– Похоже, ты много об этом знаешь, Самир. Ты сочувствуешь кому-то из них, но не говоришь об этом нам? – Чандра усмехнулась, делая таким образом свои слова менее злыми.
– За то время, которое я провел на храмовой земле, протестуя, ко мне время от времени подходил аколит и наставлял меня по истории Гелиуда. Если же по сути рассказа, то Гелиуд спустя несколько дней вернулся в лагерь. Он вновь был на пике своей силы, и лишь его некогда сияющие черные волосы стали седыми, как мех чернобурой лисицы. Когда ему задали вопросы о его преображении, Гелиуд ответил, что обнаружил воплощенное проявление божественной воли – мерцающее белое пламя в одной из ближайших пещер. Он бросился в этот огонь в наказание себе самому за то, что не сумел распознать данные ему знаки. Но вместо того, чтобы умереть, как он ожидал, Гелиуд вышел из огня обновленным, более сильным, чем прежде, получив доказательство своей праведности. Он объявил, что огонь очистил его от ошибок и избрал его единственным судьей Божественного Закона Регаты.
У Зина были верные последователи, многие из которых думали, что оживление Гелиуда имело демоническое происхождение. Гелиуд вызвал Зина на спор. Кто из них прав, должен был решить огонь. Двое вошли в белое пламя, но, как ты догадываешься, вышел только один.
– Что же случилось с Зином? – перебил Браннон.
– Любопытно, что ты спрашиваешь, Браннон, потому что я тоже задумался об этом. Гелиуд сказал своим последователям, что тело Зина разлетелось на частицы в огне. Люди не поверили этому объяснению, но его так и не нашли, хотя долго обыскивали пещеры. Понемногу они сменили гнев на милость, после того, как Гелиуд назвал их поселение в честь Зина. Они до сих пор считают Зина святым. По их мнению, противостояние двоих вождей было божественным провидением, чтобы проверить, воистину ли Гелиуд может вести за собой...
Самир запнулся, явно не желая завершать рассказ, но в конце концов договорил: – Валберт – преемник наследия и страж Очистительного Огня.
Чандра не могла скрыть отвращение. – И никто не удивлен, что члены Ордена запрещают огненную магию всем подряд на их землях, а сами черпают свою силу из огня? Или из того, что один в один похоже на огонь?
Холодное и белое пламя, на самом деле, не напомнило бы ей огонь. Это было что-то застывшее и смертельно скучное, как пиромантка себе представляла и самих членов Ордена.
Чандра обожала жар и ярость огненной магии. Она любила золотые, оранжевые и желтые отсветы взрывов и кроваво-красные вспышки пламени. В чем был смысл белого, холодного, спрятанного под землей огня? В нем совершенно точно не было никакой красоты. Ни славы, ни страсти, ни возбуждения.
– Да, Орден запретил магию огня на своей земле, и сейчас они хотят еще и ограничить свободу нашей жизни в Великих Западных Лесах. Определенные практики до сих пор разрешены, как сказал мне Валберт, потому что законы, изданные Орденом, по его суждениям, благоразумны. Но предположительно опасные занятия, такие как вызов существ, нане нам не дозволены.
Из черт лица Самира ушла мягкость и оно стало сердитым, словно гроза.
– А призрачные надсмотрщики – средство, которым Орден шпионит за нами на нашей земле!
– Они не имеют права на это, – согласилась Чандра.
Сами редко повышал голос, но сейчас это случилось. – Ни малейшего!
– Но призрачный надсмотрщик хотя бы не похож на особо хорошего шпиона, – нахмурилась пиромантка. – Я говорю про то, что я точно замечу, когда он подкрадется ко мне, если он такой, как описал его Браннон.
– И я! – отозвался мальчик.
– На самом деле, они более действенны, чем вы полагаете. Кроме прочего, они совершенно бесшумны. Ни рук, ни ног. У нас в лесу много необычного...
– Это ни о чем не говорит...
– ... Но мы не привыкли иметь дело с сущностями без конечностей. Ну, кроме змей, но ты понимаешь, о чем я.
– Не люблю змей, – призналась девушка. В тенистом лесу ей было неуютно и тесно. Чандра привыкла к видам гор, захватывающим дух. Лес кишел жизнью, по большей части странной и беспокойной: плотоядные цветы, которые приманивали сладким запахом ничего не подозревающую жертву, ядовитые насекомые, прикидывавшиеся цветами, злобные зверюги, напоминающие скалы, покрытые мхом, чудища, схожие с деревьями, и это было еще не все. Грязь, шум, грибная поросль. Чандре не нравилось ничего из этого, но сюда можно было на время сбежать от монахов, которые были изрядно скучны в религиозном рвении
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но сейчас Чандра, сидя на сухой земле у хижины Самира, крытой листьями, и притворяясь, что пьет безвкусный напиток, приправленный растертыми корешками, с нетерпением ждала возвращения в монастырь, чтобы рассказать матушке Лути о том, что она узнала сегодня. Если бы существа из Ордена уже бродили по лесу, то через какое время Орден вторгся бы уже на гору Кералия?
– Вряд ли нечто пройдет по лесу бесшумно, – проговорил Самир. – Но призрачные надсмотрщики могут. В последнее время многие жители лесов с удивлением замечали, что за ними наблюдает это существо, не понимая даже, как долго оно тут находилось.
– Это, наверное, жуть! – кивнул Браннон.
– К примеру, – спокойным голосом сказал Самир, – мы пришли и сели здесь, и я не смотрел на эти кусты слева от нас, но только что, – эльф повернул голову к пышным зарослям и вгляделся в них, – я задумался, как долго вон тот призрачный надсмотрщик слушал нашу беседу.
Браннон открыл рот. Чандра подскочила на месте, разворачиваясь в прыжке к кустарнику, на который глядел Самир.
Она заметила там белое существо, совершенно неподвижное. Оно не дышало. Его бледные глаза не моргали. Оно даже не отреагировало ни на внезапное движение Чандры, ни на то, что Браннон вскрикнул и ткнул в сторону него пальцем. И длинные белесые волосы существа висели неподвижно, хотя в листве кустов, скрывавших его от Чандры, тихо шуршал ветерок.
Чандра обошла лужайку, пытаясь лучше разглядеть незваного гостя. Найдя место, она убедилась, что, в точности как рассказывал Браннон, у него не было ни рук, ни ног, хотя из тела выдавались отростки, неприятно напоминающие конечности. Они растворялись в воздухе струйками сверкающей белой пыли в тех местах, где обычно находятся пальцы на руках и ногах.
– Как он работает?
Чандра задала вопрос Самиру, но голову к ней повернул призрачный надсмотрщик. Это шевеление было еще более пугающим, чем его прежнее спокойствие. Существо двинулось текуче и выверенно, словно само время.
– Работает?
Самир тоже поднялся с земли. Он преградил путь Браннону, защищая его от призрачного надсмотрщика своим телом.
– Хозяин может видеть его глазами и слышать его ушами? – Чандра все еще стояла, уставившись на шпиона. – Его создатель видит и слышит нас прямо сейчас? Или эта тварь должна вернуться к нему и передать все, чему стала свидетелем?
– Я не уверен, но, как я уже сказал, они подают сигнал тревоги патрулям.
– Не думаю, что они могут это сделать, – решительно сказала Чандра. – Надо его убить, так и проверим.
Теперь существо выдало пугающе человеческую реакцию. Оно съежилось и отодвинулось от девушки, распознав угрозу, исходившую от нее.
– Чандра, это может быть неразумным в нынешних обстоятельствах, – забеспокоился эльф.
Но от одной мысли о драке сердце Чандры забилось быстрее. Пульс ускорился, и внутри закипел огонь. Она почувствовала, как пламя расцветает у нее в затылке, и волосы превратились в огненную гриву, а жар пошел по позвоночнику и к рукам, воспламеняя их в подобие факелов.
– Осторожно. В этом году не по сезону сухо.
Самир предостерег пиромантку, но призрачный страж протянул к ней тонкую конечность, похожую на щупальце, и разряд белого света вырвался из сгустка летучей блестящей пыльцы.
– Ай! – Чандра попятилась назад, когда молния ударила ее в живот. Этого хватило, чтобы огонь, объявший ее тело, потух. Девушка согнулась пополам, пытаясь отдышаться, и услышала, как Браннон громко зовет ее по имени. Спустя мгновение пиромантка почувствовала руку Самира на своей спине и услышала, как он спрашивает, все ли с ней в порядке.
