очередь Зева Келлера. Хезер уже забыла о том, что собиралась найти Бишопа. Она с замиранием сердца наблюдала за тем, как Зев двигается по доске. Снизу, в безопасности, это смотрелось даже красиво – легкая дымка дождя, расправленные руки Зева и его черная фигура на фоне облаков. Рэй все еще не спустился вниз. Должно быть, он тоже наблюдал за Зевом, встав позади резервуара, так что его не было видно.
Все произошло в один миг – Зев дернулся в сторону, потерял равновесие и чуть не начал падать. Хезер услышала собственный крик. Ей казалось, что ее сердце выпрыгнет из груди, и в эту секунду, увидев Зева, дико размахивающего руками, с искривленным от крика ртом, она подумала, что это изменит их всех.
Но он смог удержаться. Он сумел поставить левую ногу обратно на доску, и его тело перестало раскачиваться из стороны в сторону, как маятник. Он выпрямился.
Кто-то выкрикнул его имя. А затем зазвучали аплодисменты, которые стали просто оглушительными, пока он, запинаясь, прошел оставшиеся несколько футов. Никто не слышал время, которое прокричал Диггин. Никто не обратил внимания на Рэя, спускавшегося по лестнице.
Но, как только Зев оказался на земле, он кинулся на Рэя. Зев был меньше и худее него, но это не помешало ему схватить Рэя сзади. Маневр был неожиданный, и в следующее мгновение Рэй уже лежал на земле, лицом в грязи.
– Ты, гребаный мудак! Ты что-то кинул в меня!
Зев занес кулак. Рэй извернулся, сбрасывая с себя Зева.
– Что ты несешь? – Рэй поднялся на ноги, и его лицо было освещено светом фар. Должно быть, он рассек губу о камень – у него шла кровь. Он выглядел злобно и угрожающе.
Зев тоже поднялся. Его глаза были дикие – черные, полные ненависти. Все стояли молча, словно застыли, и Хезер снова было слышно, как одновременно льются сотни тысяч капель дождя. Они зависают в воздухе, готовые упасть.
– Не ври. – Зев сплюнул. – Ты попал мне в грудь. Ты хотел, чтобы я упал.
– Ты спятил, – ответил Рэй, отворачиваясь.
Зев набросился на него, и они оба снова оказались на земле. Толпа ринулась к ним, все кричали, некоторые расталкивали остальных, чтобы лучше видеть происходящее, некоторые пытались разнять парней. Хезер была зажата со всех сторон. Почувствовав на спине чью-то руку, она едва не упала. Инстинктивно она потянулась к руке Нэт.
– Хезер! – Лицо Натали было белое от ужаса. Их руки расцепились, и Нэт упала в кучу тел.
– Нэт! – Хезер пробиралась сквозь толпу, распихивая людей локтями. Теперь она была благодарна за свой большой рост. Нэт пыталась подняться, но, когда Хезер добралась до нее, закричала от боли.
– Моя лодыжка! – причитала Нэт, сжимая в ужасе ногу. – Кто-то наступил мне на лодыжку.
Хезер дернулась к ней, но снова почувствовала чью-то руку на своей спине – на этот раз это было специально и сильно. Она хотела обернуться, чтобы посмотреть, кто ее ударил, но, прежде чем успела что-то сообразить, она уже оказалась на земле, лицом в грязи. Люди месили ногами грязь, забрызгивая ее лицо. На какое-то мгновение Хезер задумалась, не является ли все это частью испытания.
Она заметила просвет в толпе – шанс выбраться.
– Вставай. – Она смогла подняться и взять Нэт под руку.
– Мне больно, – ответила Нэт сквозь слезы. Но Хезер удалось поднять ее на ноги.
Затем со стороны леса раздался громкий искаженный голос:
– Всем оставаться на своих местах!
Копы.
Повсюду была неразбериха. По толпе проходили лучи света, освещая белым застывшие от ужаса лица; люди бежали, толкаясь, чтобы выбраться из толпы и исчезнуть в лесу. Хезер насчитала четверых полицейских – один из них повалил кого-то на землю, но она не видела, кого именно. Во рту у нее пересохло, мысли спутались. Ее толстовка промокла от грязи, и холод начал подбираться к груди.
Бишоп уехал. На машине.
Машина. Им нужно выбраться отсюда. Или спрятаться.
Хезер пыталась подтолкнуть Натали вперед, не отпуская ее руки, но та остановилась. На ее глаза навернулись слезы.
– Я не могу, – сказала она.
– Ты должна. – Хезер была в отчаянии. Куда, черт возьми, делся Бишоп? Она наклонилась, чтобы обхватить Нэт за талию. – Обопрись на меня.
– Я не могу, – повторила Натали. – мне очень больно.
Откуда ни возьмись, появился Додж Мейсон. Он внезапно возник рядом с ними и тут же обхватил Натали за талию, не спрашивая на то разрешения. Так они могли вдвоем вести ее. Нэт слегка вскрикнула от удивления, но не стала сопротивляться. В тот момент Хезер была готова расцеловать его за это.
– Пойдем, – сказал он.
Спотыкаясь, они пошли в лес, стараясь двигаться как можно быстрее, отдаляясь от ревущих в мегафон голосов и света. Было темно. Додж подсвечивал дорогу телефоном – мокрые листья, влажные папоротники и покрытые мхом деревья освещались тусклым голубым светом.
– Куда мы идем? – спросила Хезер шепотом. Ее сердце колотилось. Нэт почти не могла наступать на левую ногу, поэтому она сильно опиралась на Хезер при каждом шаге.
– Нужно подождать, пока копы не уберутся отсюда, – ответил Додж. Он запыхался.
На расстоянии нескольких футов за водонапорными башнями была небольшая насосная станция. Когда они остановились и Додж плечом толкнул дверь, Хезер услышала шум работающего внутри оборудования, проходящий сквозь стены. Было не заперто.
Внутри пахло плесенью и металлом. Единственная комната была занята двумя резервуарами и разными частями ржавого электрооборудования. Помещение было заполнено постоянным механическим треском, напоминающим стрекот тысячи сверчков. Криков из леса больше не было слышно.
– Черт… – Нэт тяжело выдохнула и села на пол. Морщась, она выпрямила свою левую ногу. – Как больно!
– Скорей всего, это растяжение, – сказал Додж. Он тоже сел на пол, но на расстоянии от нее.
– Могу поклясться, что кто-то наступил на меня. – Нэт наклонилась вперед и стала ощупывать кожу рядом с лодыжкой. Она сделала резкий вдох.
– Не трогай, Нэт, – сказала Хезер. – Мы приложим что-нибудь холодное, как только сможем.
Она замерзла и почувствовала внезапную усталость. Эйфория от пройденного испытания уже прошла. Хезер вся промокла и хотела есть. Меньшее, чего ей хотелось, – это сидеть внутри дурацкой насосной станции еще полночи. Она достала телефон и написала Бишопу: «Где ты?»
– Откуда ты знаешь об этом месте? – спросила Нэт Доджа.
– Просто как-то наткнулся. – ответил Додж. – Когда был скаутом. Не против, если я закурю?
– Против, – ответила Хезер.
Он убрал сигареты обратно в куртку. Его телефон лежал на полу, освещая его силуэт голубым светом.
– Спасибо тебе, – выдала Натали. – Спасибо, что помог мне. Это было так… В общем, ты не обязан был это делать.
– Нет проблем, – ответил Додж. Хезер не видела его лица, но его голос звучал так, будто он поперхнулся.
– Я хочу сказать, что мы раньше даже не разговаривали… – начала было Нэт, но затихла, видимо, решив, что это звучит грубо.
На минуту воцарилась тишина. Хезер отправила Бишопу второе сообщение: «Какого черта?»
Додж неожиданно возразил:
– Мы разговаривали. Один раз. На собрании перед матчем в прошлом году. Ты назвала меня Дэйвом.
– Да? – Нэт нервно хихикнула. – Вот дура! Наверное, я была пьяна. Помнишь, Хезер? Мы выпили те отвратительные стопки.
– Э-э-э-э… – Хезер по-прежнему стояла, опершись на дверь, слушая звуки дождя, который теперь барабанил немного сильнее. Она напрягла слух, чтобы услышать крики сквозь шум дождя. Ей не верилось, что Бишоп все еще не ответил на ее сообщение, – он всегда сразу же отвечал ей.
– Все равно я просто дурочка, – продолжала Нэт, – любой это подтвердит. Но я не могла так просто взять и забыть такое имя, как Додж. Жаль, у меня не такое клевое имя.
– Мне нравится твое имя, – тихо ответил Додж.
Хезер почувствовала резкую боль во всем теле. В голосе Доджа она услышала знакомое желание и пустоту. В тот момент она совершенно точно поняла, что Доджу нравится Натали.
На какой-то момент ее охватил приступ слепой зависти – это чувство окутало ее целиком. Ну конечно. Конечно, ему нравится Натали. Она красивая и веселая, невысокая и милая – как небольшое животное, которое помещается в сумочку. Как Эйвери.
