Место это было намного ниже Лысого Мыса. Здесь река Дадана делала поворот, и течение отбивало к противоположному берегу. Южный берег стал шире и выпустил длинную песчаную отмель далеко в реку, почти поперек течения. Олени плыли вперед прямо на конец отмели. Теперь люди были сзади. Они прибавили ходу, но берег стал вязким и илистым.
Первый олень внезапно обмелел и достал ногами до дна. Седобородый старик, бежавший впереди с дротиком в руке, остановился и измерил глазами расстояние. Но олень был слишком далеко. В два прыжка он добрался до берега, перебежал на другую сторону косы, где почва была тверже, и ринулся вперед.
Один из шакалов, самый смелый или самый проворный тоже был впереди. Он сделал прыжок, но острое копыто оленя задело его по голове, и он отлетел в сторону. Олень, как буря, умчался вверх по косогору.
Старик посмотрел ему вслед и погрозил дротиком, но другие олени уже доплывали до берега. Они выбегали на землю, друг за другом, тремя серыми струями, и бросались напролом сквозь стену охотников. Люди поражали их дротиками и копьями, набрасывали им арканы на шею, хватали с берега камни и бросали им в голову.
Шакалы успели схватить злосчастного теленка, отбежавшего в сторону, потом еще другого. Они облепили их со всех сторон и рвали живьем на части, не думая о другой добыче.
Рул Отрок, товарищ Яррия, впопыхах не захватил ни копья, ни аркана. Не имея под руками оружия и не желая оставаться без добычи, он бросился на оленя, пробегавшего мимо, и крепко схватил его руками за рога. Это была яловая самка, сильная, с ветвистыми рогами. Яловые самки оленьего стада были похожи на быков резвостью и силой. Анаки называли их Ялама мужеподобная.
Мужеподобная самка мотнула головой, но Рул держался крепко. Ялама закинула голову назад и побежала по косогору, увлекая за собою дерзкого охотника. И вслед за ними раздалось, как будто в напутствие:
Возьмем вашу плоть,
Возьмем вашу плоть!..
Рул попробовал задержаться ногами за землю, потом за дерево, но Ялама оторвала его без усилия и побежала дальше. Тело его волочилось и билось о кочки и о корни деревьев. К счастью, в этом месте деревья росли редко. В лесной чаще он изодрался бы на смерть или отпустил бы добычу.
Он крепко держался руками за рога и изо всех сил старался пригнуть голову Яламы вниз. Но она была сильнее. И, чувствуя, что добыча ускользает из его рук, Рул потянулся всем телом вперед, продвинул голову вниз под шею Яламы и впился зубами в ее напряженное горло. Ялама мотнула головой и остановилась. Рул висел на ее горле, как белый волк, стискивая зубы. Обеими руками он тянул ее голову вниз за рога.
Ялама опять мотнула головой и встала на задние ноги. Ноги Рула тоже встали на землю. С минуту они боролись, потом Ялама ударила его передними копытами в грудь и подмяла под себя. Рул ударился головою о корень; в ушах у него зазвенело, искры посыпались из глаз. Но зубы его не разжимались. Их нельзя было бы разжать даже лезвием копья. Ялама зарыла голову вниз и ударила Рула рогами. Верхние отростки прошли над его головой, но нижний левый отросток, прямой и острый, как копье, вонзился в его плечо, прошел насквозь и воткнулся в землю.
Рул тихо застонал сквозь сжатые зубы, ударил ногами раз, другой, потом остался недвижим. Он потерял сознание. Ялама еще раз мотнула головой, как будто хотела вырвать горло и рог, но вместо этого колени ее подогнулись, она тяжело грянулась на землю и придавила Рула. Мертвое тело добычи лежало поверх омертвелого тела охотника. Лицо его ушло в белый мех ее подгрудка, но руки соскользнули с рогов и как будто обнимали ее шею. Так они лежали, обнимаясь смертным объятием на зеленом мху приречного леса.
Юн Черный заколол уже многих, больше, чем по оленю на каждый палец его рук и ног. Его сердце и его копье напились первой крови. Теперь им было нужно другое. Он глядел по реке вправо и влево, отыскивая белую телку.
Сначала он посмотрел среди трупов. Их было много, они проплывали мимо длинными рядами и цепями. Они были, как стадо, и дорога их шла прямо, как будто направлялась куда-то.
- К женам, рыба за рыбой, - сказал Юн. Он имел в виду, чтобы ни один олень не застрял на пути, но прошел до самого женского стана, без всякой задержки, как рыба.
После этого Юн посмотрел между живыми. Они были теперь рассеяны на огромном пространстве, группами и в одиночку. От берега до берега они наполняли все блестящее лоно широкой Даданы. Охотники шныряли между ними и кололи, кололи без конца.
На левой стороне, ближе к другому берегу, Юн наконец увидал белую телку. Она быстро уплывала, и вместе с нею плыла группа оленей, как будто верная свита.
Юн Черный изо всех сил погреб по тому направлению. Олени судорожно сторонились от него, но он не думал о них и не преследовал их. Только одна молодая самка не посторонилась. Быть может, она чересчур устала от бесконечной гонки. Она остановилась как раз на дороге Юна и посмотрела ему в лицо. Две крупные слезы выкатились из ее глаз и канули в реку. Юн Черный, почти не глядя, ткнул ее копьем в брюхо и поехал дальше.
В это самое время Яррий заколол всех оленей по линии круга, до которых могло достать его длинное копье. Группа, поддерживавшая его челнок, стала разбиваться.
Надо было выбираться на волю. Он схватил весло левой рукой, бесцеремонно уперся лопастью в голову левого оленя, одного из двух ближайших, дал сильный толчок назад и выскользнул на волю, как рыба из-под камня.
Он не стал убивать этих последних оленей из чувства благодарности, или, быть может, ему надоели простые олени. Он даже не посмотрел на них и, налегая на весло, погреб к противоположному берегу. Он тоже заметил странную белую телку. Она уходила налево, и ему захотелось овладеть этой редкой добычей.
Оба они, Юн и Яррий, мчались к последней группе оленей, как будто взапуск. Но Яррий был ближе. Он первый стал подъезжать к драгоценной добыче и уже положил правую руку на копье. Олени плыли к берегу, тревожно оглядываясь. Только белая телка не оглядывалась. Он видел ее голову и начало спины. Она была снежно-белая, как лебедь, и даже рога у нее были белые, со странными розовыми жилками, как будто из мрамора.
- Не смей! - крикнул Юн сзади. - Не твоя!
Молодой охотник обернулся с удивлением и гневом.
"Сам хочешь?" - спросил он мысленно и смерил глазами фигуру колдуна. Сердце его сжалось от злобы и вместе от ревности.
Он скрипнул зубами и повернулся к добыче. Неожиданно от группы оленей отделился один, по рогам - молодой бык, с коричневой шерстью. Он мотнул головой, как будто бросил вызов, и решительно поплыл навстречу охотнику. Плыл он на редкость легко. Плечи его совсем выходили наружу. При каждом ударе сильных ног показывалась впадина спины и широкий круп, гладко-коричневый, блестящий от воды.
Яррий выгреб вперед и хотел ударить копьем, но олень сделал резкий прыжок в сторону. Все туловище его вышло из воды наружу, показались четыре ноги, и светлая полоска пространства блеснула под его брюхом. В ярком блеске полудня тело оленя казалось красным, почти кровавым. "Что он, ободранный, что ли?" - подумал Яррий.
Он вспомнил легенду о Драном Олене, но не ощутил ни страха, ни удивления. Впрочем, у него не было времени думать дальше. Его копье попало в рога и сломалось пополам. Влажные белки сердитых глаз оленя мелькнули перед Яррием; передние ноги оленя упали на нос челнока и пробили его, как две острые секиры. Яррий выпустил весло и упал в воду, нырнул, потом выплыл и, разводя руками, поплыл вперед, все-таки к белой телке. Обломки челнока и копья плавали на поверхности.
Теперь молодой охотник был в таких же условиях, как и его добыча. Но он плавал нисколько не хуже, чем звери. И, кроме того, он лучше их понимал, как надо держаться наперерез течения. Через минуту он уже заплыл в группу оленей, подплыл к белой телке и положил ей руку на шею.
Другие олени ринулись в стороны. Белая телка плыла вперед. Яррий плыл рядом с ней. Он не нанес ей удара. Вода кругом него окрасилась в розовый цвет, но это вытекала его собственная кровь. Ибо обломок копья в схватке с коричневым быком отскочил назад и ранил его в грудь. У него кружилась голова, ноги его помертвели и повисли бессильно. Но он крепко держался рукою за шею белой телки и вместе с нею подвигался к берегу.
Юн Черный тоже подъехал сзади, но слишком поздно, чтобы вмешаться в битву. Он мрачно посмотрел на эту странную группу. Белое тело Яррия точно сливалось с шерстью телки. Они плыли рядом к берегу, прижимаясь друг к другу, как брачная чета.
Гнев вспыхнул в сердце колдуна.
"Мальчишка, - подумал он, - хватает чужое".
Он сжал правой рукой копье и подумал, что было бы хорошо одним сильным ударом пронзить обоих.
- Тебе, Дракон, - произнес он короткую молитву и двинулся вперед.
Коричневый олень, победивший Яррия, неожиданно вернулся. Он не обратил внимания на молодого охотника, который теперь плыл в воде со зверями, но челнок и человек с копьем опять вызвали в нем боевое чувство. Он поплыл навстречу Юну Черному точно так же, как и в первый раз. И вместо двух белых жертв Юну пришлось сперва принять эту битву с коричневым врагом.
