Зачем она их носит?
Сомнений почти не осталось. Она прибыла сюда с определенной целью. Бесспорно, то, что она сразу нашла документы, обнародование которых может вызвать беспорядки в стране, не является простым совпадением.
Тамсин Коннорс не та, за кого себя выдает. Кто она? Участница заговора? Пешка в чьей-то игре?
Только он убрал очки на место, как она повернулась. Ее глаза цвета янтаря, обрамленные густыми ресницами, расширились. У Аларика перехватило дыхание. Подумать только, какая красота пряталась за ужасными очками. Ее губы приоткрылись от удивления, словно она не ожидала его здесь увидеть.
Она медленно направилась к нему. Внутри его эмоции быстро сменяли одна другую. Недоверие. Любопытство. Желание.
Тяжело сглотнув и стиснув зубы, он подавил зов плоти. Сейчас не время подчиняться своему либидо и терять здравый смысл.
Одно ясно наверняка: он не выпустит Тамсин Коннорс из своего поля зрения, пока не разберется, что к чему. В его голове уже сформировался план.
Он улыбнулся в предвкушении близкого знакомства с Тамсин Коннорс.
Глава 3
Ноги не слушались Тамсин.
Этот мужчина заполнил собой все ее мысли и сны. Все же в реальности он еще мужественнее и сексуальнее.
Когда его взгляд скользнул по ее телу, ее кожу начало покалывать, а в глубине женского естества разгорелся огонь.
Глаза принца заблестели, губы слегка изогнулись в приветливой улыбке, и сердце забилось чаще, чем во время игры в сквош.
Был бы он с ней так же приветлив, если бы знал, как отчаянно она пытается выбросить его из головы? Знал, как ее возбуждает его близость?
Нет. Он ее работодатель и платит ей жалованье. Ее работа интересует его лишь постольку поскольку она нашла документы, которые могут помочь ему сесть на трон.
Он пришел бы в ужас, если бы узнал о ее реакции на него.
Ее затуманившийся разум говорил, что его улыбка — это не простое приветствие. В ней таится опасность.
Опасность, какую любая здравомыслящая женщина будет игнорировать.
Тамсин быстро отвернулась, боясь, что принц прочитает ее мысли. Патрик видел ее насквозь. Она не должна показывать свою уязвимость другим мужчинам.
То, что она чувствует себя уязвимой после событий последних шести месяцев, удивило ее.
— Доктор Коннорс, — позвал ее глубокий бархатный голос, и по ее телу пробежала приятная дрожь.
Чтобы отвлечься, она взяла со скамейки кардиган и очки и прижала к груди как щит.
— Надеюсь, вы не против, что я пользуюсь кортом? — пробормотала она. — Ваш эконом мне разрешил, но если вы возражаете…
— Разумеется, не возражаю. Если бы я знал, что вы играете в сквош, я бы предложил вам сыграть со мной.
Изумленная, Тамсин подняла голову и обнаружила, что его темно-синие глаза смотрят на нее тепло и дружелюбно.
Он говорит серьезно!
Ее взгляд скользнул по его широким плечам, обтянутым черной футболкой, по загорелым мускулистым рукам. Она вспомнила, как он снимал ее с лестницы, и у нее пересохло во рту. В спортивной одежде он выглядит не менее привлекательно, чем в парадном мундире.
Она сделала шаг назад и отвела глаза в сторону:
— Не думаю, что я достойный соперник для вас.
— Я видел, как вы играли. Вы сильная, проворная и отлично владеете своим телом. — Его улыбка изменилась, стала почти интимной, и Тамсин бросило в жар. — Уверен, мы бы хорошо провели вместе время.
Она представила себе времяпровождение другого рода, когда твердое мужское тело прижимается к мягкому женскому…
Эта мысль привела Тамсин в ужас, и она чуть не уронила футляр с очками.
— Мне приятно это слышать, — пролепетала она. — Но мы оба знаем, что вы мне льстите.
— Вы себя недооцениваете, доктор Коннорс, — сказал принц Аларик. — Почему? Вы производили впечатление уверенной в себе женщины, когда говорили о своей работе.
Уверенной? Да она трещала как сорока только потому, что нервничала в его присутствии.
— Это другое. — Она неохотно встретилась с ним взглядом. — Работа со старинными книгами и документами — это то, что у меня лучше всего получается. То, что я люблю.
Интересоваться книгами она начала еще в детстве, чтобы скрасить свое одиночество. Благодаря своим неординарным способностям она на несколько лет раньше своих сверстников поступила в университет. Однокашники смеялись над ней, и книги заменили ей друзей. После окончания университета ей стало легче уходить с головой в работу, чем пытаться строить личную жизнь. Она вздрогнула. Ее один-единственный роман закончился катастрофой.
— Я веду сидячий образ жизни. Игра в сквош — это лишь способ поддерживать себя в форме. И выплеснуть накопившиеся эмоции.
Принц проницательно посмотрел на нее:
— Вы были предельно сконцентрированы на игре, быстры и ловки. Из вас получился бы серьезный противник.
Он говорил абсолютно серьезно, и ее это поразило.
Как и вчера вечером, у Тамсин возникло ощущение, что он ее видит. Не только ее образованность, но и человеческие качества и эмоции. Видит ее настоящую, а не такую, какой она хочет казаться.
Эта мысль привела ее в восторг, но заставила чувствовать себя уязвимой.
Она развернула кардиган и просунула руки в рукава. Его знакомая мягкость успокоила ее, напомнила ей о ее повседневной жизни, в которой нет красивых принцев с синими глазами и бархатным голосом.
Затем она открыла футляр, чтобы достать очки, но под пристальным взглядом принца не смогла и захлопнула его с щелчком.
— Это вряд ли, ваше высочество. Но все равно спасибо за комплимент.
Она собралась повернуться и уйти, но помедлила. Возможно, ей больше не удастся с ним поговорить.
Тамсин подавила чувство разочарования. Их ничего не связывает. Какая разница, если она больше его не увидит?
— Я могу завтра снова поработать над текстом? Мне не терпится продолжить мое исследование.
— Конечно. — В его голосе не слышалось энтузиазма, лицо оставалось непроницаемым. Если он и рад перспективе стать королем, то хорошо это скрывает.
Она что-то не то сказала?
Наконец он кивнул:
— Его вам принесут завтра.
Поджав под себя одну ногу, Тамсин работала с рукописью. С каждой страницей старинный текст увлекал ее все больше. Подбор слов и построение фраз были уникальными, не говоря уже о смысле.
Итак, что это за слово? Тамсин наклонила лампу, пытаясь разобрать витиеватый почерк.
Она не услышала ни звука, не увидела боковым зрением никаких движений, однако какой-то инстинкт подсказывал ей, что обстановка изменилась.
