Дщерь Зевса грубо хватает пророчицу за плечи. Андромаха вырывает у той кинжал, и женщины вдвоем заталкивают безоружную подругу за мраморные колонны, в холодный сумрак святилища. Там они прижимают девушку к белокаменным перилам и нависают над ней, словно фурии.
Супруга Гектора подносит острое лезвие к бледной шее снохи.
— Мы долгие годы были подругами, — сипло выдыхает она, — но произнеси еще хоть слово, полоумная тварь, и захлебнешься кровью. Прирежу, как откормленную свинью на праздник.
Кассандра показывает зубы.
Елена берет Андромаху за руку — трудно сказать зачем; возможно, желая поучаствовать в убийстве. Другую ладонь она опускает на плечо ясновидящей.
— Значит, Менелай решил прикончить меня? — шепчет красавица на ухо жертве.
— Нынче он дважды придет за тобой, и дважды ему помешают, — бесцветным голосом отзывается та.
Затуманенные глаза царской дочери уже ни на кого не смотрят. Ее улыбка больше всего напоминает оскал черепа.
— Когда это будет? — допытывается Елена. — И кто его остановит?
— Сначала, когда запылает погребальный костер Париса, — все так же невыразительно и равнодушно, будто припоминая забытую детскую сказку, бормочет Кассандра. — И снова, когда огонь догорит.
— Кто его остановит? — повторяет Зевсова дочь.
— В первый раз на пути Менелая встанет жена Париса, — изрекает пророчица и закатывает очи, оставив на виду одни белки. — Потом — Агамемнон и та, что жаждет убить Ахиллеса, Пентесилея.
— Амазонка Пентесилея? — Изумленный голос Андромахи прокатывается долгим эхом под сводами храма. — Она за тысячи лиг отсюда, да и великодержавный Атрид тоже. Как, интересно, они доберутся к нам прежде, чем угаснет пламя?
— Тихо ты! — шипит Елена и вновь обращается к ясновидице, чьи веки странно подрагивают: — Говоришь, Менелаю сперва помешает супруга Париса? И как же? Как я это сделаю?
Кассандра валится на пол без чувств. Аккуратно запрятав кинжал в легкие складки одеяния, Андромаха с силой хлещет упавшую по лицу вновь и вновь. Но та не приходит в себя.
Елена пинает обмякшее тело ногой.
— Провалиться бы ей в преисподнюю. Ну как я могу не дать Менелаю убить себя? Остались, наверное, считанные…
С площади доносится дружный вопль аргивян и троянцев. Женщины слышат знакомый гул и свист.
Это Борей и Зефир ворвались в город через Скейские ворота. Сухой трут поймал искру, дерево занялось. Костер запылал.
4
На глазах у Менелая буйные вихри дохнули на уголья, выбили несколько тонких, мерцающих язычков, и вот уже сруб охватило бурное пламя.
«Пора», — решил Атрид.
Шеренги ахейцев, нарушая порядок, подались назад от внезапного жара. В суматохе Менелай незаметно проскочил мимо своих товарищей и начал пробираться через толпу троянцев. Он уверенно приближался к храму Зевса и заветной лестнице. Кстати, ветры дули в том же направлении. На ходу воин успел отметить, что зной и снопы летящих искр вынудили Приама, Елену и прочих отступить с балкона немного вглубь, а главное — разогнали солдат, которые занимали нижние ступени.
«Путь свободен. Еще чуть-чуть, и я поверю, что боги на моей стороне», — подумал Менелай.
Может статься, так оно и было. В последнее время троянцы и аргивяне то и дело вступали в общение с отвергнутыми олимпийцами. Простое объявление войны между кратковечными и бессмертными еще не означало полного разрыва всех уз, основанных на кровном родстве и закоренелой привычке. Насколько знал Атрид, целые дюжины знатных ахейцев тайно, под покровом ночи, приносили жертвы тем же богам, с которыми сражались при свете дня. Разве сам Гектор не взывал только что к Зефиру и Борею, умоляя разжечь погребальный костер под телом несчастного брата? И разве могучие божества западного и северного ветров не вняли его настойчивой просьбе, хотя и ведали, что на тех же дровах, подобно поганым начаткам, которые без сожаления швыряют псам, разбросаны кости и кишки Диониса, родного сына Тучегонителя?
«Смутное времечко. Не разберешь, как теперь и жить».
«Не забивай голову, — усмехнулся внутри знакомый циничный голос, предлагавший убить Елену. — Тебе-то уже недолго осталось».
У подножия лестницы Менелай остановился и обнажил клинок. Никто не проявил интереса: все взгляды приковал к себе костер, который выл и бушевал на расстоянии трех десятков футов. К тому же каждый из многих сотен воинов прикрывал рукой лицо и глаза.
Атрид опустил ногу на первую ступень.
В тот же миг из портика святилища Зевса, в десяти футах от Менелая, возникла женщина, одна из тех, что подавали в начале ритуала мед и масло, и двинулась прямо на костер. Взоры зрителей разом обратились к ней; Атриду пришлось замереть на месте, опустив оружие, ибо он оказался в точности за ее спиной и не желал излишнего внимания.
Женщина откинула с лица тонкое покрывало. Толпа троянцев напротив погребального сруба изумленно ахнула.
— Энона! — воскликнул наверху женский голос.
Менелай вытянул шею. Приам, Елена и прочие вернулись на балкон, привлеченные шумом. Кричала не изменница, кто-то из рабынь.
Энона? Где-то Атрид уже слышал это имя, еще до начала Троянской войны, однако не напрягать же память теперь, когда цель так близка! Еще полминуты. Елена там, наверху, до нее лишь пятнадцать ступеней, и ни единого мужчины на пути.
— Я настоящая жена Париса! — Даже в такой близи возглас мнимой девы еле пробивался сквозь вой ветров и яростный треск огня, пожирающего мертвое тело.
Настоящая жена Париса? Ошеломленный Менелай замешкался. Из храма и с прилегающих улиц нахлынули новые любопытные зрители. Лестница стала заполняться людьми. Рыжеволосый аргивянин припомнил темные слухи, некогда носившиеся по Спарте: дескать, прежде Парис был женат на дурнушке на десять лет старше себя, но ухитрился забыть о ней, как только боги помогли ему выкрасть Елену.
— Феб Аполлон не убивал Париса, Приамова сына! — надрывалась Энона. — Это сделала я!
Послышались крики, грубая брань, кое-кто из троянцев шагнул вперед с намерением схватить сумасшедшую, однако их удержали свои же товарищи. Большинство хотели послушать, что скажет эта сука.
Сквозь пламя Атрид отчетливо видел Гектора: даже величайший герой Илиона был не в силах вмешаться, поскольку между ним и женщиной полыхало алчное пламя.
Энона приблизилась к огню, и над ее одеждой начал куриться пар. Похоже, дамочка заранее окатила себя водой, готовясь к выступлению. Под вымокшим платьем явственно проступали тяжелые, полные груди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
