В его ответе проскользнуло раздражение.
— Мне необходимо иногда побыть в одиночестве. — Он сделал паузу, вздохнул и пробормотал:
— Но, похоже, ты этого не поймешь.
Ей показалось, что в его глазах и в голосе на мгновение что-то промелькнуло. Какая-то неуверенность, уязвимость? Но все так же неожиданно исчезло, как и появилось. На смену этому пришли спокойствие и самоконтроль. Что он там прячет? Но тут же возникла новая мысль: может, не прячет, а прячется от кого-то?
Она не знала, чем Дилан занимался все эти годы, ей было известно только то, что рассказывал брат. Вроде какие-то «торговые сделки». А может, за этим скрывается жульничество и обман, может, он мошенническим путем отбирал у людей деньги? У Джессики засосало под ложечкой от страха. Но Дилан выглядел совершенно спокойным и собранным, незаметно, чтобы его что-то волновало. Хотелось бы ей так держаться.
Дилану совершенно не улыбалось сидеть в номере отеля в четырех стенах, наслаждаясь тишиной и одиночеством. А апартаменты, имевшиеся у него в Лос-Анджелесе, были слишком малы. Там едва хватало места, чтобы переодеться и переночевать между полетами в экзотические места или деловыми встречами. Горный домик Джастина среди леса был самым подходящим местом.
Пусть даже с Джессикой в придачу. Это все равно гораздо лучше, чем остальные варианты.
А может быть, лучше именно потому, что здесь Джессика?
Ему стало немного не по себе. Это уже больше, чем просто желание пожить здесь…
Дилан не рассказывал Джастину, как ему необходимо побыть в одиночестве, подумать о жизни и принять кое-какие решения. Так что сейчас лучше всего попытаться достигнуть компромисса, уговорить Джессику пойти ему навстречу.
Он расслабился, расправил плечи и мягким шагом подошел к ней. Использовав все свое обаяние, которое всегда ему помогало, Дилан произнес:
— Не стоит все так усложнять. Этот дом достаточно просторен, чтобы мы свободно могли разместиться в нем вдвоем и не мешать друг другу. — Эта мысль понравилась ему, и, добавив теплоты в голосе, он продолжал:
— Думаю, мы сумеем ужиться. — Он сверкнул своей самой обольстительной улыбкой. — Ну, соглашайся.
Джессика смотрела на него, слегка приоткрыв рот. Наконец она с трудом сумела выдавить из себя слова, прозвучавшие ошеломленно и агрессивно:
— Ты что, действительно предлагаешь нам обоим остаться здесь? Вместе?
— Но прошлой ночью все было нормально, хотя мы и разделили одну кровать. Я думаю, что спать в разных комнатах еще проще. — Он постарался отделаться от мыслей об утреннем пробуждении.
— Мы не разделяли кровать!
Дилан не мог сдержать удивления.
— Нет? — Он подавил смешок. — Тогда как назвать то, что мы с тобой проснулись в одной постели? И вспомни, я первый туда улегся. Ты забралась ко мне в кровать, а не я.
Она мобилизовала все силы и, посмотрев ему в глаза, сказала:
— Это действительно мой просчет.
Тут уж он не мог удержаться от смеха. Он смеялся непринужденно, заливисто. Чувствовалось, что человек веселился от души.
— Ты, конечно, можешь называть это как угодно, но факты вещь упрямая. Я верю, что ты будешь себя хорошо вести в последующие дни.
— Ты веришь? — яростно воскликнула она. А не хочешь ли кое-что вспомнить? Разве это у меня репутация международного плейбоя, и разве я раскатываю по всему миру, чтобы срубить по возможности больше денег?
Дилан сморщился от колючего замечания. В словах Джессики было много правды.
— Ну, хорошо, мисс Макгир, здесь не у меня одного вполне определенная репутация.
Ваша, конечно, отличается от моей, но, тем не менее, это тоже репутация.., организованной женщины, нет, не так.., умеющей делать любую работу… — он с любопытством взглянул на нее, — и никакой радости жизни, никакого веселья? Мы оба взрослые люди и, я уверен, можем вести себя соответственно.
Я хочу попробовать.
— Это абсурд. — Джессика не знала, что делать. Ей нужно было обдумать создавшееся положение. Значит, она — трудоголик, который вообще не умеет развлекаться? Нет, это не правда. Он просто хочет, чтобы она начала оправдываться. Пытаясь заполнить возникшую паузу, она взяла пару ламп из буфета и стала их проверять на тот случай, если вечером не включат электричество.
Объявление по радио привлекло их внимание. Сообщили, что из-за высокого уровня воды и огромных валунов, смытых потоком, мост через приток реки — единственный путь к главному шоссе — будет закрыт на неопределенный срок. Они взглянули друг на друга, осознав внезапно, что теперь бессильны что-нибудь изменить.
— Хм.., похоже, решение принято за нас, заметила Джессика.
Дилан не понимал, радоваться ему или расстраиваться из-за такого неожиданного поворота событий.
Джессика же никак не могла освободиться от его завораживающего магнетизма. Дыхание перехватило, а сердце билось быстро-быстро. Она противилась панике, которая помимо воли охватывала ее все больше.
Они отрезаны от всего мира, но это не самое ужасное. Страшно остаться один на один с человеком, который оказался самым сексуальным мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала. Необходимо сдержать себя, не позволять, чтобы его присутствие помешало ее решению. Несмотря на привлекательность Дилана Рассела, а она находила его очень красивым, она должна устоять перед его чарами.
— Ну, раз уж нам придется пробыть здесь какое-то время, — Джессика бросила на него предостерегающий взгляд, — нужно установить правила взаимоотношений. — Если бы она чувствовала себя так уверенно, как старалась выглядеть!
Она с удивлением увидела, что Дилан никак не реагирует на ее слова. Может, она зря делает из мухи слона? Может, он просто, в присущей ему манере, старается быть любезным с сестрой своего друга и держаться как можно лучше в такой ситуации? В конце концов, он прав: они оба уже взрослые.
Правда, попали в необычное положение, но это ничего не значит…
На нее опять накатило смущение, подтверждающее то, что она и так уже знала.
Если быть откровенной, она стремится сама себя обмануть. Она всегда помнила переживания девочки-подростка, и теперь это дремавшее в подсознании состояние воскресло.
Она никогда не забывала Дилана Рассела, не могла выбросить его из памяти.
Джессика попыталась вернуться на землю. Она нервно прокашлялась.
— Я занимаюсь связями с общественностью…
— Неужели? — Он поднял голову и вопросительно изогнул бровь.
— Тебе непонятно?
Дилан пожал плечами. Кажется, он подумал, что она ведет себя слишком враждебно для человека, чья работа состоит в том, чтобы быть обворожительной, доброжелательной и абсолютно спокойно обходить подводные камни во взаимоотношениях.
